Трудно быть богиней - Анастасия Александровна Латышевич

Заклинание «зеркало» было свёрнуто за ненадобностью, поскольку оставалось обработать только лицо. Но завершить процесс не успела: поблизости послышались тихие шаги. Я насторожилась, ожидая увидеть бандитов. Мало ли, может они передумали и решили всё же добить меня? Но это оказались далеко не они.

Из-за деревьев, к реке, мягкой неуверенной походкой, шла старшая дочь семейного попутчика. Я расслабилась, домазала фингал под левым глазом и аккуратно закрыла баночку. Девушка остановилась немного в стороне от меня, смущённо наминая подол своего починенного платья. «По ходу гардероб у них не великий, раз даже сменной одежды не нашлось!» Чтобы скрасить затянувшееся молчание, я заговорила первой:

— Привет! Что ты тут делаешь?

Ата́лия покраснела и опустила глаза. «Неужели я тоже так себя веду, когда мне кто-то нравиться, например Валеон? Ужас! Теперь ясно, почему маг избегает моего общества. А, мне казалось, что я сдерживаюсь в его присутствии. Вероятно, неудачно».

— Тебя побили из-за меня, да? — едва слышно спросила она, не поднимая взгляда и сделала ещё несколько несмелых шагов в мою сторону.

— Ерунда! Мы с ними, итак, не ладили. Если бы не ты, то они бы к чему-нибудь другому придрались. Не бери в голову! — небрежно ответила я.

Аталия наконец нашла в себе силы и подняла на меня свои большие карие глаза и прикусила губу.

— И всё же ты пострадал.

Она сделала ещё пару резвых шагов и оказалась слишком близко, нарушая мою зону комфорта. Мне стало неловко. Надо было что-то делать. Вопрос только «что именно»? Отступать перед девушкой, учитывая тот факт, что я, типа, парень, выглядело, проявлением трусости, оттолкнуть — обидится. Пока мысли лихорадочно кружились в голове, каким способом воспользоваться, она протянула тоненькую ручку и прохладными пальцами коснулась моей распухшей скулы. От неожиданности я дёрнулась и всё же сделала несколько шагов назад.

— Ой, тебе больно, прости! — испуганно прижав руки к груди, виновато произнесла она.

На самом деле, боли никакой не было, просто это стало поводом увеличить, между нами, расстояние. Не могла же я сказать ей в лицо, что мне не нравиться, когда она находится столь близко.

— Да, немного болит. Ничего, заживёт! — спокойно ответила я и улыбнулась, чтобы успокоить собеседницу.

Аталия вновь покраснела, отвечая мне робкой улыбкой, приоткрыв на редкость беленькие ровненькие зубки.

Я присела возле камня с рюкзаком, чтобы убрать в него полотенце и мазь. Аталия не уходила. Она молча продолжала наблюдать за мной, что опять же начало немного раздражать. Стоило мне подняться, как девушка пошла в стремительное наступление. Она вновь сократила, отвоёванную мной дистанцию и ни о чём не предупреждая, живо обвила хрупкими ручонками мою шею, повиснув на ней, и поцеловала в губы.

Это, конечно был не настоящий поцелуй, скорее просто прикосновение одних уст к другим. Возможно, подразумевалось то, что парень должен подхватить, перенять инициативу и доцеловать девушку самостоятельно, но хлопец, однозначно, попался нерадивый. Пока её прохладные, влажные губки касались моих, я, с широко открытыми глазами, беспомощно махала руками в воздухе, боясь притронуться к ней. Но потом всё же решившись, коснулась её узеньких плеч и с силой оттянула девушку от себя.

— Ты чего? Что за… — очень хотелось витиевато выразиться матом, сплюнуть и вытереть рот, но таким действиями я точно её оскорблю и отобью желание влюбляться в кого бы то ни было до конца жизни. Она же не виновата, что мне взбрело в голову переодеться в мальчика, — фокусы! — наконец, подобрав более приличное слово договорила я.

Аталия густо покраснела и тихо сказала:

— Тебе не понравилось? — её большие выразительные глаза стали наполняться слезами. — Я тебе тоже не нравлюсь, ни капельки, да?

«Вот, только рёва мне ещё тут не хватало! Я и сама рыдать умею, если что!»

— Так! — твёрдо произнесла я и погрозила указательным пальцем. — Отставить слёзы! Ты мне нравишься, как и вся твоя семья. Я думаю, вы хорошие. Но мы недостаточно знакомы, чтоб сразу, вот, так.

Девушка передумала плакать, застывшие в глазах слезинки, так и не покатились по щекам. Она с интересом смотрела на меня.

— Ты сама догадалась или кто надоумил? — спросила я.

— Мама сказала, чтобы я отблагодарила тебя за помощь, а денег у нас нет.

«Да, хороши родители, ничего не скажешь!»

— Ясно! На этот счёт тоже можешь не переживать. Мне не нужна от вас никакая плата: ни финансовая, ни тем более … физическая. Я помог тебе по тому, что эти гады были не правы. Вот и всё! Так маме и передай.

— Значит, я тебе не нужна? — грустно глядя на меня, спросила девушка.

Необычайно печальный взгляд, напомнил мне те краткие моменты с Валеоном, когда я ждала, что он обнимет, тепло улыбнётся или ответит «да». Но он говорил «нет», держался холодно и уходил, а меня разбирала досада от подобного поведения с его стороны. Я чувствовала, что если сейчас спешно отвечу категорическим отказом, то её, пусть и хрустальные, мечты разобьются раньше времени. Пожалев юную девушку, я сказала:

— Ещё не знаю. Чтобы это выяснить, нужно поближе с тобой познакомиться. Вот, доедем до города, а там посмотрим. Может сходим с тобой куда-нибудь, погуляем, пообщаемся.

Я ободряюще улыбнулась, и чтобы поднять Аталии настроение приблизилась к ней и легонько щёлкнула её по носику. Девушка перестала грустить.

— А теперь иди! Я коня заберу и тоже вернусь в лагерь.

Аталия весело улыбнулась и отбежав немного, помахала мне ручкой. А потом пружинистой походкой отправилась к месту стоянки. Мне оставалось лишь смотреть ей вслед и думать: «Вот, интересно и как я собираюсь с ней гулять? Надо будет при первой же возможности рассказать правду, пока дело не зашло в беспросветные дебри».

Следующим утром мы покинули территорию леса и постепенно входили в степь. Теперь деревья и кустики встречались реже, а на дороге начинали, пока ещё изредка, попадаться камни небольших размеров. Наш отряд ступил на пограничную зону. Когда она закончится, то начнётся сама Бизова пустошь, которая считается чрезвычайно опасным местом. Сатабар собирался провести нас через какое-то ущелье в обход сомнительной зоне. Такой путь был на день длиннее, но