Военное духовенство в России в конце XIX – начале XX века - Лекха Вильевна Жукова

сам просит открыть школу, обязуется дать даровое помещение и обещает платить 240 р. в год псаломщику с полным семинарским образованием, с тем, чтобы он выполнял обязанности школьного учителя. Такой человек нашелся»[981].

Еще одним примером, заслужившим обсуждение на братском собрании, была школа, устроенная священником Черниговского драгунского полка Митрофаном (Сребрянским). Участок земли под школу подарили о. Митрофану крестьяне, здание было выстроено на пожертвования. «Шеф Черниговского полка великая княгиня Елисавета Феодоровна <…> при открытии школы телеграммой на имя о. Сребрянского выразила желание быть покровительницей новоустроенной школы»[982].

«Доброму делу о. протопресвитер обещал свое полное содействие»[983]. И действительно, в дальнейшем на братских собраниях неоднократно обсуждался вопрос об устройстве школ для детей местного населения, причем на устройство этих школ привлекались средства благотворителей.

Некоторые предложения и инициативы, обсуждавшиеся на братских собраниях, были направлены на вышедших в отставку нижних чинов, нуждающихся, раненых и больных. Так, на братском собрании 7 февраля 1895 г. протопресвитер сообщил «утешительное известие от священника Казанских пороховых заводов»[984]. С разрешения епархиального преосвященного он «учредил там братство святителя Николая при церкви для вспомоществования бедным прихожанам. Прихожане эти образовались из нижних чинов, которые получили отставку или зачислены в запас».

Вообще «братства» становятся довольно распространенной формой организации благотворительной деятельности. Одним из самых больших и успешных становится Братство ревнителей веры и благотворения в г. Ковно.

На собрании 23 октября 1895 г. выступил о. Николай (Каллистов) с предложением основать братство с религиозно-просветительной и благотворительной целью. «Добрая и гуманная идея была близко принята к сердцу ковенскими военными священниками»[985]. Устав общества был одобрен и утвержден как протопресвитером Александром (Желобовским), так и высокопреосвященным Иеронимом, архиепископом Литовским. Торжественное открытие братства последовало 24 октября 1896 г., «причем от лиц, пожелавших быть его членами, поступило пожертвований на сумму 615 руб. 55 коп. Первый же день своего существования братство ознаменовало добрым делом – пособием (в размере 50 р.) одной бедной вдове, оставшейся по смерти мужа с девятью малолетними сиротами»[986].

В первый же год своего существования братство устроило церковно-приходскую школу на 37 учащихся и выдало «единовременных пособий крайне нуждающимся беднякам и призрением в больнице на сумму 814 рублей»[987].

В 1897 г. на очередном братском собрании о. Николай (Каллистов) высказал мысль об открытии бесплатной столовой для бедных при братстве. Столовая была открыта в декабре 1901 г. В первый месяц ею было отпущено 1132 обеда, причем столовой пользовались наравне с православными и католики[988]. Кроме того, братство ежегодно выделяло пособий нуждающимся на сумму около 1000 рублей.

Несколько менее известными были братства в других местах. Тем не менее имеются сведения об учреждении аналогичного ковенскому братства, например, в Ташкенте. «Общество это возникло по мысли и желанию преосвященного Димитрия, епископа Туркестанского и Ташкентского. Владыка, следуя из Петербурга на службу в Туркестанский край <…> проездом через г. Ташкент собрал в своей квартире всех священников города, как епархиальных, так и военных, и выразил желание, чтобы духовенство объединилось»[989] и создало общество для религиозно-нравственного просвещения. Была создана комиссия, которая «выработала устав открываемого общества, который и был утвержден его преосвященством 14-го июля 1906 года».

Активными участниками общества стали настоятель ташкентского военного Спасо-Преображенского собора и благочинный военных церквей Сыр-Дарьинской области протоиерей Константин (Богородицкий) и священники: ташкентского военного собора Александр (Маллицкий), ташкентской госпитальной церкви Стефан (Любимский), церкви 1-й Туркестанской резервной бригады Николай (Тяжелов), Ташкентской дисциплинарной роты Михаил (Омелюстый), г. Туркестана священник военной церкви Василий (Святухин) и протодиакон ташкентского военного собора Петр (Любский), священник 1-й Туркестанской стрелковой бригады Тимофей (Крыловский).

В Ташкенте общество, очевидно, пользовалось определенной популярностью и симпатией интеллигенции, однако средства общества оставались довольно скромные – в основном членские взносы священников.

Той же цели, что и братства, – правда, в более ограниченном объеме – должны были служить попечительства, с проектом учреждения которых выступил благочинный 54-й пехотной бригады 213-го пехотного Оровайского полка Владимир (Актов) на собрании 28 ноября 1906 г. «Состоят эти попечительства, с согласия командира полка, под руководством полкового священника из штаб-офицеров и ротных командиров (с голосом решающим) и фельдфебелей (с голосом совещательным). В круг их деятельности должны входить главным образом не столько дела церковные, сколько дела благотворительности в пределах своей полковой семьи, наблюдение за религиозно-нравственною жизнью воинских чинов и изыскание средств к укреплению и поддержанию добрых начал полковой жизни»[990] – так сформулировал свою идею о. Владимир. Протопресвитер признал пользу открытия таких попечительств при полковых церквах, однако дело затормозилось.

Таким образом, во-первых, можно отметить, что некоторые кампании и акты благотворительного характера на братских собраниях практически не обсуждались – присутствующие лишь осведомлялись об общегосударственных или ведомственных мероприятиях. Наряду с этим сами военные священники, в том числе и из отдаленных окраин империи, оказывались инициаторами довольно плодотворных инициатив, направленных не только на благотворительность по отношению к нижним чинам, но и на укрепление связей с местным населением, в том числе и инославным. Не все предложения такого рода воспринимались одинаково благожелательно. Наиболее активно продвигались проекты в тех местностях, где проживало большое количество иноверцев, сектантов и католиков. Очевидно, в этих случаях благотворительные действия пользовались особенной поддержкой духовного начальства, поскольку выполняли также и миссионерскую задачу.

Во-вторых, нелишним будет отметить, что эти инициативы были направлены вне института военного духовенства и иногда даже вне военного ведомства.

Однако большая часть обсуждавшихся проектов, конечно, была связана с организацией благотворительной поддержки самого военного духовенства.

Почти на каждом собрании обсуждались вопросы, связанные с Обществом попечения о бедных военного духовенства.

Общество было образовано в 1878 г. – «когда отмечалось 50-летие пастырской деятельности главного священника армии и флотов прот. Петра (Покровского), военное и морское духовенство, благодарное ему за последовательную заботу о материальном положении священников, собрало капитал для учреждения нескольких стипендий имени юбиляра. Однако прот. Петр (Покровский) пожелал, чтобы эти средства были направлены на учреждение благотворительного общества. Проект устава общества был опубликован в 1880 г.»[991]

В 1895 г. на братских собраниях обсуждалась судьба двух новых отделений общества – в Москве и Варшаве[992]. При этом в своей речи по этому поводу протопресвитер вынужден был отметить некоторое равнодушие к благотворительности членов общества в Варшаве и закрытие отделения общества в Николаеве[993].

В 1896 г. было основано виленское отделение общества, в 1898 г. – киевское и кавказское, в 1901 г. – одесское, в 1902 г. – туркестанское, о чем участники братских собраний были также оповещены.

Открытие киевского отделения вскрыло еще одну