Расколотая свобода - Шейн Роуз

нужно. Его руки мастерски умели дарить удовольствие и боль. Он разминал мою грудь, щипал соски, проводил большим пальцем по клитору, скользил в меня пальцами и играл с вибратором. Он помогал мне расслабиться, медленно проникая внутрь. Штанга за штангой.

Когда я захныкала и попыталась поторопить его, он одной рукой сжал мое горло, а второй схватил за бедро.

– Спокойно, Ягненок. Не торопи меня.

Мое тело дрожало, пока я тяжело дышала, глядя на него.

– Ты мучаешь меня.

– Я напоминаю тебе о том, на что способно твое тело. Мне кажется, ты забыла об этом. Боль поглощает тебя, только если ты сдаешься, если позволяешь ей затянуть себя в бездну отчаяния.

Он решил преподать мне урок? Я застонала и попыталась двигаться, но Данте крепко удерживал меня.

– Лайла, в тебе есть свет. Не скрывай его, ладно? – прошептал он, и, когда кивнула, почувствовала, как он входит в меня еще глубже. – Молодец, хорошая девочка, Ягненок. Вот теперь ты получишь меня целиком.

Данте вошел в меня на всю длину, и я тут же взорвалась. Мое тело пылало, будто объятое огнем. Я кончала, пока он трахал меня в попу, доставая до самых чувствительных мест. Я чувствовала каждую штангу на его члене, и он казался таким огромным, что, клянусь, мог разорвать меня пополам.

– Господи, ты такой большой, я не могу, – заплакала я, не осознавая, что по щекам текут слезы.

Он раз за разом повторял ругательства, а потом поднял меня. Его мышцы напряглись, и он бурно кончил, снова и снова шепча мое имя.

Мы целую вечность сидели вот так, наслаждаясь друг другом и позволяя собственной уязвимости прорваться наружу. Она лилась из нас, словно вода, и мы осознавали, что готовы любить друг друга в любом, даже разбитом состоянии.

– Знаешь, лучше я останусь в тебе, чем пойду сегодня в гости к нашей семье, – пробормотал он мне в шею, и я хихикнула.

– Если не начнем собираться сейчас, точно никуда не пойдем.

– Твои братья весь вечер будут доставать меня, – простонал он, и тут его член снова дернулся во мне.

– Боже мой, нет, – я начала отстраняться, но он быстро схватил меня за бедра.

– Господи, Ягненок, помедленнее. Это твой первый раз, тебе будет больно.

Я прикусила губу и начала медленно двигаться, ощущая прикосновение каждой штанги. Из-за этого давления я снова начала заводиться и застонала, когда его головка выскользнула из меня.

– Кажется, мне слишком понравилось, – Данте не смотрел на меня, он не отрывал взгляд от моей руки, когда я потянулась, чтобы достать вибратор. Выключив его, подмигнула. – Раз он мой, я оставлю его у себя.

– Надо было заставить тебя выкрикивать мое имя, ведь именно этим ты и занималась без меня.

– Теперь, когда у меня есть вибратор, я могу обойтись без тебя, – поддразнила я, вылезая из ванны. Данте потянулся ко мне, но я отпрыгнула. – Нет, перестань, нам пора собираться.

Взгляд зеленых глаз остановился на мне, а потом мой муж прошептал:

– Я люблю тебя, Делайла Арманелли. Люблю твою улыбку, волосы, когда они выглядят так, будто я как следует оттрахал тебя, и румянец на твоих сиськах, когда я говорю что-то вроде того, что сказал только что. Мне нравится, когда ты стараешься, а потом позволяешь себе расслабиться. Я обожаю тебя. Знаю, мы через многое прошли, но я и не хотел, чтобы все сложилось иначе. Думаю, ты и так все это знаешь, но все же хотел напомнить тебе.

Слова Данте походили на клятву, которую он произносил на нашей свадьбе на ферме. Тогда он сказал такие же искренние, наполненные смыслом слова, и, уверена, все гости плакали.

– Спасибо, что любишь меня любую, даже в моем худшем состоянии, и умеешь наслаждаться, когда я прихожу в себя. А еще мне нравится, что я вижу эту темноту в тебе, даже если ты почти нашел способ контролировать себя и весь остальной мир. Возможно, сейчас у нас непростой период, но я привыкла быть во всем лучшей, так что мы все преодолеем, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Улыбка, которой он одарил меня, согрела настолько, что я весь вечер пребывала в приподнятом настроении.

* * *

Мы пожарили на гриле креветки и рыбу, а затем уселись вокруг костра: моя мама, миссис Рид, Иззи и я, оставив парней спорить о новостях.

– Уверена, в этом году закроют торговый центр, – вздохнула миссис Рид.

– Розничная торговля умирает, – мой брат Декс пожал плечами и сделал глоток пива.

– Вот и нет! – оскорбилась мама. – Я люблю примерять одежду перед покупкой.

– Мама, уверена, маленькие магазинчики останутся, – Дом похлопал ее по плечу. – В противном случае я приведу покупателей, хорошо? Не волнуйся.

Димитрий тихо назвал Дома маменькиным сынком.

Дом встал и рассмеялся.

– Я не просто маменькин сынок. Я бы сделал то же самое для любой из девочек Харди. Иззи, мама и… ну, Делайла, думаю, нам с Данте придется поспорить из-за твоей фамилии.

Все вокруг застонали. Дом злился на то, что я, не задумываясь, взяла фамилию Арманелли.

– Она взяла мою фамилию, брат. Разговор окончен.

– Мы можем исправить все за минуту, – пробурчал Дом, глядя на моего мужа.

– Дом, ты что, собираешься устраивать из-за этого сцену? Прошло уже больше года, – я закатила глаза, как и Иззи.

Наши взгляды встретились, и сестра хихикнула.

– Представляешь? Пройдет двадцать лет, а он будет по-прежнему ныть об этом. Дом, перестань вести себя, как ребенок. Да, твой лучший друг женился на твоей сестре. Иначе я бы умоляла его жениться на мне.

Я подавилась напитком и засмеялась еще громче, когда сестра опустила голову мне на плечо и присоединилась к веселью. После предложения Данте мы провели нескольких вечеров в баре, наслаждаясь алкоголем и рассказывая обо всем, что у нас на душе, из-за чего наша связь стала лишь крепче.

Иззи призналась, что я нужна ей так же сильно, как и она мне. Последние два года она постоянно была рядом, даже переехала в квартиру на соседней улице. Она продолжала работать на правительство, но вместо работы под прикрытием занялась анализом и кодировкой данных.

– Давай проясним ситуацию, я бы никогда не позволила своему мужу жениться на тебе, – мы продолжали смеяться над нашей шуткой.

– Девочки, вам уже достаточно, – проворчал Дом.

– А вот и нет, – пропела Иззи.

– Им точно хватит, – согласился с Домом Данте.

– И все же, – продолжила Иззи. – Мне кажется, я права, когда говорю, что ты, Данте, всегда был частью нашей семьи, а теперь мы можем официально подтвердить