Муцянь - Джин Соул

Ло скрипнул зубами, подавляя накатившую злобу, похлопал себя по груди ладонью, избавляясь от горячего всплеска в венах. Вот только приступа ему сейчас не хватало!.. Он разом помрачнел, забыл о неприятном торговце и поспешил вернуться в снятую комнату.

Он открыл дверь, перешагнул через порог и сразу понял, что вернулся не вовремя. Сяоцинь переодевался. Чэнь Ло резко развернулся спиной к нему.

Воцарилось молчание.

Чэнь Ло мог представить себе выражение лица Сяоциня, пока тот – судя по шуршанию – пытается напялить на себя одежду, не попадая в рукава и путаясь в завязках и собственных распущенных волосах, и придумать какое-то объяснение или оправдание. Ставить его в неловкое положение Чэнь Ло не хотел, но теперь уже не притворишься, что ничего не видел. Поэтому он кашлянул и сказал, тщательно подбирая слова:

– Можешь не торопиться. Я уже всё знаю.

Шуршание за его спиной резко оборвалось, тишина стала звенящей. Чэнь Ло усмехнулся, представив себе, как округлились глаза Сяоциня… нет, Сяоцинь, когда она это услышала. Должно быть, сейчас в её голове вертится один только вопрос: «Как он узнал?» – и, разумеется, ему не стоит признаваться, что он подглядел, пусть и нечаянно.

– Конечно же, я могу отличить женщину, пусть даже переодетую, от мужчины, – сказал Чэнь Ло назидательно, – в женщинах-то я разбира… ай!..

В него чем-то прилетело сзади. Сапогом, как выяснилось. Чэнь Ло сдержался, хотя очень хотелось подобрать сапог и отправить его в обратный полёт.

– Я понимаю, – продолжил он, – почему ты так сделала. Женщинам опасно путешествовать одним в мире мужчин. Но не беспокойся, со мной тебе ничего не грозит. Я никогда бы ничего подобного не сделал… с тобой.

Видимо, эту оговорку делать не стоило, потому что прилетел и второй сапог. Но Чэнь Ло всего лишь хотел прояснить ситуацию, чтобы Сяоцинь ничего себе не надумала. Он до этого притворялся, что ничего не замечает, потому что его устраивали их отношения, и он не хотел, чтобы что-то изменилось только потому, что он разоблачил девчонку. Женщину он в ней не видит, покушаться на её честь не собирается, но если она начнёт от него шарахаться или, того хуже, на него заглядываться, то остаток пути дастся им нелегко.

Решив, что он простоял спиной к ней достаточно, Чэнь Ло обернулся. Сяоцинь уже оделась, но волосы по-прежнему остались распущенными, будто за их волной она хотела отгородиться от любых взглядов. Жёлтые глаза сердито поблёскивали.

«Чем я её рассердил? – недоумевая, подумал Чэнь Ло. – Уж точно не тем, что разоблачил. Не поймёшь этих женщин…»

– А по-твоему, женщина не может стать аптекарем? – сквозь зубы спросила Сяоцинь. – Не может стать кладоискательницей? По-твоему, женщина должна только мужчин в цинлоу ублажать?

Чэнь Ло захлопал глазами. Ничего подобного он не имел в виду. К тому же представить Сяоцинь в цинлоу… Разве только служанкой?

Сяоцинь, видно, что-то поняла в его взгляде, потому что рассердилась ещё больше, но под рукой больше ничего подходящего не оказалось. Тогда она скомкала ленту для волос и зашвырнула в Чэнь Ло. Лента изобразила жалкий полёт и, конечно же, не долетела. Чэнь Ло вздохнул, подобрал ленту, отряхивая её от пыли, и протянул на ладони Сяоцинь. Та на его руку уставилась, как на гремучую змею. Чэнь Ло уже видел у неё несколько раз такой взгляд, и он ему не нравился отчего-то.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал он, беря Сяоцинь за плечи и заставляя её сесть на кровать.

– Ты что делаешь?! – возмутилась она.

