Особые отношения - Робин Сисман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно, это было ужасное потрясение, — предположил Том.
— Это был замечательный сюрприз, — поправил его отец, — обнаружить, что у меня есть сын. Я понял это в то же мгновение, как увидел тебя. Это объяснило все — исчезновение Анни, ее странное отношение ко мне, враждебность Розы. Это так типично для твоей матери — ее неуемная гордость и обыкновение из всего делать тайну. Нет, я был очень этому рад. У меня появилось удивительное чувство, что все встало на свои места. Конечно, мне пришлось потратить много времени, чтобы Анни стала смотреть на это так же, как и я. Поначалу она была очень неуступчивой. Она пережила очень трудное время. Сейчас к матерям-одиночкам привыкли многие, но в те годы это были «незамужние матери», и на них смотрели косо. Им было трудно снять квартиру и устроиться на работу. К моменту нашей новой встречи я уже стал гораздо умней, чем когда был студентом. Я взялся за дело осторожно, приглашая ее то в кино, то в парк. Потом, наконец, рискнул предложить ей выйти за меня замуж. Затем мы отправились в службу регистрации и оформили на тебя новые документы. Мы решили, что тебе ни к чему оставаться как бы незаконнорожденным, хотели избавить тебя от ненужных переживаний. Ты тогда был очень мал и не мог запомнить, что был период, когда меня рядом не было.
Том покачал головой.
— Я этого не помню. Но я всегда чувствовал, что что-то неладно. А я присутствовал на свадьбе?
— Нет, Анни сказала, что это ни к чему. Но после свадьбы у нас был небольшой прием в саду. Мы постарались сделать эту вечеринку специально для тебя. Свадебного торта не было, зато было много пирожных, шоколада и отвратительного мороженого, которое ты в ту пору просто обожал.
В голове Тома мелькнуло смутное воспоминание:
— Воздушные шары! — воскликнул он.
— Боже, ты помнишь это? Да, мы привязали их к окну, двадцать или что-то около того. Я до сих пор помню, какое у тебя было лицо, когда ты их увидел.
— Слушай, а у меня не было чего-то вроде шарфа? — нахмурился Том.
Отец громко рассмеялся.
— Это был галстук от твоего матросского костюмчика! Бог мой, я это совсем забыл. Ты вылил на него свой стакан, а потом вывалял в грязи так, что он превратился в тряпку. Но эти твои безобразия были просто чудесны. — Его лицо стало серьезней. — Мы постарались уничтожить все твои прежние фотографии — из тех мест, где ты раньше жил. Это было начало лжи. Теперь я понимаю, что мы совершили глупость. Слишком многие знали правду. Кто-нибудь когда-нибудь обязательно бы проговорился. Напрасно мы все это делали, Том. Из этого не вышло ничего хорошего, только заставили тебя страдать. Я этого не хотел. Прости.
Том слушал его вполуха. В его голове всплывали воспоминания — вот они с отцом отправляются за подарком для матери на Рождество, а на обратном пути заезжают в бар, вот едут на ночь на ловлю акул в Корнуэлле. Похоже, он не помнил ни одного дня из своего детства, чтобы там не присутствовал отец.
— Да ладно, — пробурчал Том — Я, конечно, хотел бы, чтобы ты рассказал мне все раньше, но теперь я понял, почему ты это не сделал. — Отец выдохнул.
— Теперь больше секретов не будет. Думаю, самое трудное для родителей — это определить, когда их дети становятся взрослыми.
Том кивнул. Этот комплимент ему понравился.
— И помнить, что и мы были когда-то молодыми. Анни было всего девятнадцать, когда она забеременела.
— Девятнадцать! — Том с угрызениями совести вспомнил, как он обращался с Ребеккой на прошлой неделе. Если он и впредь будет думать только о своих прихотях, она вполне может влипнуть, и не успеет он оглянуться, как станет отцом.
— Жаль, что ты узнал обо всем этом не от нас, — продолжал отец. — Это доставило тебе столько волнений. — Он поколебался. В его голосе прорезались нотки удивления. — Я понимаю, что для тебя было шоком прочитать твое свидетельство о рождении. Но я не совсем понимаю, с какой стати ты решил, что твой отец — Джордан Хоуп.
Том замер на сиденье и стал смотреть на проносящиеся мимо окраины Лондона.
— Я нашел одну старую фотографию, на которой он был вместе с матерью. Мой слуга в Оксфорде подумал, что на ней я, и, откровенно говоря, человек на фотографии действительно сильно походил на меня. Мне показалось подозрительным то, что мать спрятала эту фотографию, и то, что она говорила что-то очень неубедительное, когда я спросил о ней.
— Ясно, — сказал отец, хотя по его тону было заметно, что ему не совсем ясно. — Я знаю, что Хоуп учился в Оксфорде в то же время, но мало ли кто там тогда учился… Думаю, Анни и не подозревала о его существовании, пока его имя не появилось в газетах. Она говорила мне, что Роза была с ним немного знакома. — Он нахмурился. — Ты говоришь… кто был на этой фотографии? Она у тебя сохранилась?
«Она, возможно, была одну ночь с Джорданом». Эти слова Розы вспыхнули в голове Тома. Здесь было что-то, что знал он — или по крайней мере подозревал — и чего не знал отец. Фотография находилась сейчас дома, в его чемодане. Том помнил на ней каждую деталь, потому что очень часто о ней думал. И он помнил ту атмосферу счастья и интимности, которой дышала фотография. «Анни. Дважды моей девушке. С вечной любовью. Д.»
Том взглянул на отца — на лице его были написаны озабоченность и сомнение. Не стоит это сомнение усугублять.
— Наверное, это снимали на вечеринке, — сказал он. — На ней был Джордан Хоуп и мама, и еще целая группа людей в каком-то саду. Я так на всех разозлился, что разорвал эту фотографию в клочки.
Он глянул в глаза отца, постаравшись сохранить невинную мину.
— Прости, папа.
Теперь все в порядке
Как только такси, влившись в поток машин, стало приближаться к дому, Анни охватило беспокойство. Что она скажет сейчас Тому — да и Эдварду? Она уже видела эту кошмарную картину — они оба сидят на стульях и молча ждут ее объяснений. Когда водитель остановил машину, она сунула ему несколько банкнот и выскочила наружу, не дожидаясь сдачи. Входная дверь была закрыта на оба замка. В самом доме было совершенно тихо. На столике в прихожей Анни увидела записку: «Я взял Тома на деловую встречу в Ноттингем. Он вернется домой к полудню. Э.».
У Анни замерло сердце. Зачем он увез Тома? Что они расскажут друг другу? Эдвард не написал, когда вернется домой он сам. Повинуясь порыву, она прямо в одежде прошла в свой кабинет и выдвинула ящик письменного стола. Ящик был заполнен почтовыми карточками от Эдварда — поздравлениями с днем рождения, с годовщинами, с днем святого Валентина. Это были свидетельства его любви, хоть и не очень многословные, и у нее не хватало духа выбросить их. Анни подняла одну из почтовых карточек — это была французская картинка парочки, слившейся в глубоком поцелуе. «Пятнадцать счастливых лет вместе». Подобных открыток накопилось не один десяток: смешных, нелепых, нежных — свидетельства тех отношений, которые связывали их на протяжении двадцати лет.