Вся Президентская Рать - Владимир Моисеевич Гурвич

— Меня сейчас интересует другое, почему вы хотите, чтобы вице-губернатором стал бы я? Мало ли достойных кандидатур среди своих. Я все-таки пришлый.

— Достойных не просто мало, их почти нет. Ни среди своих, ни среди чужих. Я открою вам один маленький, а может быть даже большой секрет. Мне не нравится поведение Сурикова и стоящих за ним господ. Они преследует свои интересы. Их задача создать у нас такой политический режим, который бы беспрепятственно позволял из края выкачивать и выкачивать деньги. А зачем их выкачивать, когда они спокойно могут оставаться тут, у меня. Видите, насколько я с вами откровенен. Мне позарез нужен человек с умом выше среднего. И чем выше, тем лучше. В ваших способностях я не сомневаюсь. Перегудов — это ширма, а за нею будете вы вершить всеми делами. Как вам такая перспектива?

— А за мною будете находиться вы и давать мне команду, что делать.

— Разумеется, а как вы хотите. Кто платит, тот и заказывает музыку. Никто никогда вам не предоставит самостоятельности. Даже если вы выиграете губернаторские выборы. Это исключено. Все на кого-то работают, таков закон. Вы видите, я предельно откровенен с вами, потому что считаю вас равным себе по уму. Врать и обманывать следует только дураков. Они все равно не оценят правды.

— За это спасибо, но не могу сказать, что я в восторге от такой перспективы.

— А от вас никто и не требует проявлять щенячий восторг. И вообще, чем меньше восторгов, тем больше дела. Нам мой взгляд трезвый расчет куда прагматичней. Неужели вас прельщает вернуться в Москву и с тоской ждать новых заказов. А если их не будет? Не целесообразней ли последовать завету великого Цезаря: лучше быть первым на деревне, чем вторым в городе.

— Вы хотите сказать, что вы постараетесь, чтобы у меня не было бы заказов?

— Я вовсе так не говорил. Но могу сказать, что для меня это совсем не трудно сделать. Но не будем так беспощадны друг к другу. Только учтите, в одни прекрасный момент мне может надоесть вас уговаривать. Человек с интеллектом выше среднего, должен просчитывать и решать все быстро.

— В таком случае может быть у меня интеллект все же не выше среднего?

Шафранник пристально посмотрел на меня.

— Вот что я вам скажу, уважаемый Станислав Всеволодович, вы не в таком положение, когда человек может позволить себе такую роскошь, как вести собственную игру. Вам нужно найти такого человека, по правилам которого будете вы играть и не чувствовать себя ущемленным. Для вас я именно такой человек. Уверяю, в этом случае вы добьетесь несравненно большего.

— Я должен созреть для такого решения. Я ушел из органов именно для того, чтобы не играть по чужим правилам.

— Я понимаю. Но не надо предаваться иллюзиям. Хотя, разумеется, выбор за вами. В любом случае это последний наш подобный разговор. Я не люблю долго никого уговаривать. Тем более я вам все сказал с предельной откровенностью. А, если человек проявляет упрямство, он для меня умирает. В переносном значении этого слова, — усмехаясь, добавил Шафранник.

— Надеюсь, что в переносном.

Шафранник расхохотался.

— Вы разделяете предубеждение, что все богатые люди преступники?

— Не все, но многие. Это я вам говорю, как бывший сотрудник органов безопасности.

Внезапно в комнату заглянул Загряцкий. Увидев нас, он остановился на пороге.

— Михаил Аркадьевич, проходит. Мы уже закончили наш интересный разговор. Теперь ваша очередь. Только предупреждаю, объект упрямый и своенравный. Поэтому будьте с ним настойчивей. У него есть свои представления о том, что такое хорошо, а что такое плохо. Это в любой ситуации крайне нежелательно, а в нашей — совсем уж плохо. Ему трудно внушить свои взгляды. Может быть, вам улыбнется удача. По крайней мере, желаю вам ее на этом нелегком поприще.

Шафранник встал и быстро вышел из комнаты.

Загрядский посмотрел ему вслед и улыбнулся.

— Он один из самых толковых здешних людей, — сказал он и сел напротив меня. — Хочу вас обрадовать, с вашим сыном все обстоит благополучно. Вскоре он уедет в Англию учиться.

— Я рад.

— Вы удивлены моим здесь присутствием?

— В общем, да.

— Вы не знаете, но у меня в этом крае большие финансовые интересы. Да и не только у меня. В каком-то смысле я здесь представляю целый пул инвесторов. Юг, море, земля, где все растет само по себе, какое благодатное место. Сам Бог его создал для того, чтобы вкладывать сюда капиталы.

— Вы полагаете, что в этом и заключался его замысел при создании этого края?

— Вы напрасно иронизируете. Между прочим, я глубоко верующий человек.

— Сколько на земле людей, столько и представлений о Боге. Я тоже верю в Бога, но почему-то мне кажется, что между нашими верами не так уж много общего. По крайней мер, я сомневаюсь, что Бог был капиталистом.

Загрядский вздохнул.

— Оставим богословские споры. Надо срочно исправлять положение.

Я сделал удивленное лицо. Это было не так уж сложно, так как я, в самом деле, удивился его словам.

— Что вы имеете в виду?

Загрядский посмотрел на дверь, словно бы проверяя, хорошо ли она закрыта. Дверь была закрыта плотно.

— Эти остолопы совершили огромную ошибку, сделав ставку на этого придурка. Но такой губернатор никогда не будет внушать доверие добропорядочным инвесторам. А речь идет не только о наших инвесторах, вложить деньги в край хотят и многие солидные иностранные компании. Но когда они знакомятся с тем, что говорит этот человек, им становится дурно. Нужна совсем другая фигура. Я говорил в свое время этому честолюбивому болвану — Сурикову, что он ошибся с выбором, но он считает себя самым умным в стране, а может быть и во всем мире. Пришлось давать деньги, чтобы оплатить его глупости. Как будто эти деньги у меня лишние. Но другого выбора не было, — глубоко вздохнул Загрядский.

— В любом случае коней на переправе не меняют. А мы как раз на самой переправе.

— Я понимаю это не ничуть хуже вас, — недовольным тоном произнес Загрядский, — никто выводить его из игры не собирается. Но нужен человек, который бы контролировал его, обуздывал дурные наклонности. Я знаю о том предложение, которое сделал вам Шафранник. Тем самым он еще раз доказал свой дальновидность. Если вы станете вице-губернатором, то это пойдет всем на пользу. Вы можете представлять наши интересы. Это поможет вам встать на ноги, ни от кого не зависеть. А эта та цель, ради достижения которой можно пойти на многое.

И он туда