Роль чужака - Юрий Иванович

Меня очень радовало отсутствие забот о падающих волосах с голов дочерей богини Герчери. Их теперь никто не обидит и вряд ли удастся самое коварное покушение на них (если забыть на время о странных молниях в небе!). Мои любимые девчонки теперь сами кого хошь обидеть могут. И наверняка, после того как отоспятся, соберутся вместе и постараются изучить свои возможности в полной мере. Что – сами сообразят, что – я им потом, позже подскажу, но имеющаяся у каждой вуаль – превыше и надёжнее всего. Защитит, укроет, согреет, охладит и многое, многое другое. Главное, что подруги сейчас в подвалы не суются и под ногами не путаются.

Тем не менее первая весточка мне от власть имущих начальниц пришла во время завтрака. Её доставила всё та же вездесущая Юла:

– Её высочество Катерина интересовалась, когда ты поднимешься наверх. А принцесса Вера потребовала от тебя немедленного доклада, как только ты тут всё закончишь.

– Хм! Всего лишь? – возмутился я с набитым ртом. Потом запил соком и ехидно поинтересовался: – А её императорское величество ничего не требовала?

– Нет, ничего! – замотала головой юная стрекоза. И скорей всего в попытке всё поведать, проговорилась: – Она вообще только недавно спать улеглась.

– М-м? А чё так поздно? – поразился я.

– Так… – запнулась девчушка. – Заседания, наверное, совещания… То да сё…

И при этом густо покраснела. Знала что-то и не захотела говорить? Или, скорей всего, постеснялась? Что за ерунда?!

Задав ещё несколько строгих вопросов, я ничего больше толком не добился. Так моя помощница и сбежала с красными щеками и пламенеющими ушками. Зато часто прибегающий ко мне по разным вопросам Шеян был загружен очередным заданием:

– Немедленно узнай: почему императрица так поздно улеглась спать! Можешь обратиться за консультацией к шеф-повару. Скажи, что я буду очень признателен! – и мысленно добавил: «Фас!»

С нужными новостями Бродский вернулся уже ближе к обеду. Причём тоже себя изначально повёл странно: мялся, что-то пытался мычать несуразное. Из чего я вычленил самое главное: информация весьма деликатная, и добыть её помогли два человека: Оляна Ясинских и её подруга сударыня Вольна.

– Постой! – поразился вполне естественно. – А разве Марта ещё не убыла с корпусом в новую столицу?

– Отправка перенесена на сутки, из-за неполной комплектации. К тому же Марта выедет вслед каравану на одни, а то и на двое суток позже. Имеет право решить все свои дела, в том числе и личные.

И так он это последнее предложение особо выделил, и так слово «личные» подчеркнул, что я на него уставился во все глаза. В том числе и магическим зрением просветил. Присмотрелся к его ауре, сопоставил одно с другим и осторожно коснулся деликатной темы:

– Вообще-то очень жаль, что Вольна одинокая, никем не опекаемая женщина. С её-то красотой, умом и блестящими организаторскими способностями она должна любому мужчине казаться Светочем на синем небосклоне всей жизни.

– Что-то тебе она такой не показалась! – с нескрываемой ревностью возразил тайланец.

Ну да, он меня с ней и с Оляной застал в очень и очень пикантной ситуации. Но тогда она ему была совершенно чужая, пусть и обворожительно прекрасная. Да и потом он постарался расслабиться в компании с иной женщиной. Зато вчера он пробыл с бывшим комендантом огромное время. А ничто так не сближает людей, чем совместная деятельность, а то и откровенные попытки пожаловаться на жизнь. Скорей всего, расстроенная женщина пожаловалась, Шеян её от всей души пожалел и…

Возможно, что и не только пожалел. А приголубил и всё остальное. Тем более что у него все эмоции и переживания читались если не по лицу, то по яркой ауре. Двухщитный всё-таки, а подобные люди читаются носителями груана, да плюс ко всему Светозарными – как раскрытая книга. Всего несколько дополнительных вопросов с моей стороны, и всё с этим целителем стало понятно: влип как комар в сладкую патоку.

В данный момент мне только оставалась неясной позиция самой Марты. Если Бродский ей понравился, это одно. Только рад за них буду. Ну а если она его завлекать начала из чувства мести или для насмешки над мужчиной – я буду очень возражать. Всё-таки издеваться над товарищем я не дам, он такого не заслужил. Хватит, что мною лучшая подруга вертит, как ей пожелается!

И если с Мартой я всегда успею разобраться, то воспоминание о Машке напомнило о начальной сути всего нашего разговора:

– Ладно, что за информация? Выкладывай как на духу. Пусть даже она окажется совсем для меня неприятной.

– Ну как знаешь, – кивнул Шеян и сделал доклад, понизив соответственно голос.

По нему получалось, что её величество решило хорошенько отпраздновать знаменательную победу. Вначале толпа веселилась в общем зале, потом все парочки стали расползаться по своим апартаментам. Ну и Мария увлекла за собой кого-то из своих бывших фаворитов. Им несколько раз доставляли напитки и яства. Караульные слышали крики страсти, которыми их в принципе и так не удивить, каждый день императрица имеет право развлекаться, как ей хочется. Сам фаворит вышел из личных апартаментов дочери богини только перед завтраком, весь помятый и при полном беспорядке в одежде. Впоследствии он отправился отсыпаться после бессонной ночи.

Шеян закончил рассказывать и с минуту выжидал, внимательно присматриваясь ко мне, окаменевшему, ушедшему мыслями в себя. Потом всё-таки сочувственно подёргал за рукав:

– Ты как? Я ведь говорил, что сведения могут оказаться не совсем приятные…

– Да нет, всё в порядке! – сумел я собраться и ответить вполне деловито. – Занимайся остальными делами и обязательно проверь со своей стороны, как начата и как проводится подготовка к тотальной ночной светомаскировке!

Он облегчённо вздохнул и поспешил в комендатуру дворца. А вот я, оставшись один, дал выход своим озлобленным эмоциям: сломал вдребезги дубовый стол, две табуретки, а потом всё это ещё и попытался сжечь в комке очищающего пламени. Но дыма получилось столько, что я сам выскочил из помещения с запоздалым раскаянием:

«Уй-й-й! Чего это я творю?! Решил по дурости закончить жизнь самосожжением? Значит, пришла пора лечиться… И в самом деле, чего это я? Ну не хочет меня Машка, да и шуйвы с нею!.. А если и Бориса во мне не признает, тем более плевать. На кой еловый корень мне такая супруга гулящая? Я только по делам куда отлучусь, а к ней тут же толпа фаворитов прискачет? Да я их убивать упарюсь!.. И её – тоже!.. Так чего я заморачиваюсь? У меня есть для кого жить и для кого стараться. Возвращаюсь к родителям в Рушатрон, да и живу спокойно, сгущённое молочко попивая! Наверняка они уже производство молочных деликатесов запустили…»