Самый лучший пионер: Том второй - Павел Смолин

бы убегали музыканты, а «басисты», — указала на остающийся позади ДК. — Потихоньку заменялись нашими людьми. Итоговый результат был бы точно таким же. Прости, Сережа, ты — замечательный музыкант, но планирование сложных операций… — с теплой улыбкой развела руками.

— Иллюзий нет, — успокоил ее я, забираясь в машину. — После всего пережитого даже пытаться не верить в мощь КГБ не стану. И ты права — так, как сейчас, лучше и честнее.

— Может поэтому тебя так Юрий Владимирович и ценит? — с улыбкой спросила она саму себя. — Чтобы видеть, где «лучше и честнее»?

— А он все видит и так, вот что самое интересное, — пожал я плечом. — Но короля рулит свита — так всегда было и всегда будет, и не важно, социализм или родоплеменной строй. Но в истории хватает примеров, когда свитой начинал рулить король — и часто это выливалось в по-настоящему великие дела. Но товарищ Генеральный секретарь еще маленький и непрочно стоит на ногах, поэтому мы немножко ему помогаем. Гришин уже начинает «протекать», а завтра в Третьяковской галерее… Ты чего? — спросил побледневшую Виталину. — Понимаю, — кивнул. — До сих пор не верила, что мы тут серьезным делом заняты, а песенки — глубоко вторичны? А я ведь тебе сразу об этом говорил. Не осуждаю — а кто бы пионеру поверил? — хохотнул. — Заводи наш «Сталинмобиль», помощник супергения суперагент Вилка!

— Ты только что все испортил! — поморщилась она, но двигатель завела.

— Не будь этикет на больничном, я бы извинился обедом, а так — поехали безыдейно пожрем в любую номерную столовку, оценим процент хлеба в котлетах. А ты знала, что товарищ Трегубов, начальник Главного Управления торговли города Москвы — ворует? Ух я их всех на чистую воду выведу!

Виталина рассмеялась:

— По котлетам с хлебом?

— Утрирую же, — улыбнулся я. — Ответственный за «Сталинмобиль» автомеханик у нас уже есть, теперь нам, как главным героям комикса, нужен безумный ученый, который будет паять нам спецоборудование. Найдешь такого?

— Безумных у нас не держат, — посмотрела она на меня как на идиота.

— Не читала комиксы, получается? — спросил я.

— Не-а, — покачала она головой.

— У главных героев — это мы с тобой…

Вилка фыркнула.

— …Должна быть цель — с этим проблем нет, мы тут, вообще-то, все дружно коммунизм строим. Должно быть особое транспортное средство, — похлопал по сиденью. — «Сталинмобиль». Еще должен быть автомеханик — есть, и безумный ученый — техник. Настоящие безумие не обязательно — это как комплимент удивительным, почти нереалистичным умениям.

— Тебе по какому профилю? — спросила Виталина, поняв, что я не шучу.

— Звуковик, блок эффектов для гитары паять, схемы у меня есть, но навыков не хватит.

И «сырье» незнакомое.

— Найдем, — пообещала Вилка.

Разомнемся на этом и потом возьмемся за электронику посложнее.

Котлеты оказались вполне мясными, а толченая картоха — густой и с молоком.

— Образцово-показательно кормят! — одобрил я, опустошив тарелку и принявшись за ватрушку с компотом.

— Согласна! — Виталина выбрала борщ со сметаной и беляш с чаем. Отпив последнего, откинулась на стуле и спросила. — Так что с Третьяковкой?

— У тебя допуска нет, — покачал я головой, отомстив за все и сразу.

Лицо девушки поглотила тень.

— Все, больше не буду! — испугавшись, изобразил здоровой рукой «стоп». — Тебе рассказывать можно все, напоминаю. Тебе верят, Вилка, потому что знают, что ты — не подведешь. Не комплексуй!

— Заладил! — фыркнула она, вернув самообладание.

— В Третьяковке… — я объяснил.

— Ерунда какая-то, — пожала она плечами.

— Именно так — чисто на нервах поиграть, — кивнул я. — Чуть-чуть здесь, чуть-чуть там, и вот уже министр МВД либо идет вразнос и дает повод провернуть себя через аппарат, либо в разумных пределах исправляется и начинает работать эффективнее. Он картины рисует, Виталин. Прикинь сколько времени на это уходит? Я понимаю, отдушина и все такое, но ты же должен по четырнадцать часов в сутки пахать на такой собачьей должности, какая тут живопись?

— Если Юрий Владимирович одобрил, значит нужно постараться, — замотивировала она меня милой улыбкой.

— Обязательно, — с мотивацией и так проблем нет.

Вышли на улицу.

— А у тебя какой рост?

— 174 сантиметра, — ответила Вилка, улыбнувшись мне сверху вниз.

Андропов 175, мама — как Виталина, значит и я буду как минимум не меньше.

— А вес? — пристально осмотрел я ее с ног до головы.

— 63, — отвела она глаза и обиженно буркнула. — Я с тобой все время жру!

— Это чтобы от пули заслонять удобнее было! — хохотнул я и вздохнул. — Но лучше не заслонять, а выдергивать с траектории. Вместе с собой, ладно?

— Глупый! — наклонившись, с улыбкой потрепала она по волосам. — Мне, по-твоему, умирать хочется? Поехали, будешь бабушкам из Министерства образования глазки строить, — хихикнула она, усаживаясь в машину.

— «Я бы очень хотел, чтобы проект успели запустить до осени, у меня как раз рука заживет, смогу вместе с ребятами макулатуру собирать!» — провел я маленькую репетицию и под Виталинин смех уселся на свое место.

* * *

В ходе двухчасовой прогулки по Третьяковке мы с Сойкой добрались до пары караулящих проход в следующий зал лейтенантов. Судя по лицам — узнали.

— А чего там, дяденьки милиционеры? — поинтересовался любознательный мальчик, пытаясь заглянуть за угол.

— Там телевидение, — грустно сказал правый.

— Министра снимают, — не менее грустно добавил левый.

— Нельзя туда, да? — в тон им спросил я.

— Нельзя, — облегченно вздохнул левый.

— Ничего, нам — можно! — радостно заявил я и достал из внутреннего кармана пиджака бумажку с подписями Фурцевой и директора Третьяковки. — «В рабочее время Ткачёву С.В. и его спутникам разрешается посещать и осматривать все помещения Третьяковской галереи».

Милиционеры демонстративно отвернулись.

— Пойдем! — взял за руку хихикающую Соечку, и мы пошли на шум голосов. — Не против немножко познакомиться с живым министром?

— Девчонкам похвастаюсь! — с милой непосредственностью