Бетховен. Биографический этюд - Василий Давидович Корганов

задумали помешать осуществлению такого намерения и склонили трех сановников-меценатов заключить с Бетховеном договор, согласно которому композитору назначался ежегодный оклад в 4000 гульденов, обеспечивающий его жизнь в столице Австрии. Во главе триумвирата стоял эрцгерцог Рудольф (1788–1831), – сын императора Леопольда II и брат благополучно царствовавшего Франца II (1768–1835), надменность которого не помешала бегству от Наполеона, а покровительство артистам не распространялось на Бетховена, не раз возмущавшегося царским пренебрежением. В предварительных переговорах и составлении договора или декрета принимали участие приятели композитора, в особенности Глейхенштейн и Дорнер.

Будьте добры, – пишет он Дорнеру, – сообщите Глейхенштейну текст декрета. Если у вас есть время, посетите меня как-нибудь. Был бы рад видеться с вами иногда.

Весь ваш Бетховен.

Глейхенштейну, ездившему иногда на свою родину, во Фрейбург, посылаются в то же время записки, обнаруживающие глубокое волнение, колебание и неустойчивость нерешительного композитора в выборе одного из двух предложений – короля Жерома и триумвирата; там же поручается покупка дров у Фреха (Frechheit – дерзость), упоминается о предстоящих переговорах с ним и графиней Эрдеди относительно пенсиона, а также выражаются матримониальные замыслы, сопряженные с опасением, чтобы невеста не была похожа на Элизу Хан, предложившую себя в жены поэту Бюргеру и ставшую впоследствии злым гением последнего.

Дорогой мой! Приятель твой Фрех отпустил в прошлом году Брейнингу дрова, довольно дешевые. Окажи мне услугу и передай его Дерзости от меня, не может ли также доставить мне по дружбе несколько саженей. Графиня Э. очень больна, не то я просил бы тебя.

Беспутный барон! Я напрасно ожидал тебя вчера. Дай мне знать – получу ли я дрова от Его Дерзости или нет. Я получил выгодное предложение быть капельмейстером короля Вестфальского. Мне будут хорошо платить. Я должен заявить о своих условиях в дукатах и т. п. Хочу об этом побеседовать с тобою. Поэтому, если можешь, приходи сегодня после обеда около половины 4-го ко мне. Сегодня утром должен я выйти…

«Если бы эти господа содействовали созданию каждого нового значительного произведения, то такое положение дела было бы мне наиболее приятно. Тогда исчезло бы подозрение в том, что я не заслуживаю своего жалованья».

Графиня Эрдеди полагает, что тебе следовало бы составить с нею план, которым она могла бы руководиться, если к ней обратятся по этому делу, в чем она, конечно, уверена.

Твой друг Людвиг Бетховен.

Если бы сегодня после обеда у тебя нашлось время, графиня была бы рада видеть тебя.

Мой милый Глейхенштейн! У меня не было еще времени выразить свое удовольствие по случаю твоего приезда или повидать тебя, – к тому же объяснить тебе кое-что такое, что ты, вероятно, отлично заметил, но что не может вызвать твоего неудовольствия, так как печатается другое произведение, которым я плачу долг тебе или нашей дружбе. Пожалуйста, узнай в точности, что стоит теперь дукат. Завтра утром около 7-ми приду к тебе в город. Прощай.

Как всегда твой друг Бетховен.

Милый, добрый Глейхенштейн, из прилагаемого ты увидишь, что, оставшись здесь, я вызвал к себе особенное почтение. Звание императорского капельмейстера также вскоре последует и т. д. Напиши же мне по возможности скорее, как ты думаешь: следует ли мне ехать при теперешних военных действиях и так же еще твердо ли твое намерение ехать вместе. Многие отговаривают меня, но я последую в этом только твоему совету. Так как у тебя уже есть карета, то следовало бы устроить поездку так, чтобы часть пути мы проехали друг другу навстречу. Пиши скорее. Наконец, ты можешь помочь мне найти жену. Если там, в Ф., найдешь красавицу, которая подарила бы, может быть, вздох моим гармониям, но только не какую-нибудь Элизу Бюргер – то затей знакомство. Во всяком случае, она должна быть красива, потому что я не могу любить некрасивого; не то я полюбил бы самого себя. Прощай и пиши поскорее! Поклон твоим родителям, твоему брату.

Обнимаю тебя сердечно и остаюсь твой верный друг Бетховен.

Сегодня уже поздно; написанное тобою я получил обратно от Э. только сейчас, потому что Г. опять приделал к нему несколько item, но и ибо. Прошу тебя во всем сообразоваться с моими требованиями в области искусства и тогда написанное тобою будет весьма близко к моим желаниям и помыслам. По предварительным переговорам видно, что мне дают в Вестфалии 600 д. золотом, 150 д. на проезд; за это не предстоит делать ничего иного, кроме дирижирования концертами короля, которые непродолжительны и нечасты; даже оперою собственного сочинения не обязан я дирижировать. Из всего этого видно, что мне возможно будет вполне осуществить мою заветнейшую мечту – писать большие произведения и притом в моем распоряжении оркестр.

NB. Звание театрального члена не подходит, оно может только вызвать неприятности. Имея в виду коронную службу, я думаю, необходимо действовать в отношении этого пункта осторожно; в особенности же следует иметь в виду намерение получить титул придворного капельмейстера, а получая жалованье при дворе, отказаться от суммы, получаемой мною теперь от этих господ. Мне кажется, что таким образом мог бы я скорее осуществить свою надежду и сильнейшее желание – поступить когда-нибудь на коронную службу; тогда немедленно откажусь от части суммы, равной жалованью, которое буду получать от его императорского величества.

NB. Завтра к 12 часам нам это необходимо, потому что мы пойдем к Кинскому. Надеюсь видеть тебя сегодня.

Как относился Бетховен к предложению триумвирата, видно из проектов договора, где композитор, принимая пенсион, считает долгом также принять на себя некоторые обязательства по части композиции и дирижирования, а вместе с тем, помимо денежного вознаграждения, имеет в виду заручиться театральным залом для устройства своих ежегодных концертов и обещанием покровителей пристроить его к королевским театрам. Из окончательного же договора видно, что добрые намерения, скажем более, заветные мечты композитора были устранены и оставлены лишь два обязательства, триумвиры платят пенсион, а Бетховен не покидает Австрии.

Эскиз договора.

Сначала привести предложение короля вестфальского.

Б. не может быть связан этим жалованьем, потому что от этого пострадала бы главная цель его деятельности, т. е. создание новых произведений. Это жалованье должно быть обеспечено Б-ну до того времени, пока он сам не откажется от него.

Если возможно, то также звание императорского.

Чередоваться с Сальери и Эйблером. Обещание двора в том, что можно будет в ближайшем будущем на действительную службу при дворе.

Или быть адъюнктом, если это представляет собою что-нибудь.

Контракт с театрами и звание члена правления театральной дирекции.

Раз навсегда установленный день для концерта в театре, если даже переменится дирекция;