Монах - Майя Зинченко

– Клемент… Клемент, но ты же хороший человек. Я признаюсь, что допустил ошибку. Давай поговорим об этом… Только не делай мне ничего дурного.

– Поздно, у тебя нет времени на разговоры. - Клемент поднялся.

– Что это значит? - со страхом спросил Смотрящий.

– Как ты себя чувствуешь? - вопросом на вопрос ответил монах. - Тебе жарко, голова кружиться, в глазах темнеет?

– Да, - негромко ответил Пелес, - все именно так.

– Ничего удивительного. В том молоке, кроме снотворного был еще кое-что. - Он сделал паузу, заставляя пленника испуганно замереть.

– Что же? Яд?

– Ты догадлив. В уме тебе не откажешь. - Клемент вынул из кармана маленький пузырек сделанный из прозрачного стекла. - Я знаю - ты хорошо разбираешься в ядах. Как ты думаешь, что это? - он вытащил пробку. - При такой концентрации явственно чувствуется характерный запах. - Он поднес пузырек к самому носу Пелеса.

– "Манящая гостья"? - ошеломленно прошептал тот, осторожно вдохнув терпкий запах.

– Да… Это означает, что у тебя осталось два часа жизни. А потом, как говориться, ты умрешь в страшных муках. Этот яд, с неоправданно поэтическим названием было трудно достать, но для врага ничего не жалко.

Клемент принес откуда-то песочные часы и поставил их на пол в пределах видимости пленника.

– Когда эти песчинки окажутся внизу, ты отправишься обратно к демонам, которые послали тебя в наш мир.

– Ты ненормальный! Зачем ты дал мне яд? Это тебе не поможет! А я могу! Если я захочу, тебя снова восстановят в ордене! Даже могут назначить настоятелем в дальнем монастыре!

– Клеймо тоже сведете? Не на лбу, а здесь, в моем сердце? И ты, и орден для меня теперь ничего не значат! Да… Ты стольких невинных приговорил к смерти, по твоему приказу сотни людей были замучены под пытками, но сам ты не хочешь примерить их шкуру.

– Ты не можешь стать убийцей! Вспомни о Свете!

– Я делаю это, именно потому, что никогда не забывал о нем. Ради мертвых, и ради всех ныне живущих. Но я, несмотря ни на что, хороший человек и не настолько безжалостен, как могло показаться. У меня есть понятие чести, которого начисто лишены тебе подобные. Я дам тебе шанс.

Монах поставил на стул, на котором он только что сидел стакан, наполненный какой-то жидкостью.

– Это противоядие. Если ты сможешь освободиться от веревок, то будешь спасен. Достаточно лишь выпить это. Напоминаю, у тебя осталось всего два часа, чтобы проявить чудеса ловкости. Кстати, стул прикручен прямо к полу, так что сдвинуть с места ты его не сможешь, даже не пытайся. Крики тоже бесполезны, мы находимся под землей, и тебя никто не услышит.

– Как я могу быть уверен, что ты не убьешь меня потом?

– В твоем теле действует смертельный яд, и тебя должны волновать другие проблемы. Но я даю слово, если ты выйдешь из этой комнаты живым, то будешь свободен. И я не собираюсь смотреть на твои попытки освободиться, у меня и без того много важных дел.

– Ты уходишь? - спросил Пелес, не спуская глаз со стакана.

– Ухожу, - сказал Клемент, снова надевая маску. - Если твоя воля к жизни сильнее смерти, то она победит, хотя я лично в этом сильно сомневаюсь… А пока "Манящая гостья" будет медленно разъедать твои внутренности, вспомни о муках тех, которых ты обрек на смерть.

– Во имя Света… - лицо Смотрящего посерело от ужаса.

На какой-то миг ему показалось, что он слышит за своей спиной тяжелые шаги. Это приближался тот, кто разлучает душу с телом…

Клемент еще раз провел узлы на его запястьях и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Пелес бросил быстрый взгляд на часы. Песчинки сыпались с неумолимой быстротой. С каждой секундой дышать становилось все труднее, и он уже не понимал, что на него так действует - яд или внушение. Пока у него еще оставались силы, он должен был попытаться освободиться от веревок. Пелес стал поочередно дергать руками, надеясь ослабить хоть один узел, но вместо этого он затягивал их еще сильнее.

– Проклятые веревки, - сказал он с ненавистью. - Мерзкий сумасшедший, ну подожди… Ленц покажется тебе добрым праздничным духом, когда я до тебя доберусь. А я обязательно доберусь… От меня еще никто не уходил. Надо было тебя сразу прирезать, а не церемониться.

Едкий пот заливал ему глаза, но Пелес не обращал на него внимания. Страх придал ему усердия. Он сумел вывернуть руку и нащупать цепкими пальцами один из узлов. Жаль, что он не настолько силен, чтобы разорвать свои путы. Вот будь он гномом, а не человеком, возможно, ему бы это удалось.

Пелес бросил взгляд на противоядие и снова принялся за веревку. Наконец, ему удалось развязать первый узел, и он принялся за следующий. Это была маленькая победа, прибавившая ему немного сил.

Время быстро шло и самочувствие Смотрящего становилось все хуже. В голове гремело, словно кто-то спускал с горы бочку, наполненную камнями. Если бы ему только удалось освободить одну руку, правую или левую - неважно…

Песок падает вниз и с каждой секундой утекает в ничто человеческая жизнь. Хорошая или плохая, но она существует здесь и сейчас, а через мгновенье она уже может исчезнуть. Пелесу совсем не хотелось с ней расставаться, да еще так глупо: по вине фанатика, необъяснимым образом выжившего после казни. Смотрящий надеялся прожить еще долго - маги ордена обещали ему помочь со здоровьем, и сполна насладиться плодами своих многолетних трудов. Зря он, что ли, верой и правдой служил интересам ордена Света? Нет, провидение не оставит его в беде… Он непременно освободиться, и не из таких передряг выбирался. Он еще станцует на могиле своего врага.

Пелес рывком выдернул из веревок левую руку и победно расхохотался. Свобода близка! Тут он заметил желтые пятна, проступившие у него на коже, и судорожно вздохнул - у него осталось не больше получаса или даже меньше. Сознание его стало затуманиваться, серые стены комнаты поплыли перед глазами. В желудке начались рези, первые предвестники конца.

Смотрящий попробовал дотянуться до стакана одной рукой, но тот стоял слишком далеко. Если он хочет выпить противоядие, то ему полностью придется избавиться от веревок. Пелес пытаясь не растерять остатки хладнокровия в этой нелегкой ситуации, взялся распутывать другую руку. Удача сопутствовала ему и через пять минут его правая рука была тоже свободна.

Времени осталось очень мало… Дыхание с хрипением вырывалось из его груди, он закашлялся и сплюнул на пол сгусток крови. Легкие жгло огнем. Шум в голове мешал думать, он заглушал любые мысли, не оставляя ничего кроме желания выжить.

Пелес физически ощущал неотвратимое приближение конца. Каждый новый вздох, дававшийся с таким трудом, напоминал ему о том, что он медленно умирает. Где-то здесь притаился Смерть… Уже можно разглядеть его ухмылку. Но это неправда, это только галлюцинации.