Расколотая свобода - Шейн Роуз

меня к краю, а Данте играл со мной, словно хотел отсрочить неизбежное. Он скользил языком внутрь и наружу, посасывал мой клитор, касаясь его так, словно никуда не спешил.

– Данте, пожалуйста. Быстрее, умоляю.

Внезапно я услышала голос его матери и замерла.

– Здесь кто-то есть? Ты с ума сошел? – я попыталась слезть с него, но он лишь сильнее сжал мою задницу, удерживая меня на месте. – Не смей… – начала ругаться я.

– Данте, Лайла с тобой? – прокричала миссис Рид.

– Ягненок, будь хорошей девочкой, избавься от нее и продолжай тереться о мое лицо, – он начал быстрее двигать языком. Его руки были повсюду. Именно этого жаждало мое тело, и я чувствовала, что приближаюсь к оргазму, который подарит мне не просто удовольствие, а перевернет мой мир.

– Да, миссис Рид, я с ним, – я ахнула, когда Данте ввел палец в мою попку и согнул его. – Он учит меня кататься. Дайте нам минутку.

– О, все понятно, – она заглянула внутрь, и я быстро помахала рукой, чтобы она не подошла ближе. – Боже, неужели он прямо сейчас делает предложение? Ой, я все испорчу.

Я судорожно кивнула, а потом подумала, что это грубо, и попыталась покачать головой, но, когда Данте с силой всосал мой клитор, быстро закивала, побуждая ее отступить.

– Дайте нам минутку, пожалуйста.

Она пожала плечами.

– Хорошо, – я услышала, как она начала уходить, а потом прокричала. – Данте, не забудь сказать Лайле, чтобы крепче держалась ногами. Она не должна упасть.

Я ощутила, как Данте улыбнулся.

– Ты подлец. Я заслужила свой оргазм, – шепотом закричала я.

– Малышка, обещаю, тебя ждет райское наслаждение. Разве твой волк когда-нибудь подводил тебя?

– Никогда, – закричала я, кончая.

Эпилог

Делайла

Два года спустя

Услышав треск костра за окном, я улыбнулась. Я наслаждалась летом на Среднем Западе, вдыхая ароматы свежескошенной травы, гриля и сирени, выстроившейся вдоль крыльца моего дома. Данте посадил ее в прошлом году после того, как я как-то прошлась по усаженной сиренью дорожке и восхищалась ярким ароматом.

Он заявил, что после того, как позволил другой женщине коснуться его губ, должен до конца жизни дарить мне цветы.

И он был прав.

Мне удалось принять собственную ревность, и я поняла, неправильных эмоций не существует. Гнев, печаль и ревность нужны как раз для того, чтобы в полной мере оценить радость, счастье и спокойствие.

– Ты пойдешь туда и будешь помогать нашим мамам делать то, что вы все делаете на кухне, пока твои братья спорят со мной из-за гриля и еды?

Я закатила глаза.

– Мы ведь готовим практически все, кроме креветок и рыбы, которую вы жарите на гриле, но даже ее нужно помыть и посыпать приправой. По большой части вы просто стоите на улице и пьете, – ответила я, лежа на кровати.

Почувствовав, как прогнулся матрас, я поняла, Данте сел рядом.

– Пойдем, устроим твоей семье веселенькую жизнь, а потом я отвезу тебя посмотреть на голубую воду.

– Голубую… что?

– Ты читала об этом явлении в Пуэрто-Рико, но мы так и не поехали туда. Этот пункт был в твоем списке, так что мы отправимся туда сегодня после всего.

Я повернулась к нему.

– Ты запланировал эту поездку ради меня?

– Я готов на все, лишь бы снова увидеть твою улыбку, красавица, – пробормотал он и лег рядом со мной, затем обнял меня татуированными руками и притянул к себе.

Я плакала в его объятиях, пока он наконец не вытащил меня из постели. После – отнес в нашу большую ванну и набрал воду, налив в нее немного масла, а затем добавив пену с ароматом сирени. Я стояла и наблюдала, как он тщательно проверил температуру, а потом со спокойной решимостью повернулся ко мне и расстегнул пуговицы моей ночной рубашки.

– Данте, я сама в состоянии раздеться, – вздохнула я, неуверенная, что у меня остались на это силы.

– Позволь мне позаботиться о тебе, – прошептал он, откидывая с моего лица прядь волнистых волос, продолжая обнимать меня и шептать на ухо сладкие слова.

Я несколько дней отдыхала, по сути жила в другом мире. После того как Данте сделал мне предложение, я уволилась с работы, потому что не хотела расставаться с ним. Мне хватило одного дня, чтобы осознать это. И это был чертовски трудный день. Он трахнул меня в конюшне, а потом вернулся ко мне домой и сообщил братьям, что женится на мне.

К тому моменту Дом уже наполовину простил его.

Тем не менее раз он был готов добровольно пойти на конфликт с моим братом и семьей, значит, и я могла найти силы взглянуть в лицо собственным демонам. Я рассказала всем о своей проблеме. Иззи обняла меня, мама заплакала, а папа похлопал по плечу.

В ту ночь мы собрались у костра и все обсудили. Благодаря поддержке семьи, терапии и любимому мужчине я смогла смириться со своими трудностями. После нескольких месяцев терапии я приняла идею о возвращении к учебе. Мне поставили два диагноза – высокофункциональная депрессия и тревожное расстройство, которые скорее всего были вызваны моей потребностью добиваться лучших результатов. Да, я была очень критична к себе и часто надумывала проблемы.

Мы ежедневно работали над этими проблемами. Но решение вернуться к учебе далось мне нелегко. Я хотела стать врачом, но старалась соблюдать здоровый баланс между учебой и заботой о своем ментальном здоровье. Я хорошо училась. После свадьбы на ферме на моем пальце красовалось обручальное кольцо, и я была беременна. Я мечтала об этом ребенке, и опустошение от его потери можно было сравнить с крушением поезда, который несется на полной скорости.

Данте пытался смягчить удар. Он каждый день неустанно заботился обо мне. Позволял проводить время с животными, где я могла выплакать свою боль. Клянусь, матери в этой конюшне понимали меня. Та наша большая рыжая лошадь всегда оставалась рядом. Иногда я забиралась к ней на спину и утыкалась носом в ее гриву, а она позволяла мне. Мы вместе оплакивали наши потери.

Как и сам Данте. Даже сейчас он обращался со мной как с невероятно хрупким существом, которое готово сломаться в любую минуту. Несмотря на то, что я воочию видела, как он ради меня уничтожил человека, со мной он обходился крайне бережно и нежно. Данте разбирался в людях. Он изучал их слабости и сильные стороны. Мог сломать вас или, наоборот, помочь излечиться лучше, чем вы сами. Возможно, он знал, что я на грани, что мое стремление к идеальности