Замри, умри, воскресни - Мэриан Кайз

Жожо права: муж, бросающий жену ради молодой женщины, — какой сюжет может быть более тривиальным? И хотя моему роману не суждено было появиться на свет, в голове у меня он уже рождался, тем более что я опять стала просыпаться в пять утра.

В книге у меня была бы другая работа — я вообще могла бы не работать, а быть домохозяйкой (о счастье!) и сидеть дома с парочкой собственных детей.

У меня было бы две сестры или брат и сестра; я проиграла в голове разные варианты и наконец остановилась на таком: у меня была бы старшая сестра по имени Моника. Симпатичная, безотказная, в детстве она всегда давала мне свою одежду поносить, но сейчас сидит как привязанная в своем огромном домине с четырьмя детьми, к тому же слишком далеко от нас (Белфаст? Бирмингем? — это я еще не решила), чтобы ждать от нее какой-то реальной помощи.

Еще у меня был бы младший братишка, симпатяга Бен, за которым бы увивались девчонки. Всякий раз, как звонит телефон, он дает маме инструкции: «Если это Мая, скажи, что меня нет. Если опять Кара — скажи, что мне очень жаль, но она меня скоро забудет. Со временем. — Смех. — А если Джеки — уже еду. Выехал десять минут назад».

Он меня постоянно выводил из себя. Вымышленная мама тоже не жаловала его слепой материнской любовью, что, как я понимала, лежало вразрез с общей линией: обычно, я знаю, мамаши души не чают в своих эгоистичных, «чудесных» сыночках, делая вид, что недовольны тем, как они обращаются со своими подружками, но в глубине души радуясь, ибо, как и юные проказники, пребывают в уверенности, что не родилась еще на свет достойная его женщина.

В моем сюжете Бен играл не слишком большую роль — он был слишком безответственной и эгоистичной натурой, чтобы хоть как-то поддержать «нашу» брошенную маму. Весь этот груз доставался мне, и я, как ни крути, оставалась, по сути, единственным ребенком в семье.

Меня звали Иззи, и у меня были упругие локоны до подбородка — в прекрасном состоянии. Хоть мне и очень бы хотелось не работать, представить себя домохозяйкой оказалось задачей непосильной, и я стала мучиться, изобретая профессию для Иззи. Первая мысль была сделать ее личной помощницей по хозяйству (но только на предмет покупок) какой-нибудь богатой леди. Но эту идею я отвергла — все просто умрут от зависти, что у нее такая классная работа. Вместо этого я решила, что она — что неудивительно — будет работать в области рекламы и, конечно, устраивать всевозможные мероприятия.

История личной жизни у Иззи была очень схожа с моей:

1. Миллион неразделенных страстей в юношестве.

2. В возрасте от девятнадцати до двадцати одного — странное увлечение гулянками, которое, наверное, мне преодолеть не суждено.

3. От двадцати пяти до двадцати восьми — отношения с мужчиной, которого все уже видели моим мужем, но я просто «не была готова» (на самом деле всякий раз, как бедняга Брайан поднимал этот вопрос, мне казалось, я задыхаюсь).

Но вот Антона я Иззи не подарю, не будет у нее возлюбленного всей ее жизни, уведенного прямо из-под носа лучшей подругой. Вдруг… ну, то есть… вдруг Антон это прочтет?

У Иззи вместо этого будут отношения «любви тире ненависти» с одним из ее клиентов. Звать его будут Эммет, роскошное сексуальное имя, но я его сделаю не кинорежиссером, поскольку действие происходит в Дублине. У него будет свой бизнес (пока не решила, какой для его компании), а Иззи поручат организовать конференцию по сбыту. Он слегка рассердится, что она в расстройстве из-за того, что папаша-мороженщик ушел от мамы, заказала всем не тот отель, но, будучи к ней неравнодушен, не уволит ее, как случилось бы в реальной жизни. Вначале у него был шрам на правой щеке, но потом я передумала, и щеки у него стали гладкие. Иззи какое-то время была красавицей, но не отдавала себе в том отчета, потом она стала действовать мне на нервы, и я вернула ей обыкновенную внешность.

Другие изменения: роман у отца будет не с секретаршей, уж больно это банально. Он будет со старшей дочерью его партнера по гольфу. А мамаша не совсем уж раскиснет, как моя, — я решила, что люди этому просто не поверят.

Какие-то вещи останутся без изменения, например, моя машина. И милого молодого человека из аптеки я тоже оставлю, только назову его Уиллом.

Это оказалось занятно — все равно что вдруг изменить обличье или вообще воплотиться в другого человека. Во всяком случае, когда я просыпалась на заре, охваченная невыразимым отчаянием, это помогало мне отвлечься от проблем.

TO: Susan…[email protected]

FROM: Gemma [email protected]

SUBJECT: Я засела за книгу

Я столько об этом думала, что мне стало казаться, не сделай я этого — я просто лопну. Пишу по утрам и поздно вечером. В половине десятого мама уходит спать и спит сном накачанного транквилизаторами человека, и у меня появляется возможность постучать на компьютере. Но и до этого, пока мы смотрим «Баффи», меня уже разбирает, и я жду не дождусь, когда мама наконец уйдет спать. Чтобы можно было начать.

И это называется творческими муками?

Ответы, пожалуйста, на открытке.

Целую,

Джемма.

Но вернемся к реальной жизни. Я наконец нашла замок с башнями. В Оффали. Не ближний свет, если надо обернуться в два конца за один день. Я также разыскала модельершу, настолько замученную неудачами, что она согласилась взяться за Лесли с ее нереальными запросами.

Я договорилась об аренде двадцати восьми кресел в стиле Людовика XIV и их обивке серебряной парчой. Я позвонила в модельное агентство и сказала: «Мне нужен прекрасный принц», — на что мужик на том конце провода мне ответил: «Всем нужен, милочка». И я постоянно носила с собой томик «Спящей красавицы» — источник моего вдохновения.

Но вот с подарками для гостей пока ничего не получалось, а бог свидетель, я старалась изо всех сил.

— Вы не напомните мне, за что я вам, собственно, плачу? — сказала Лесли. (Это, кстати, была еще одна проблема: до сих пор никто никаких денег нам не перевел, хотя я просила об этом столько раз, что повторяться уже стало неловко.) — В Дублине полно других специалистов по организации торжеств. Может, мне следует обратиться к ним?

Господи, как же я ее ненавидела!

— Я над этим работаю. — И это была правда. Я уже почти договорилась с одним глянцевым журналом о репортаже с мероприятия, а производители косметики с куда большей охотой согласятся нас спонсировать, если им будет гарантирована реклама в прессе.

Без ложной скромности скажу: в своей работе я — ас. Взяться за это безумное мероприятие и уже почти довести его до готовности кое-что да значит.