Три кварка (из 2012 в 1982) - Тимофеев Владимир

– Что тебя конкретно смутило?

– Смутило то, что делает он все чересчур правильно. Словно играет в кого-то или во что-то. Вот, например, дали мы ему куртку и «Адидасы» новенькие. Вещи, сами понимаете, дефицитные, не у каждого есть. А он их надел и видно, что хотя и доволен, но они ему… привычны, что ли. Вроде как носил подобное, причем долго, едва ли не с самых пеленок.

– А деньги он в кармане нашел?

– Нет, не нашел. Хотя я специально болтик в карман положил вместе с деньгами. Чтобы, типа, почувствовал, что что-то там есть, мешает что-то, тяжесть какая-то, на грудь там давит, туда-сюда.

– Почему же тогда не почувствовал?

– Да тут все просто. Он паспорт себе в нагрудный карман положил, поэтому и не почувствовал.

– То есть взял с собой документы?

– Да. А еще права. Будто знал, что мы ему порулить предложим.

– Действительно странно. А с машиной он как управлялся?

– Если на первый взгляд, то стандартно. Машину он вел как самый что ни на есть законопослушнейший гражданин. Или как сдающий экзамены ученик автошколы.

– А если не на первый?

– Слишком уж он нарочито рулил, Константин Николаевич. Только сел, сразу же пристегнулся, передачи включал не раньше и не позже, чем надо. Тормозил вовремя, разгонялся тоже, маневрировал почти как водитель автобуса с десятилетним стажем. За полчаса ни одного правила не нарушил. И это семнадцатилетний пацан, у которого гормоны должны хлестать через край. Семеныч наш три кэмэ тарахтел перед ним на своем «Запорожце», а Андрей только посмеивался да в зеркала посматривал иногда – «Волга» там сзади какая-то прицепилась, меня бы уже давно на нервы пробило, а ему хоть бы хны, едет себе и в ус не дует.

– Что? Вообще не дергался?

– Вообще.

– Да-а. Тут и вправду… есть о чем поразмыслить. Короче, давай мы, Миша, с тобой вот как поступим. Справочку ты сделаешь к понедельнику, а сейчас попробуй вспомнить и пересказать мне в подробностях весь ваш маршрут. Что, где, когда, как… Сможешь?

– Смогу, Константин Николаевич. Рассказываю…

В этой бильярдной и правда десять столов. Насчет их качества ничего сказать не могу, но на двух центральных сукно выглядит относительно свежим. То есть еще не затертым до дыр около луз и бортов. Стучу пальцем по основанию – вроде бы каменное, что уже хорошо. Времени у нас много, так что успеем проверить и раскат, и отскок, и «крепость» губки на устьях…

Павел идет к маркеру договариваться об аренде, а мы с Мишей начинаем озираться вокруг, приспосабливаясь к царящей в помещении полутьме. Осветительные приборы здесь сосредоточены исключительно над столами, причем достаточно низко, отступишь на шаг-другой – и тебя уже почти не видать. Чуть светлее лишь рядом со стойкой маркера, где на стене закреплено несколько витиеватых бра с матовыми плафонами. Короче, типичный такой бильярдный «интим» с претензией на некоторую «элитарность».

– На два часа забронировал, – произносит вернувшийся Павел. – Вот вам два кия, сейчас шары принесу.

Он убегает обратно к маркеру, а мы с Михаилом рассматриваем доставшиеся нам «деревяшки». Каким именно кием играть, Смирнову по барабану – он сюда не за этим пришел. А вот я немного расстраиваюсь – бюджетный «вариант для чайников» мне совсем не подходит, он даже хуже того, каким я играл «классику» с майором Новицким. Однако выбирать не приходится: за неимением горничной, будем использовать кучера. Авось прокатит.

– Не боись, Андрюха. Все у нас будет тип-топ, – успокаивает меня Кривошапкин, вываливая на поляну шары. Они со стуком раскатываются по игровой поверхности, а довольный Павел, посмеиваясь, убегает за следующей партией. «Ну да, ему хорошо говорить. Он с собой чемодановский кий прихватил… Пижон, блин!»

Через минуту, когда шары на обоих столах уже собраны в пирамиды, мы неожиданно выясняем, что мелков у маркера нет – все разобрали.

– Пойду, поищу, – говорит Смирнов и кивает в сторону «подозрительного седого», о котором упоминал на «инструктаже» Константин Николаевич.

