По светлому следу (сб.) - Томан Николай Владимирович

– А вопрос вот какой: там у вас большой объем земляных и скальных работ, применяете ли вы для этого атомную энергию?

Снова удивленно поползли вверх пушистые брови генерал-директора:

– Откуда ты взял это?

– Ниоткуда, просто спрашиваю, – спокойно ответил Саблин. – Мне это очень важно знать…

Саблин не договорил, для чего ему нужно было знать, но Вознесенский понял, что он, видимо, и не имел права это сказать.

– Нет, мы там не используем атомную энергию, – ответил он Саблину. – У нас там нет в ней нужды. Мы удаляем породу взрывным способом с помощью аммонита. Взрывные работы ведет у нас специальная организация «Желдорвзрывпром». У нее солидный опыт в этом деле. Еще совсем недавно американские специалисты утверждали, будто по взрывному делу впереди идет Аргентина, расходующая в год до полутора тысяч тонн взрывчатых веществ. А мы еще в тысяча девятьсот тридцать шестом году одним только массовым взрывом на Урале подняли на воздух тысячу восемьсот тонн взрывчатки. Как тебе это нравится?

Вознесенский довольно рассмеялся. С лица его исчезло выражение самодовольства. Чувствовалось, что говорил он о хорошо знакомом и близком ему деле. Саблин вспомнил даже, что в гражданскую войну служил Вознесенский сапером и всегда был неравнодушен к взрывчатке.

– Не хвалясь тебе скажу, Илья, – продолжал генерал-директор, – не без моего участия создавался этот «Желдорвзрывпром». Слыхал ты что-нибудь о направленных взрывах и взрывах на выброс? Интереснейшее дело, дорогой! Закладывается для этого в землю по тысяче двести-тысяче триста тонн взрывчатых веществ, поворачивается ключ взрывной машинки, проносится электрическим заряд по электровзрывной сети, срабатывают электродетонаторы, взлетают на воздух тысячи кубометров породы – и километровая железнодорожная выемка глубиною до двадцати метров готова! Точно таким же направленным взрывом создаем мы и насыпи. И учти, Илья, что все это в одно мгновение, не считая, конечно, подготовительных работ. А сколько на это ушло бы времени при разработке выемок экскаватором, даже самым мощным?

– Ну, спасибо за справку, Емельян Петрович! – протянул Саблин руку генерал-директору. – Извини, что отнял у тебя столько времени.

– Э, да что там! – дружески хлопнул Вознесенский Саблина по плечу, и к нему снова вернулся его покровительственный тон. – Я очень рад, что мы встретились наконец. Ну, как у тебя дела-то по службе? В каких чинах ходишь? Помнится, в последний раз, когда встретились, майором был?

– Майором был, майором и остался, – усмехнулся Саблин. – Правда, теперь пишется еще одно слово перед этим званием.

– Ах, так ты генерал-майор?! – уже каким-то другим тоном воскликнул Вознесенский. – Ну, брат, от всей души поздравляю!

ДЛЯ ЧЕГО МОТОЦИКЛ ЖИЕНБАЕВУ

Вернувшись в свое управление, генерал Саблин тотчас же зашел к полковнику Осипову и сообщил ему о результате разговора с Вознесенским. Полковник не сразу высказал свое мнение по этому поводу. Он никогда не торопился с выводами, хорошо зная, как нелегко приходят верные решения.

– Что же это получается, Афанасий Максимович? – нетерпеливо спросил Саблин, не дождавшись ответа Осипова и начиная уже досадовать на него. – За чем же тогда охотится Жиенбаев? Не могли ведь ввести его в заблуждение взрывные работы и не принял же он их за взрывы атомных бомб?

– Да-а, – задумчиво покачал головой полковник Осипов. – Тут все полно противоречий. В твое отсутствие мне принесли еще несколько вырезок из иностранных газет. В них сообщается, что Советский Союз ведет в Средней Азии крупные строительные работы с помощью атомной энергии. И совершенно точно указываются именно те районы, где идет строительство нашей новой железной дороги.

– Какой давности эти сведения? – настороженно спросил Саблин.

– Двухнедельной.

Генерал задумался. Прошелся несколько раз по кабинету, постоял у окна, глядя вниз на шумную площадь.

