Особые отношения - Робин Сисман

— Ну, спасибо за доверие, — саркастически произнесла Анни. — Том — мой сын, не забывай этого. Первые три года ты даже и не подозревал о том, что он существует.

Сказав это, Анни тут же пожалела о своих словах. Ведь взять назад их было невозможно. Но голос Эдварда остался спокойным.

— Том — наш сын. И ты знаешь, что для меня он всегда был нашим, а иначе и быть не может. Тебе, Анни, не мешало бы разобраться в самой себе, реши, что тебе в конце концов нужно. И обдумай, что ты скажешь Тому. Мне пора выходить. Увидимся завтра.

Последовал щелчок, затем долгие гудки. Он, не попрощавшись, бросил трубку.

Анни оторопела, Эдвард никогда раньше не позволял себе такого. Видно, она его очень обидела. Он говорил таким тоном, как будто они стали совершенно посторонними людьми. Похоже, замысел Розы, который был призван распутать все узлы, только запутал новые.

Анни постаралась успокоить себя. По крайней мере, с Томом все в порядке. Она должна дать знать об этом Джордану. Анни быстро достала из своего портфеля листок с телефоном, который оставил ей Джордан, и начала набирать номер. Вряд ли она сможет дозвониться до него самого, наверное, придется оставить ему то понятное только им двоим сообщение. Дозвониться и правда не удалось. Это почему-то очень ее расстроило. Все же хотелось поговорить с ним, еще хоть разок, пожелать удачи.

Огонек продолжал нетерпеливо мигать в автоответчике. Выяснилось, это звонил один книгоиздатель. Анни набрала его номер, но ее мысли были далеко. Однако раздавшийся в трубке рокочущий голос быстренько привел ее в чувство. Издатель предлагал миллион долларов. Ни один аукцион в ее жизни не начинался с такой стартовой цены. Мало того, этот издатель сообщил, что попытка Джека ей насолить вызвала прямо противоположный эффект, и интерес к аукциону очень велик. В одной франкфуртской газете уже появился едкий комментарий в адрес Джека. Было еще несколько звонков. К половине пятого стартовая цена поднялась до одного миллиона семисот тысяч, а ведь не позвонили еще два издателя, и как раз те, кто участвует в торгах. Анни говорила по телефону, когда раздался стук в дверь. Она пошла открывать, думая, как отвадить чересчур старательную гостиничную горничную. Но это оказалась Роза. В руках она держала бутылку шампанского и благостно улыбалась.

Анни жестом пригласила ее войти.

— Прости, Элани, — произнесла она в трубку, — но, если ты хочешь участвовать в торгах, ты должен предложить цену выше уже заявленных.

Роза на цыпочках пересекла комнату и села на стул. На том конце провода два издателя передавали друг другу трубки, повышая цену. Анни мастерски тянула паузы. Наконец один уступил. Окончательная цена была названа. И только положив трубку, Анни позволила себе издать ликующий вопль:

— Два миллиона!

Роза подошла к ней и крепко ее обняла.

— Отлично. Я и не подозревала, что ты у нас железная леди. Это впечатляет.

— Лучше не впечатляйся, а открой шампанское! — выкрикнула Анни. Она победно вскинула руки вверх, но быстро опомнилась. Иисус! Я совсем забыла про бедного автора. Себастьян поднял трубку почти сразу. Новость, похоже, его ошарашила.

— Я чувствую, придется писать вторую книгу. Следующий, кому следовало позвонить, был Джек.

— Два миллиона? — выдохнул он.

— Не волнуйся, ты получишь свою долю по справедливости. Завтра Джулия может позвонить мне, я все объясню ей по поводу моих контрактов. — Анни помолчала. В телефонной трубке было слышно, как передают утренний выпуск новостей. — Слушай, зачем ты сделал это, Джек?

— Я… полагал, что твое поведение не соответствует профессиональным нормам.

— Нет, это твое поведение не соответствует профессиональным нормам. Вспомни, как ты со мной обращался и только и знал, что «ставил на место». Это же невыносимо. Вот твой отец…

— Мой отец умер! Я не знаю, что было между вами и кто отец твоего незаконного ребенка, но теперь это все уже в прошлом. Ко мне у тебя не может быть никаких претензий, равно как и к моему агентству.

Анни опустилась на кровать, вслушиваясь в его мальчишеский тенорок. Так вот чего он так боялся, она почувствовала к нему внезапную жалость.

— Слушай, Джек. Твой отец и я были друзьями. Хорошими друзьями. Но между нами не было ничего такого, и Том — не его сын, если тебя это так заботит. Ему был, по крайней мере, год, когда я устроилась к вам на работу. Хотя ты прав, — она собралась с духом, чтобы произнести следующую фразу, — он — незаконнорожденный. Он это знает. Но, по-моему, это никого не должно касаться.

Джек смутился.

— Я вовсе не думал… Это все Джейн… — Он запнулся. Анни сжала губы. Жена Джека судила о других по себе. Знал бы он, как его жену называют за глаза. Кушетка. Поскольку своим быстрым продвижением по службе она обязана именно этому предмету обстановки… Ее порыв жалости к нему исчез. Она положила трубку, думая, что они вполне друг другу подходят. Роза протянула ей стакан.

— Смотреть за тобой — ну просто как в кино сидишь, — сказала она. — Кто там следующий?

Анни позвонила в «Паблишн Ньюз» и, растянувшись на подушках и потягивая шампанское, принялась рассказывать в телефонную трубку о планах своего литературного агентства. Ей пришлось пообещать, что она выкроет сегодня время для фотографа, чтобы ее фото появилось уже в завтрашнем выпуске. Положив наконец трубку, Анни, очень собой довольная, снова протянула свой стакан Розе.

— Это очень любезно с твоей стороны. Я ведь не успела еще ту попробовать.

— Что попробовать?

— Бутылку… Шампанское, которое ждало меня, когда я приехала сюда. Я думала, что оно — от тебя.

— Это было от мистера Кого-то Еще. — Роза сняла свой жакет и повесила его на спинку стула. Под жакетом оказалась розовая шелковая рубашка. Анни нахмурилась:

— Слушай, а почему у меня рука дрожит, а у тебя — нет?

— Потому, что несколько часов в неделю — и за кругленькую сумму — я занимаюсь со своим персональным тренером. У тебя есть дом и семья, у меня же совершенная фигура. Вечная дилемма современной жизни: или то, или это. Нет чтобы и то, и то. Но хватит увиливать. — Она наклонилась к Анни. — Я умираю от любопытства — Джордан встретился с тобой? Анни кивнула.

— Он приходил прямо ко мне в номер.

— Иди ты? — хлопнула в ладоши Роза. — Как это ему удалось?

— О… ты знаешь.

— Нет, не знаю, Анни. Ну, расскажи поподробнее.

— Пришел он поздно, около двух. Мы говорили о Томе.

— Ну и… — подбодрила Роза.

— Я сказала, что не могу точно утверждать, что Том — от него, но это весьма вероятно.

— И…

— Он немного рассказал о своей жене.

— А дальше?

— Я рассказала о своей работе.