Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

себя ответственность за жизни других людей, не в семнадцать лет, коли будет на то милость Божья.

'Вот письмо, которое не может подождать, Френсис. Мне нужно, чтобы оно оказалось в руках моего кузена, Джонни Невилла, без лишних отлагательств'.

Пока Ричард инструктировал выбранного им посыльного, Френсис играл с собакой, ожидая момента, когда они останутся наедине, чтобы удовлетворить любопытство по вопросу, озадачившему его, как только впервые прозвучала новость об отправлении Эдварда на север, - подавлять мятеж Фитц-Хью.

'Дикон, почему Его Милость король почувствовал потребность лично появиться в Йоркшире? Почему восстание не могло быть остановлено графом Нортумберлендом?'

Ричард пожал плечами. 'Нортумберленд прислал отчет о значительном превосходстве сил бунтовщиков над его войсками', ответил он с ровной интонацией, обычно используемой им при сознательном усилии быть справедливым и не выносить собственных суждений. Но сам по себе факт того, что юноша испытывал необходимость совершить подобное усилие, уже являлся проявлением личного мнения, и Френсис слишком хорошо его знал, чтобы понять друга.

'Не такой уж у них получился и мятеж, на мой взгляд', насмешливо высказался Ловелл. 'Бунтовщики неслись от Королевской Милости, как от табуна призрачных коней! Если бы Нортумберленд только постарался, он увидел бы, какой мелочной угрозой был поставлен в тупик'.

'Думаю, у Нортумберленда присутствует склонность к ошибкам от чрезмерной осторожности. Он вызывает ассоциацию с влезшей на дерево кошкой, не спешащей покинуть ветку, пока не удостоверится, что точно расположено внизу'. Ричард снова пожал плечами, произнеся без осуждения: 'Ведь минуло менее года со дня его освобождения из Тауэра. Возможно, Нортумберленду просто нужно время...'

Он не позаботился о завершении фразы, как не решился Френсис подталкивать его к продолжению. Истинная заинтересованность юного Ловелла не была связана с Нортумберлендом, она касалась человека, до нынешнего графа носившего этот титул, поэтому Френсис задумчиво спросил: 'Что слышно о Джонни Невилле, Дикон? Он же тоже должен был выдвинуться против Фитц-Хью. Почему Джонни этого не сделал?'

Какое-то время Ричард молчал. 'Не знаю', признался он, в конце концов. 'Брат назначил Джонни в высшую судебную комиссию в Линкольншире в июле, когда у нас с ним и появилась возможность краткой встречи во время моего пребывания там. После он снова поехал на север, и, с тех пор, мы о нем ничего не слышали'.

Френсис, любящий Джонни Невилла, осторожно рискнул затронуть тему, рассматриваемую им, как довольно чувствительную.

'Дикон, как он воспринял возвращение королем графства Нортумберленд назад Перси?'

Ричард встал и направился к столу. Стоя спиной к Френсису, он тихо произнес: 'Возвращая графство Нортумберленд Перси, брат намеревался умиротворить север страны. Он не забыл насилие, развернувшееся здесь в Йорке год назад... Начавшееся протестом против платы десятины на больницу святого Леонарда завершилось забрасыванием толпой камнями городских стражников, сопровождаемым криками в поддержку Перси.

Френсис, если такое могло произойти в Йорке, где Невиллов очень любили... Нет, я понимаю причины моего брата, короля. Более того, я доверяю Джонни Невиллу, как никому больше на Божьем свете'. Он заколебался, обернувшись к другу, а потом резко подытожил: 'Господи, как бы я желал, чтобы он не делал этого. Господи, лишь бы он так не поступил'.

Френсис мысленно пожелал, чтобы ему не приходило в голову задавать подобный вопрос, решив сменить главную тему беседы. 'Пока я здесь, хотел бы приобрести кобылу для своей сестры Джоан. Я обещал ей привезти с собой хорошую йоркширскую лошадку'.

'Мы можем выехать в аббатство Жерво - посмотреть на их конюшни. Хотя сегодня и хороший день для прогулки, у меня не получится вырваться вплоть до следующего понедельника, но, если у тебя хватит терпения подождать, Френсис, ты не отыщешь нигде лучшей лошади, чем у местных монахов. Эта компания растит лучших коней в Венслейдейле'.

Мысль о подобном путешествии вызвала бурную реакцию у Френсиса. 'И Миддлхэм меньше, чем в четырех милях дальше по пути', восторженно заметил он. 'Поместье же было конфисковано королем, разве нет? Мы сумеем провести ночь там, а не у монахов'.

Юноша сразу увидел, что упоминать Миддлхэм было ошибкой, ибо он увидел до такой степени потемневшие глаза Ричарда, что не мог удостовериться, являлись они голубыми или же серыми, наблюдая только внезапное затуманивание цвета, вызванное болью. Потом все резко прошло, и Ричард, улыбаясь, легко ответил: 'Кто знает, ты можешь найти в Жерво лошадку, которую захочешь подарить Анне!'

Френсис уже собирался вспомнить имя, которое не слышал из уст Ричарда со дня бегства Уорвика во Францию, имя четырнадцатилетней девочки, попавшей в изгнание вместе с отцом. Он отвлекся на насмешку Ричарда, и имя, произнесенное губами, скорее принадлежало Анне Фитц-Хью, чем Анне Невил.

'Было решено, что Анна переберется жить ко мне в Минстер-Ловелл на следующий год, как только ей исполнится пятнадцать лет. Это довольно странное чувство, Дикон, видеть в женах девушку, которую едва знаешь... Нам нечего сказать друг другу, совсем нечего'.

Внезапно дверь отворилась, и оба молодых человека обернулись, ожидая увидеть Томаса Парра, дворянина из свиты Ричарда или, возможно, одного из облаченных в черное братьев-августинцев. Появившийся перед ними человек был незнакомым и носил голубые и бордовые цвета Йорков.

'Милорд Глостер... Прошу прощения Вашей Милости, но госпитальер попросил меня пройти сразу же к вам, стоило мне доложить, что я послан Его Милостью, королем. Милорд, Его Королевская Милость желает вас немедленно видеть. Он ждет визита прямо сейчас в монастыре францисканцев'.

Ричард ничего не ответил, просто кивнув. Человек удалился, и, тяжело наступая на каблуки, вошел Томас. Он не тратил времени зря, сжато доложив: 'Я приказал седлать вашу лошадь, милорд'.

'Дикон... Я подожду тебя. Все в порядке?'

Ричард обернулся к Френсису, снова кивнув, но Ловелл подумал, друг не слышал его, на самом деле. Ричард заметно побледнел. Его рот резко сжался, словно удерживая новости, заранее предполагаемые дурными. Прежде