– Ну что ж, – произнес он наконец, не замечая, что папироса его давно уже потухла. – Могло быть и так: принял Жиенбаев массовые взрывы аммонита за атомные и сообщил своим хозяевам. Кто-то из них мог обмолвиться об этом в присутствии журналистов, жадных до сенсации, а уж они постарались соответствующим образом раздуть ошибку Призрака.

– Не хочешь ли ты этим сказать, что Жиенбаев все еще находится в заблуждении относительно характера взрывов на нашем железнодорожном строительстве? – спросил Осипов, не совсем еще понимая, к чему клонит Саблин.

– Нет, не хочу. Он мог заблуждаться только вначале, но с тех пор у него было достаточно времени с помощью счетчика Гейгера убедиться в своей ошибке.

– М-да… – с сомнением покачал головой Осипов, – а может быть, он все-таки еще заблуждается?

– Почему же? – удивился генерал.

– Да потому, что Ершов доставил ему мотоцикл для того, вероятно, чтобы он лично съездил на строительство и собственными глазами посмотрел, что там делается.

– Он мог съездить на строительство и на поезде.

– Но зачем же тогда мотоцикл?

– Скорее всего для перевозки рации. Ершов ведь надежно замаскировал ее в коляске мотоцикла.

– Меня такой ответ не удовлетворяет, Илья Ильич. Жиенбаев нашел бы более надежный способ запрятать куда-нибудь свою рацию. Это не проблема.

– А ты считаешь, значит, что мотоцикл ему нужен только для поездки на стройку? – спросил Саблин, подумав с досадой, что упрямство Осипова выведет его когда-нибудь из терпения.

– Нужно ведь как-то объяснить, зачем ему понадобился мотоцикл, – уклончиво ответил полковник, не собираясь сдаваться.

– А для меня ясно одно, – слегка хмурясь, заметил Саблин, – на стройку он на мотоцикле не поедет, – это рискованно, а Жиенбаев всячески избегает риска. Я думаю, что мотоцикл ему нужен, пожалуй, для того, чтобы свободнее перемещаться и не дать возможности запеленговать свою рацию во время радиопередач.

– Но Ершова-Мухтарова, которого он считает своим помощником, тоже ведь могут запеленговать? Выходит, что, спасая себя, он ставит под удар своего помощника?

Саблин ждал этого вопроса и, не задумываясь, ответил:

– Ершов-Мухтаров будет, очевидно, вести с Жиенбаевым очень короткую радиосвязь, главным образом прием его приказаний. Сам же Жиенбаев, кроме связи с Ершовым-Мухтаровым, должен еще обмениваться регулярными радиограммами со своим резидентом, что связано, конечно, с немалым риском. Вот ему и потребовалось вмонтировать рацию в мотоцикл, чтобы пост передачи из разных точек, значительно отстоящих друг от друга. Мотоцикл же может быть у него совершенно легально. Донес ведь нам Малиновкин, что. как член археологической экспедиции, работающей где-то на отшибе от основной группы, Жиенбаев имеет возможность заправляться бензином в Перевальской археологической базе.

Говори это, Саблин все более проникался убеждением в правильности своей догадки. Встав из-за стола, он прошелся несколько раз по кабинету, продолжая обдумывать эту мысль, и, окончательно уверившись в правильности ее, остановился перед Осиповым.

– А в том, что Жиенбаев не собирается на строительство, есть и еще одно доказательство: он ведь приказал Ершову сообщать ему о грузах, идущих на стройку. Зачем ему это, если бы он сам туда собирался?

– Да-а, – задумчиво проговорил Осипов, – замысловато, замысловато получается… Будем, однако, ждать новых сообщений Ершова. Может быть, и прояснится кое-что.

НЕ ДОПУЩЕНА ЛИ ОШИБКА?

Майор Ершов так устал в этот день первой встречи с Жиенбаевым, что, казалось, готов был тотчас же заснуть мертвым сном. Но этого не случилось. Беспокойные мысли долго еще тревожили его, и он вертелся с боку на бок, комкая подушку и тяжело вздыхая.

Зачем понадобился Жиенбаеву мотоцикл? Куда он собирается поехать на нем? Что думает о нем, Ершове? По-прежнему будет относиться с подозрением или станет доверять теперь? Почему интересуется он железнодорожными грузами?