Замри, умри, воскресни - Мэриан Кайз

Но знаете что я вам скажу? Это был роскошный секс. Стремительный, азартный, потный и страстный. И в большом количестве.

В промежутке между двумя раундами он зарылся мне в волосы и пробурчал:

— Прости, что я там наговорил про шестнадцатилетку.

Я на него еще злилась, но, чтобы всерьез обижаться, надо быть к человеку неравнодушным, а у меня этого пока не было.

— Ты дурак, я тебя прощаю, — величественно произнесла я.

— Сегодня я виделся с Лорной.

С кем? Ах да, с бывшей подругой.

— Ты расстроился?

— Нет.

Нет, всего лишь был подавлен. Тут до меня дошло, что у нас произошло на улице. Он спорил не со мной, он спорил с кем-то, кого там не было. Но меня это не оправдывает.

Я сочувственно погладила его по руке, потом почувствовала, что его хозяйство вновь встрепенулось, и я повернулась к нему.

— Ну, скажи, скажи, — попросила я.

— Разрешите взойти на борт, шкипер!

В воскресенье после обеда он позвонил.

— Во вторник у меня билеты на рок-концерт.

— Стоять надо будет?

— Да.

— Тогда я пас. Не обижайся, просто я этого не люблю. Возьми кого-нибудь еще.

— Хорошо. — Пауза. — А сейчас ты чем занята?

Я работала — печатала списки для торжества Лесли Латтимор.

— Ничем, — сказала я. Под ложечкой засосало.

— А не хочешь ничем заняться? Я проглотила слюну.

— Например?

— Ты бы что хотела?

Я знала, чего бы я хотела, причем очень сильно.

— Час, — сказала я. — Больше выкроить не смогу. Через двадцать минут в моей квартире. Мам! — покричала я, судорожно запихивая в сумку кое-какие вещи. — Мне надо отлучиться. По работе. Буду часа через два, не позже.

Утром в среду, обменявшись многозначительными репликами с причесанными и ухоженными мальчиками за стойкой, Коди, в костюме и сапогах, умудрился добыть нам разрешение ждать вылета в зале VIP.

— Откуда ты их всех знаешь? — удивилась я.

Коди презрительно отшвырнул пару газет — о гольфе и о рынке ценных бумаг.

— Неужели нельзя хоть один экземпляр чего-то приличного завести? На каждом шагу ведь…

Едва мы вошли в самолет, как бортпроводник заметил Коди и мгновенно зарделся.

— Коди?

— Верно. По крайней мере, сегодня я зовусь так. Но кто знает, в какой из моих многочисленных ипостасей я предстану завтра? — Коди повернулся ко мне. — Пристегни ремень, дорогая. Послушай-ка, ты не посмотришь, я, кажется, не пристегнулся?

— Это же так просто, толстый ты…

— Прошу прощения, сэр. — Коди оттолкнул мою руку и призвал Румяного Мальчика. — Вы не поможете мне вот с этим? — Он показал на свою ширинку.

— А в чем проблема? — Румяный Мальчик с трудом скрывал смущение.

— Мне, если не возражаете, надо бы пристегнуться… Вот так… Ух ты… какие нежные пальчики… Вот так, аккуратненько… удобненько… вот так…

— На каждом шагу, — проворчала я. — У тебя обширный круг знакомств.

— Это лучше, чем жить взаперти, дав обет скорби. — Он недоверчиво оглядел меня, потом глаза его вспыхнули. — Что? Неужели парень из аптеки?

— Нет. — Я специально выдержала паузу, чтоб его помучить. — Это Оуэн.

— Милашка Оуэн?

В тот вечер, когда мы праздновали день рождения Коди, Оуэн подошел к нему и спросил: «Простите, можно у вас подругу одолжить?» В результате Коди сделал вывод, что Оуэн неподражаем.

— Милашка Оуэн, — подтвердила я.

— И ты с ним уже спала? Я опешила.

— Конечно.

— А мне ничего не сказала!

— Да разговора не было… Мы ведь с тобой толком не виделись, да?

— Господи всемилостивый! Давай же, рассказывай.

С ним я чувствую себя моложе. — Я поспешила заговорить, чтобы не дать ему пуститься в причитания. — Но не всегда в положительном смысле. С тех пор как мы стали встречаться, я… во-первых… — я стала отгибать пальцы. — Посмотри-ка, красивый у меня лак на ногтях? Так вот, во-первых, я устроила ему пьяный скандал прямо на улице; во-вторых, хватала его за всякие места в такси; в третьих, в воскресенье удрала от мамы, чтобы только заняться с ним сексом.

— Чтобы только заняться сексом? — переспросил Коди.

— И вчера вечером я это повторила, — добавила я. — По дороге с работы.

Оуэн позвонил мне в контору в районе половины седьмого и спросил:

— Ты что сегодня делаешь?

— Я сегодня иду домой, а ты идешь на концерт.

— У меня еще полтора часа. Приезжай.

Я мгновенно закрыла все папки и ушла. Едва я позвонила в звонок, как дверь отворилась, и он втянул меня внутрь, а через несколько секунд мы уже занимались делом — он прижал меня к двери, я даже не успела раздеться, как уже обхватила его ногами за талию.

— Какого цвета у него глаза? — заинтересовался Коди.

— Не знаю. Глаза как глаза. Ничего такого. Я просто весело провожу время, а кроме того, Оуэн еще не остыл к своей бывшей подружке.

— Но это первый, с кем ты переспала после Антона. Как он? Соответствует?

— Это нечестно, — сказала я. — Антона я люблю, это все равно что сравнивать «Макдоналдс» с шикарным рестораном. — Я задумалась. — Хотя… Иногда биг-мак — как раз то, что нужно.

Наш разговор прервал командир корабля.

— Через сорок пять минут мы совершим посадку в аэропорту Хитроу.

Оуэн был моментально забыт, я вдруг вспомнила, зачем, собственно, лечу в Лондон. И какие передо мной открываются перспективы. Я представила себе лучший из возможных исходов, и во рту у меня пересохло: меня издадут, книга будет иметь успех, и я стану знаменитостью… Но насколько это вероятно?

Мгновенно посерьезнев, я повернулась к Коди.

— Ничего из этой затеи не выйдет.

— Это ты так из вредности говоришь.

— Нет, серьезно. Ничего из этого не выйдет.

— Я не спорю.

— Ой, прости, я забыла, с кем имею дело. Мы немного помолчали.

— А почему, собственно говоря, ничего не должно выйти? — спросила я. — У тебя пораженческие настроения.

Он вздохнул и стал листать газету.

— Господи, о чем они только пишут…

В Хитроу мы приземлились через полтора часа — этот летчик оказался жалким обманщиком. Едва мы ступили на лондонскую землю, как мне повсюду начали мерещиться Лили и Антон. Каждую блондинку я принимала за Лили, а каждого мужчину выше ста семидесяти — за Антона.

— В этом городе восемь миллионов человек, — шипел на меня Коди, которого я то и дело хватала за рукав. — Мы никогда их тут не встретим.

— Прости, — прошептала я. С тех пор как Антон с Лили вместе, я бывала в Лондоне лишь дважды — сейчас был третий раз, — и пребывание на «их территории» начисто парализовало мою волю. Я до смерти боялась с ними столкнуться, и одновременно мне этого страшно хотелось.

Когда мы выходили из станции метро «Лестер-сквер», чтобы попасть в Сохо, я вся дрожала — где-то поблизости находилась контора Антона, но Коди отказывался называть улицу.