Шепчущий череп - Джонатан Страуд

Винкман, похоже, был педантом – мы с Локвудом вышли на галерею всего в три минуты первого, а аукцион уже начался.

Возле стены на высоких металлических штативах горели три фонаря. Они были расставлены треугольником, так чтобы их лучи сходились в одной точке и освещали этот пятачок как театральную сцену. Перед сценой стояли шесть стульев, повернутых лицом к фонарям. На трех стульях сидели взрослые, на трех – дети. В тени за стульями стояли двое громил. Они напоминали уродливые статуи – перемалывали зубами жвачку и смотрели в пустоту ничего не выражающими глазами.

Еще два стула стояли на освещенной фонарями площадке. На одном из них сидел мальчишка, хорошо знакомый нам по антикварному магазину. Леопольд. На нем был красивый серый пиджак, волосы были тщательно прилизаны и блестели в свете фонарей. Сейчас Леопольд по-детски болтал в воздухе короткими жирными ножками и слушал папеньку.

А папенька его, Джулиус Винкман, стоял в самом центре импровизированной сцены.

Сегодня скупщик краденого был в сером пиджаке с широкими лацканами и белой рубашке без галстука с расстегнутым воротничком. Рядом с ним стоял длинный раскладной стол, покрытый чистой черной тканью. Одной волосатой рукой Винкман поправлял на своем толстом носу тонкое пенсне в золотой оправе, другой указывал на маленький ящик из серебряного стекла, стоявший на столе.

– Первый лот, друзья, – сказал он. – Очень симпатичная вещица. Мужской портсигар, платиновый, начало двадцатого века. Принадлежал армейскому бригадиру Горацию Снеллу. Этот портсигар был в нагрудном кармане Снелла в ту ночь, когда его убил сержант Билл Каррутерс. Они соперничали из-за расположения одной дамы. Дата – октябрь 1913 года. На портсигаре имеются следы крови. Думаю, он сохранил экстрасенсорные следы того события. Подробнее об этом вам может рассказать Леопольд.

Теперь заговорил сын Винкмана:

– Экстрасенсорные следы довольно сильны – эхо пистолетных выстрелов и крики. Хорошо распознаются с помощью Осязания. Привязанного к портсигару Гостя не наблюдается. Уровень опасности – низкий.

Он грузно опустился назад на стул и снова заболтал ногами.

– Сами понимаете, – сказал Винкман, – эта вещь вам предлагается просто для разогрева перед главным событием аукциона. Есть желающие приобрести портсигар? Начальная цена триста фунтов.

Сверху нам с Локвудом было невозможно рассмотреть содержимое маленького ящика, однако рядом с ним на столе стояли еще два. Первый – высокий прямоугольный стеклянный шкафчик, в котором находился заржавленный меч и призрак – даже сквозь яркий свет фонарей я отчетливо видела потустороннее голубоватое сияние, мягко переливавшиеся волны плазмы. Второй ящик был поменьше, внутри его было что-то вроде маленькой глиняной статуи или божка в виде стоящего на четвереньках зверя. Из этого ящика сквозь серебряное стекло тоже пробивался призрачный свет, но очень слабый.

Ни один из этих предметов меня не интересовал, потому что по другую сторону от Винкмана стоял еще один, маленький, столик – именно на нем пересекались лучи всех трех фонарей. На этом столике стоял стеклянный ящик, накрытый куском тяжелой черной ткани. Ножки столика были опутаны цепями, пол покрыт кольцами соли и железных опилок. Мощная защита от потусторонних сил, может быть, слегка показная.

Внутренним Слухом я уловила знакомый пугающий звук – жужжание полчища мух.

Я толкнула Локвуда локтем и указала взглядом на маленький столик. Локвуд едва заметно кивнул в ответ.

Аукцион тем временем продолжался. Один из покупателей, сидевший с чопорным видом мужчина в полосатом костюме, проконсультировался со своей соседкой – маленькой девочкой, и набавил цену. Второй покупатель, бородатый мужчина в бесформенном плаще, тут же повысил ее – между ними начался торг.

Третий покупатель сидел неподвижно, даже слегка отвернувшись в сторону, и поигрывал черной полированной тростью. Он был молод, строен, с вьющимися светлыми волосами. Иногда он посматривал на сверкающие ящики, время от времени спрашивал о чем-то сидевшего рядом с ним мальчика, но большую часть времени разглядывал прикрытый черной тканью стоящий на отдельном столике предмет.

Мне показалось, что я уже видела этого молодого человека. Только где? Локвуд тоже присматривался к нему, потом наклонился ко мне и что-то пробормотал сквозь маску.

– Что? – шепнула я в ответ. – Не могу разобрать, что ты говоришь.

Локвуд задрал нижний край балаклавы:

– Где только Джордж берет такие штуковины? Неужели нельзя было достать маску с прорезью для рта?.. Так вот, я сказал, что этот молодой человек, что сидит ближе к нам, – он тоже был на приеме. Мы видели, как он беседовал с Пенелопой Фиттис, помнишь?

Да, конечно, теперь я его вспомнила. Он был в зале, где проходил прием, стоял в толпе в том самом галстуке, который сейчас выглядывал из-под воротника его элегантного коричневого летнего пальто.

– Клиенты Винкмана – это, как правило, люди из высшего общества, – прошептал Локвуд. – Интересно, кто бы это мог быть…

Первый лот аукциона – портсигар – ушел к человеку в полосатом костюме. Рассыпая улыбки и кивая, Винкман перешел к шкафчику с ржавым мечом, но, прежде чем он успел заговорить, поднял руку «наш» молодой блондин. На руках у него были светло-коричневые перчатки из шкурки ягненка или какого-то другого зверька – маленького, милого и убитого ради этих перчаток.

– Главный лот, пожалуйста, мистер Винкман. Вы же знаете, за чем мы все пришли.

– Так быстро? – недовольно спросил Винкман. – Но послушайте, я хочу вначале предложить вам подлинное оружие крестоносца. Это французский клинок, в котором, как мы полагаем, заключен настоящий древний Спектр, или Рейз, возможно, дух одного из убитых этим мечом сарацин. Эта редкостная вещь…

– …совершенно не интересует меня сегодня, – перебил Винкмана молодой блондин. – У меня уже есть несколько похожих клинков. Покажите нам зеркало, о котором мы столько наслышаны, и предоставьте нам самим выбирать, какой лот будет следующим. Другие джентльмены не возражают?

Он огляделся по сторонам. Бородатый мужчина кивнул. Мужчина в полосатом костюме согласно махнул рукой.

– Видите, Винкман? – сказал молодой человек. – Давайте, не тяните, показывайте ваше сокровище.

Улыбка на лице Джулиуса Винкмана осталась прежней, однако мне показалось, что его глаза за блестящими стеклами пенсне прищурились.

– Разумеется, разумеется! Вы всегда так открыто и честно высказываете свои пожелания, милорд! Именно поэтому мы так высоко ценим ваш выбор! Что ж, в таком случае извольте! – Он протянул ручищу, взялся за черную ткань, прикрывавшую стоящий на отдельном столике предмет. – Позвольте предложить вашему вниманию уникальнейшую вещь, за которой последние несколько дней безуспешно гоняются лучшие сыщики из ДЕПИК. Друзья, перед вами костяное стекло Эдмунда Бикерстафа!