Трудно быть богиней - Анастасия Александровна Латышевич

Девочки плакали, жалея свою кобылку, а родители не знали, как им теперь добраться до города. Караван бросил их на произвол судьбы в диком краю. Окинув взглядом мрачную семейку, я, как честный и благородный «парень» не мог поступить подобно караванщикам и вместо съеденной лошади отдала своего жеребца в качестве тягловой силы.

Девочки живенько собрали разбросанные по земле мешочки и побросали их обратно в телегу, пока мы с горе-папашей чинили оглобли и впрягали Боливара в повозку. Очень скоро мы все вместе двинулись в путь. Мой конь был моложе и шустрее предыдущей лошадки, поэтому надежда догнать общий караван и обойти Бизову пустошь совместно, забрезжила на горизонте.

Поздний вечер. Чаща леса.

Вечером того же дня, на поляне возле небольшого домика внезапно появился молодой мужчина. Из-за пышных кустов к нему, хромая, заковылял раненый грифон и уткнулся клювом в плечо.

— О, здравствуй, Горн! — сказал мужчина, слегка улыбаясь и погладил существо по клюву. Опустив взгляд ниже, заметил рану, которая была не смертельна, но явно причиняла неудобство зверю. — Вижу, ты опять со своими дружками на охоту летал, — молодой человек укоризненно посмотрел на Горна. — Говорил тебе, добром это не закончится.

Грифон сел на задние лапы и стыдливо опустил морду.

— Ладно. Сейчас всё исправим.

Мужчина снова улыбнулся, подошёл ближе к зверю и своей правой рукой накрыл рану на передней лапе. Теплый золотистый свет полился из ладони и через несколько минут порез затянулся, не оставив и следа. То же самое произошло и с повреждением на животе. Грифон счастливо вскочил на все четыре лапы и стал наворачивать круги вокруг своего спасителя, а потом поклонился ему, выставив переднюю исцелённую лапу вперёд. Маг потрепал зверя по холке и снова сказал:

— Ты, наверное, голоден.

В ответ Горн кивнул и издал урчащий звук.

— Я так и знал. Смотри, что я тебе принёс.

Мужчина вытащил из воздуха приличных размеров кусок мяса, заднюю часть какого-то животного и кинул его на траву немного в стороне от себя. Грифон радостно подскочил, вмиг слопал угощение, потом еще раз поклонился другу и расправив широкие, сильные крылья, улетел. Молодой маг, довольно улыбаясь побрёл к дому.

Но уже на пороге его блуждающая улыбка померкла, а когда он открыл дверь и вошёл в помещение, то глаза мага подозрительно сузились. Мужчина медленно осмотрел пространство: вроде, всё, как всегда, но здесь явно кто-то был, кто-то чужой. Запах посторонней магии, чем-то похожей на его собственную, насторожила хозяина дома. Неужели те, от кого он столько лет скрывается вышли на него? Нет. Вряд ли. Они бы уже объявились. Слишком самовлюбленные, слишком тщеславные, чтобы играть в прятки. В таком случае, вор?

Мужчина прошёлся по комнатам, проверяя сохранность своих вещей. Так и есть, вор! Его обокрали! Взяли немного, но зато самое ценное, особенно один, очень древний, единственный в своём роде предмет. Черты лица молодого мага стали жёстче, в глазах запылали гневные искры, руки сжались в кулаки. Кто? Кто сумел найти его здесь и посмел ограбить? Он специально выбрал это место перед пустошью и к тому же самую чащу леса, подальше от всех возможных путей, чтобы никто не мог обнаружить его.

Хозяин жилища размеренно прошёлся по комнатам ещё раз. Никаких следов в доме не нашлось, вероятно, вор их уничтожил. Может снаружи что-то осталось?

Солнце ещё не до конца спряталось за горизонт, но, здесь, в лесу, уже было сумрачно. Такого освещения недостаточно для поиска следов. Мужчина сотворил большой магический шар и поднял его вверх над головой. Теперь на поляне стало гораздо светлее, словно светило передумало идти на боковую и снова вернулось на небосклон.

Молодой маг внимательно оглядел всё вокруг, часто присаживался, неотрывно и сосредоточенно разглядывая землю. Спустя некоторое время, его губы скривились в победной усмешке, он нашёл следы грабителя. Они привели его к высокому старому дереву, что росло приблизительно в ста метрах от дома на юго-восток. Обойдя вокруг могучего растения со значительным количеством переломанных веток несколько раз, изучающе рассматривая результаты дневной катастрофы, следопыт попытался выстроить в голове вероятные события.

По всему выходило, что вор прилетел на грифоне. Тот, будучи слаб, врезался в старый дуб и упал. Мужчина с особой тщательностью осмотрел землю под деревом и нашёл следы крови. Большая их часть принадлежала зверю, а вот другие… Очень многое успело впитаться в землю, но ему повезло, несколько крупных капель подсохшей крови осталось на одном из дубовых листьев, которые осыпались при падении грифона с высоты. Маг осторожно поднёс лист к губам и лизнул его. Зелёные глаза тут же округлились от изумления: девушка? Здесь была девушка? И ко всему прочему человек! Не может быть!

Описать внешность неизвестной, на данный момент, мужчина не мог, но точно знал — стоит ему увидеть её хоть раз, как сработает память крови, которая безошибочно определит личность воровки. В том, что незнакомка будет найдена, сомнений не возникало — это лишь вопрос времени. Попробовав кровь врага единожды, такие как он, в состоянии выследить его повсюду, куда бы тот ни направился. Она обречена. Он станет преследовать её до последнего. И когда она отыщется, то жалкая воровка дорого заплатит за свою наглость.

От подобных мыслей, губы мужчины растянулись в хищной улыбке, глаза мстительно сверкнули. Воров он не любил, причём люто.

Довольный своей работой, маг одним движением погасил уже не нужный шар. Лишившись последнего источника света, лес погрузился в полную темноту. Следопыт уверенно направился к дому. Завтра утром он выходит на охоту!

Путешествие в повозке было, мягко говоря, так себе. Благодаря моему жеребцу мы двигались быстрее, что позволило в кратчайшие сроки нагнать бросивших нас караванщиков. Муж с женой немного повеселели, но постоянно косились на меня, а после перемигивались между собой. Такое поведение малость напрягало, особенно учитывая тот факт, что меня посадили рядом с Аталией. И та не упускала случая, при поворотах телеги или подскоке на кочках, коснуться меня.

Мне приходилось вежливо улыбаться, но внутреннее моё состояние сложно было назвать умиротворённым. Нашу молчаливую поездку скрашивала Лайали. Она постоянно что-то спрашивала, а потом, недослушав ответа, рассказывала