Вся Президентская Рать - Владимир Моисеевич Гурвич

По выражению глаз Дианова я понял, что он мне не верит, считает, что я притворяюсь. И правильно считает, но только все равно я продолжу это делать.

— Не говорите глупости, вы все прекрасно понимаете, — вдруг раздраженно буркнул он. Дианов явно решил не подыгрывать мне.

Он надеется со мной договориться, догадался я, вот почему недоволен моей реакцией на свои слова. Он готов служить мне хоть прямо с этой минуты. Для него я уже губернатор.

Я стал размышлять, стоит ли мне брать его на службу, чем он мне может быть полезен? Ладно, устроим ему небольшую проверочку, выдержит испытание, тогда можно рассмотреть его слезное прошение более благосклонно. Не выдержит, пусть пеняет на себя.

— Меня интересует, что должно произойти в ближайшие дни?

Во взгляде Дианова засветилось беспокойство.

— А что может произойти, я не понимаю.

— Чего-нибудь необычное. Того, чего никто не ожидает.

Беспокойство отразилось уже не только в его глазах, но и на всем облике моего спутника, он даже отпрянул от меня.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Мы же вместе составляли план мероприятий на последнюю неделю.

Ему что-то известно, но сказать он боится, мысленно констатировал я.

— Вот и замечательно. Я просто так спросил, на всякий случай. Всегда чувствуешь себя глупо, когда какие-то события застают тебя врасплох.

Дианов посмотрел на меня и откинулся на мягкую спинку кресла. Он погрузился в размышления, и до самого конца поездки мы молчали. Я понимал его, в такой не простой ситуации пища для раздумий более чем обильная. И не так-то просто ее будет переварить и принять единственно верное решение, от которого столь многое зависит. А проблема проста, как конструкция спички и стара как мир: на кого сделать ставку и в какой момент?

Впрочем, ехать оставалось совсем недолго, буквально минут через десять лимузин затормозил возле высоких кованых ворот. Они распахнулись, и мы въехали на территорию большого поместья.

Это было действительно настоящее поместье, с хозяйственными постройками и господским трехэтажным домом. На встречу к нам никто не вышел, словно бы наш приезд остался незамеченным.

— Пойдемте в дом, — сказал Дианов, нисколько не удивившись этому обстоятельству.

Мы вошли в просторный холл.

— Я свою миссию выполнил, привез вас. А дальше мои полномочия заканчиваются. До свидания.

Дианов, словно черт их табакерки, почти мгновенно исчез, как будто бы испарился. Я почти не сомневался, что с его стороны эта была своеобразная месть за мое поведение в машине.

Но на Дианову и с его хитроумными замыслами и примитивной местью по большому счету мне было глубоко наплевать, какая бы не велась игра, в любом случае его предназначение всегда быть мелкой сошкой. И его отношением ко мне можно спокойно пренебречь. Ни на какую серьезную гадость он не решится, характером не вышел. А вот зачем я понадобился хозяину этих мест, не совсем понятно.

Передо мной находилась лестница, которая вела на второй этаж. Я стал по ней подниматься.

До сих пор в доме царила необычная тишина, словно бы в нем никого и не было. Но когда я оказался на втором этаже, то до меня донеслись чьи-то неясные голоса. Я пошел на их звук.

Голоса привели меня к массивной двери. Поколебавшись несколько мгновений, я решительно дернул за ручку.

Я очутился в просторной комнате, обставленной дорогой стильной мебелью. Но не она привлекла мое внимание, а находившаяся здесь кампания. Кроме хозяина дома Шафранника, тут пребывал собственной персоной и пропавший Перегудов. А так же я узнал Сурикова. Однако наибольшее изумление вызвало у меня присутствие Загрядского. Вот уж кого я не ожидал ни при каких обстоятельствах увидеть. Не хватало только бывшей моей супруги. Я осмотрел помещение в поисках ее, но к великой своей радости Веронику я так и не обнаружил.

Судя по всему, в комнате проходила весьма напряженная дискуссия, сочетающаяся с обильным принятием алкогольных напитков. Все держали в руках наполненные бокалы, а по тяжелому и мутному взгляду Перегудова, которым он смотрел на меня, я понял, что он уже изрядно пьян.

Ко мне направился Шафранник. Как и все, в руках он держал наполненный бокал, но, судя по быстрым и решительным движениям, по ясному взгляду он был трезв. Или почти трезв.

— А вот, наконец, и Станислав Всеволодович, — приветствовал он меня. — Мы с нетерпением ждали вас.

Судя по брошенному на меня недовольному взгляду Перегудова, ждали меня не все.

— А у нас тут маленькое производственное совещание, — с усмешкой продолжил Шафранник. — Обсуждаем, как жить дальше. Хотим услышать ваше мнение на сей счет.

— Вряд ли я могу что-то сказать вразумительное, — произнес я. — Мне всегда казалось это самой таинственной областью.

— Но кому же, как не у вас, политтехнологов, спрашивать о будущем, — возразил мой собеседник. — Вы же его конструируете, винтик за винтиком.

— Вы преувеличиваете нашу роль. Мы лишь даем советы тем, кто действительно пытается его изменить. И далеко не всегда им следуют. А когда следуют, то это далеко не всегда приводит к благоприятным результатам.

— Ну не скромничайте. Серые кардиналы иногда играют более заметную роль в истории, нежели белые.

Я невольно бросил взгляд на Перегудова. Он внимательно вслушивался в наш разговор, но он явно не доставлял ему удовольствия. Я его очень даже хорошо понимал.

— Ладно, довольно теоретических измышлений, — сказал Шафранник. — Перед нами стоят вполне конкретные задачи. Присоединяетесь к нашему разговору.

Я сел в кресло предварительно налив себе немного вина. Не столько для того, чтобы пить, а чтобы меньше выделяться из окружения.

Судя по всему, перед моим появлением солировал Суриков. Он и продолжил свою речь.

— Согласно последним социологическим опросам, выборы предстоят напряженные. Наша победа, может быть, одержана всего с преимуществом в три-пять процентов. Хотя еще пару месяцев по всем исследованиям разрыв составлял до 20 %. Это весьма печальный результат всех наших титанических усилий.

— И напрасно истраченных больших денег, — вставил замечание Загрядский.

— И напрасно истраченных больших денег, — повторил слово в слово, как попугай, Суриков. — Вы провели кампанию неэффективно, — посмотрел он на Перегудова.

Зачем они это говорят ему в моем присутствии, подумал я. Это не улучшим наши отношения с Перегудовым. Если они хотят, чтобы я знал бы об их недовольстве, то их мнение можно донести до меня и в его отсутствии. А теперь он начнет мне мстить за то, что я оказался свидетелем его унижения. Только мне этого еще не хватало.

И тут я понял, как раз именно этого они и добиваются. Они хотят вбить клин между нами, чтобы затем