Трудно быть богиней - Анастасия Александровна Латышевич

Грифон казался немного меньше остальных, нетерпеливым, резковатым временами глуповатым, поэтому я и решила, что он из молодняка. Другие особи, более крупные, действовали слаженно и грамотно. Возможно, они учат его охотиться. Хоть юный охотник и выглядел мелким, но, на самом деле, он таковым не являлся. Высотой чуть больше метра в холке, почти шесть метров размах крыльев, а весом около полутоны, этот зверь внушал доверие.

Покинув костлявую спину лошадки, стала ждать врага на земле. Имея несколько свободных секунд, заняла такую позицию, чтобы было удобно запрыгнуть на него или отпрыгнуть, если задумка не удастся. Позволив грифону подлететь поближе, я резко ушла в бок, запрыгнула на телегу, пробежала по ней, оттолкнулась и повисла на одном из могучих крыльев хищника. Он, сообразив, что жертва ушла, собирался изменить траекторию полёта и подняться вверх, но что-то на левом крыле ему мешало. Скосив взгляд, грифон с удивлением заметил меня и снова вскрикнул. Юнец сбился с пути, беспорядочно замахал свободным крылом, и начал спускаться катастрофически близко к земле. Я воспользовалась его растерянностью: одной секунды мне хватило, чтобы оттолкнуться ногами от земли и запрыгнуть на него полностью, крепко ухватившись за шею. Уже буквально в нескольких сантиметрах от поверхности, когда его задние лапы подушечками коснулись почвы, грифону чудом удалось выровняться и взлететь вновь. Сильный малый! Вот, что значит молодость и манёвренность!

Мой поступок, относительно того, с какой целью мне вздумалось оседлать существо, объяснению не поддавался. Видимо, чтобы манипулировать им и попробовать увести соплеменников подальше от моих попутчиков. Вот только, в этом случае, мне следовало охотиться не на молодого грифончика, поскольку он не имеет власти над кланом, а на их вожака, который уже добил кобылу Кудряша и теперь тащил её к себе в логово.

Осёдланный мной грифон стал парить над местом схватки, совершая в воздухе всевозможные кульбиты и петли, в надежде сбросить нежелательного наездника, но я сидела добротно, крепко цеплялась за перья на шеи, а ногами за туловище. Зверь был ранен и, в добавок, с ношей, поэтому он быстро выдохся и перестал крутиться в поднебесье, чем очень меня порадовал, потому как мне уже становилось нехорошо. Я всё-таки не космонавт, а меня тут, как в центрифуге крутят. Мы с Визаром, конечно, объезжали гелихара, тот тоже ощутимо брыкался, но вниз головой меня не опускал.

Прекратив тщетные попытки избавиться от балласта, юный охотник бросил своих товарищей и понёс меня в сторону леса. Набрать привычную высоту ему оказалось сложно из-за усталости, ранения и ноши, поэтому мы летели достаточно низко. Прежде, мне никогда не доводилось летать, даже на самолёте, не то, что на грифонах. Во время полёта частенько захватывало дух то от восхищения, то от страха.

Перемещаться по воздуху оказалось значительно быстрее, чем скакать на лошади. Не прошло и пяти минут, как мы без труда пролетели то расстояние, что ехали на копытных несколько часов к ряду. Правда, на данный момент, я двигалась не вперёд, а назад. Данная оказия чуток огорчала. Вот, если бы он меня до Лавирэ так домчал — было бы замечательно! Но мечтать не вредно, меня несли в лес. Управлять грифонами я не умела, хотя Визар сказал, что они подобно милихатам способны понимать своего хозяина по взгляду, эмоциям и мыслям. Жаль, что у Харлы не оказалось грифона, «доктор Айболит» научил бы меня с ним работать.

К сожалению, любоваться прекрасными видами с высоты грифоньего полёта оказалось проблематично: ветер свистел в ушах, растрёпанные волосы били по щекам, глаза слезились, руки до боли сжимались на шеи грифона, так как перспектива упасть с такой высоты на землю не радовала. Но плюс всё же имелся: мне было не жарко.

Спустя ещё какое-то время, я почувствовала, что грифон стал терять высоту, лететь криво, чаще проваливаться в воздушные ямы. Похоже, силы у моего лётного аппарата на исходе. Вскоре, передние когтистые лапы принялись цеплять верхушки деревьев. В конечном счёте, мы врезались в пушистую крону одного из старых дубов, которую грифон не в силах был перемахнуть. После чего, началось наше совместное, стремительное падение вниз. Причём, раненый хищник явно желал упасть именно на спину, там, где сидело моё тельце. Вспомнился закон бутерброда, когда тот всегда падает маслом вниз. Если бы не мой добродушный характер, то я решила бы, что зверь жаждет моей смерти.

Чувствуя, что ждать момента, когда моё состояние будет характеризоваться как «мокрое пятно» осталось недолго, я резко отцепила руки от загривка, разжала ноги и повисла на одной из веток.

Грифону моя персона явно пришлась не по душе, и он твёрдо вознамерился мне за что-то отомстить, ибо, пролетая доли секунды мимо меня, махнул передней, здоровой лапой, превращая мою рубашку в жалюзи и до мяса оцарапывая правую ногу. А если бы я машинально не одёрнула свою конечность, то гадёныш оторвал бы её с концами.

Хищник шмякнулся оземь первым. Встряхнулся, как собака после купания и захромал куда-то вглубь леса. Я подтянулась и поудобнее уселась на ветку. Переждав несколько минут для верности, давая возможность грифону отковылять подальше, начала свой спуск вниз.

Последняя ветка находилась высоковато, но оставаться на дереве не хотелось, пришлось прыгать. Прыжок вышел неудачным: ноги обожгло болью, кровь сильнее потекла из ран. Я упала, съёжилась на земле и стала растирать конечности, унимая резь. Царапины оказались нешуточные, их следовало чем-то зажать, чтобы остановить кровь. Оторвав от рубашки один из лоскутков сбоку, набрала широких листьев, до которых добралась, приложила их к порезу и замотала кусочком ткани. Села, прислонившись спиной к могучему стволу и огляделась.

Кажется, меня занесло в самую чащу леса. Мы никогда с караваном не заходили в такие дебри, держась определённой тропы и известных мест. Я начала размышлять: нахожусь чёрте-где, компаса нет, лошади нет, за спиной только один клинок, второй потерялся ещё у телеги, рюкзака нет, помощи нет. Куда бежать и что делать — не ясно. Паника снова попыталась выступить вперёд. «Так, для начала встаём, мысленно берём «панику» под белы рученьки и гоним в шею. Сейчас что-нибудь придумаем. В конце концов, у меня с собой камни, вот ими и воспользуюсь на худой конец».

Поднявшись, немного прошлась, внимательно разглядывая местность. Требовалось определить стороны света, время, возможность укрытия и наличие съестного материала. Вдруг, в просвете между двумя