– Соберу тебе волосы, – пояснил свои действия Чэнь Ло, – а то ты… как горная ведьма, честное слово…

Сяоцинь такое сравнение, понятное дело, нисколько не порадовало.

– А ты и причёски женщинам делать умеешь? – ядовито осведомилась Сяоцинь. – В цинлоу руку набил?

Чэнь Ло поджал губы:

– У меня много младших сестёр. Конечно же, умею… И почему ты вечно мне цинлоу в глаза тычешь?.. Обязательно ко всему приплетать цинлоу?..

«В цинлоу не руку набивают, а кое-что другое», – при этом подумал он, но, разумеется, не сказал этого вслух.

Волосы Сяоцинь он собрал так же, как и свои собственные – в пучок на затылке, решив, что женская причёска ей не пойдёт. К тому же у него не было ни шпилек, ни лент, чтобы сделать ей женскую причёску, да он и больше бахвалился, чем умел. Младшим сёстрам причёски делать – большого ума не надо: рогульки скрутил и бантиком подвязал, вот и вся причёска.

Сяоцинь сидела так, словно бамбуковый стебель проглотила.

Чэнь Ло вздохнул.

107

Беспокойная ночь в чантине

Когда свечерело, Чэнь Ло решил проявить благородство и лечь спать на полу, оставив кровать Сяоцинь. Но подушку и одеяло он всё-таки забрал: благородство благородством, а про ночные сквозняки забывать не стоило.

Сяоцинь была слишком занята произошедшим, чтобы оценить и то и другое. Когда Чэнь Ло подошёл, чтобы избавить кровать от лишних вещей, она от него отпрянула и покосилась на него с явным подозрением. Чэнь Ло сделал вид, что ничего не заметил – поднаторел уже.

Устроив себе постель, Чэнь Ло положил у импровизированного изголовья меч. Мало ли что? За время этого путешествия он уже таких страстей насмотрелся, что нисколько не удивился бы, если бы посреди ночи из-под кровати полезли гуи или ещё какая-нибудь пакость. Опасаться, впрочем, стоило не только ночных тварей: кто знает, что за люди остановились в чантине? Проснуться с перерезанной глоткой из-за жалкой горстки серебра Чэнь Ло нисколько не хотелось.

После он решил снять цзяньсю и почистить его. Оно порядком запылилось, а песок набился в серебряную вышивку и поскрипывал там при каждом движении. Звук этот хоть и был едва различим, но Чэнь Ло не нравился. Слух у него обострился, что ли, если он так остро реагировал на каждый шорох? Он покачал головой и стал раздеваться.

– Ты что делаешь? – сейчас же вскинулась Сяоцинь.

Чэнь Ло выгнул бровь и, демонстративно обойдя её, открыл окно и несколько раз встряхнул цзяньсю. Песка высыпалось куда больше, чем он ожидал. Чэнь Ло чуть отвернул лицо, чтобы не запорошить глаза, и хорошенько выбил одежду о ставни. Пылевое облако попыталось заползти в комнату, но Чэнь Ло оказался проворнее и захлопнул окно. Оглядев цзяньсю, он остался доволен результатом, но надевать его обратно не стал, вместо этого повесил на распялках у окна, чтобы выветрилось. С сапогами он проделал едва ли не то же самое, что с цзяньсю, и песка из них высыпалось с два цзиня[63].

– Этот песок повсюду, – пробормотал он недовольно.

По-хорошему нужно было бы и нижнюю одежду снять и вытрясти, но теперь это было бы неудобно. Конечно, Сяоцинь уже видела его наготу, когда выхаживала его после ранения в той бамбуковой хижине, но ведь это вопрос восприятия. Чэнь Ло почему-то неловко было думать об этом, но песок неприятно покалывал под рубахой, и он, поморщившись, буркнул:

– Отвернись.

– Зачем? – ещё подозрительнее спросила Сяоцинь.

Чэнь Ло вместо ответа потянул завязки нижней рубахи. Но Сяоцинь не только не отвернулась, но и уставилась на