Михаил не спеша идет вдоль столов, останавливаясь у каждого и интересуясь наличием у игроков «лишнего» мела. С подполковником Ходыревым и майором Новицким мы «не знакомы», поэтому они просто разводят руками и советуют Мише обратиться или к маркеру, или к другим бильярдистам. К маркеру наш «поисковик», естественно, не обращается, а движется дальше, к «седому». С этим товарищем Смирнов беседует чуть дольше, чем с остальными, а затем возвращается к нам и, приняв удрученный вид, коротко сообщает:

– Увы, нету мелков. Никто не дает.

После чего качает головой и добавляет вполголоса:

– Седой чистый.

Я с ним совершенно согласен. На жулика «седой» не похож, с кием управляется профессионально, уровень свой не скрывает и, значит, в бильярдную заглянул по чисто спортивным причинам. Короче, тренируется дядька, удары отдельные отрабатывает, технику совершенствует. Причем явно видно, что получает удовольствие от процесса и никакие партнеры ему сейчас не нужны. А если и нужны, то настоящие мастера, а не любители вроде нас с Пашей и Михаилом.

– Жаль. Пойду тогда, в другом крыле поспрошаю, – вздыхает капитан Кривошапкин и направляется прямиком к катале.

Мы за ним не следим, ну разве что искоса, краем глаза. Просто стоим и громко рассуждаем о том, что достаточно освоить парочку хитрых штосов и тогда можно с кем угодно играть. И если уж выходить на коммерцию, то по-крупному, иначе никто уважать не будет… Лохи, одним словом. Типичнейшие.

Павел тем временем подходит к катале и спрашивает его о чем-то. Тот пристально смотрит на нашего друга и внезапно отшатывается. «Ага! Значит, узнал… собака!» Тусующиеся за соседним столом «громилы» тут же бросают игру и подбираются ближе – видимо, чуют, сейчас начнутся разборки. Однако нет, Паша настроен миролюбиво. Машет рукой, ухмыляется, опять что-то там говорит. Мы его, правда, не слышим, зато видим, что жулики после его слов вроде бы успокаиваются. Катала поворачивается к подельнику, тот качает головой и кием указывает на маркера. «Понятно. У этих тоже мелков не имеется». Кривошапкин картинно вздыхает, хлопает обоих жуликов по плечу и идет дальше, к «громилам»…

– Мелок нужен? – неожиданно раздается возле стола.

Поворачиваюсь. «Опаньки! А вот и вертлявый нарисовался. Тот, который Витек».

Михаил быстренько оттирает меня от «клиента» и деловито интересуется:

– Сколько?

Вертлявый зыркает по сторонам и вытаскивает из кармана нечто, завернутое в тетрадный листок. Разворачивает, демонстрирует нам два картонных футлярчика с мелом.

– Треха, – шепчет он, воровато оглядываясь на маркера.

– За оба?

– Да ты что? За каждый! Это ж америка! Мне они самому по два семьдесят обошлись.

Миша чешет затылок. Думает. Секунд пять.

– Не. Дорого.

– А за сколько возьмешь? – вкрадчиво интересуется «продавец».

– Я же сказал, если трешку за оба, тогда возьмем, – со скукой в голосе отвечает Смирнов.

– Четыре, – начинает торговаться вертлявый.

Мой друг смотрит на него, словно солдат на вошь, затем хмыкает и поворачивается ко мне:

– Знаешь, Андрюх, схожу-ка я в машине пороюсь. Вроде были у меня там мелки.

– Ладно. Хрен с вами. Берите за три, – досадливо сплевывает «гешефтмахер», соглашаясь с ценой. – Это все равно последние. Кончилась на сегодня торговля.

– Давно бы так, – ухмыляется Михаил, забирая «товар». Три рубля перекочевывают в карман местного «торгаша», после чего он, что-то бормоча себе под нос («наверное, прибыль подсчитывает»), удаляется из бильярдной. Видно, и впрямь закончил на сегодня торговлю… бизнесмен доморощенный. Тьфу!

– Тьфу! – повторяет мои мысли Смирнов. – Фарцовщик! Давил бы таких без разбора!

Я молча киваю и принимаюсь рассматривать только что купленные мелки.

– Подделка, – резюмирую через десяток секунд. – Обычный ученический мел. Америкой тут и не пахнет.