Колесо превращений - Николай Петри

— Завтра, — бросил он уже на выходе из общей трапезной, — поглядим, каков ты в деле! — И сверкнул на Милава своими холодными глазами.

Милав в задумчивости почесал за ухом — что хотел этим сказать странный чернокнижник? Потом махнул на все рукой и отправился спать.

ШЕПОТ?

— У него не было бессонницы?

— Нет, сон его крепок, можно не опасаться отрыва от Тонкого Мира.

— В последнее время активность его сердца возросла. В чем причина?

— Он стал задумываться: почему большинству людей Тонкий Мир невидим, тогда как в градации миров он еще достаточно плотен?

— Да, сейчас он в большом недоумении — отчего физический глаз настолько груб, что не может различить даже следующую стадию телесного преображения?

— Но он уже понял, что без помощи сердца ему не решить ни одной из задач.

— Он способен на это?

— Он идет, а идущего ничто не удержит!

— То благостная весть…

Утром Милан проснулся со сказочной легкостью в теле. Лежа с закрытыми глазами, он наслаждался упоительным лесным воздухом, вливавшимся сквозь распахнутую настежь дверь (кудесник постарался!), млел от птичьего многоголосья и дивился тому, отчего он раньше не замечал всей этой райской красоты?!

Пошевелив могучими плечами, он услышал, как рядом заворочался Ухоня. В последние полгода Милав и ухоноид с тревогой обратили внимание на то, что Ухоня все больше утрачивает нематериальность и прозрачность своего тела, большую часть времени проводя в состоянии полуматериальности, когда тела почти не было видно, а на ощупь оно казалось вполне осязаемым; разгадку феномена они решили отложить до встречи с кудесником, но Ярил помочь ничем не смог — и оставалась одна надежда — на Нагина.

Милав осторожно встал, чтобы не потревожить Ухоню, который «никогда не спит»! Во дворе он столкнулся с кудесником, собирающимся в обратную дорогу.

— Ты уходишь так скоро? — спросил кузнец.

— Дела… — ответил кудесник. — Но навестить вас еще приду. Передавай привет Ухоне.

— Я смотрю, вы меня совсем за лежебоку держите! — обиделся ухоноид, выскакивая из двери. — Вы же знаете, я никогда не сплю!

— Знаем! — хором ответили Милав с Ярилом.

Кудесник потрепал Ухоню за ухо, отчего тот буквально сомлел, и, повесив котомку через плечо, зашагал по неширокой тропинке.

— Что Нагину передать? — крикнул Милав ему вслед.

— Виделись мы уже, — откликнулся кудесник. — А вообще-то… скажи ему, чтобы он лучше тебя гонял… Для твоей же пользы!

Последние слова долетели сквозь листву — кудесник свернул с тропы и двинулся напрямик к реке.

Чернокнижника они нашли во вчерашней трапезной. Нагин предложил более чем скромную еду (повара у меня нет — уж не обессудьте). Милаву показалось, что древний старик и маковой росинки в рот не положил, бедняга! Затем Нагин пригласил кузнеца «на пробу».

«Что еще за „проба“?» — недоумевал кузнец, поспешая за быстрыми и широкими шагами чернокнижника.

Пришли они на небольшую ровную полянку, трава которой была вытоптана до песчаной почвы. По кругу поляны стояли короткие столбцы, обмотанные не то камышом, не то тальником. Нагин остановился в центре поляны и плавным жестом руки предложил Милаву подойти. Непонятный старик стоял рядом с чернокнижником, и кузнец только при ярком утреннем свете смог внимательно его разглядеть.

Он был крайне удивлен тем, чго увидел.

Яппи! Старик принадлежал именно к этому племени, о котором уже многие годы по стране росомонов ходили самые невероятные и таинственные истории.

Милав со всем возможным почтением поклонился старику, уважая и возраст, и отвагу, забросившую его в такую невообразимую даль от родины. Старик поклонился в ответ. Нагин заговорил:

— Якау Намуто, — (новый поклон старика), — просил меня вчера не называть его имени. Это связано с верой Намуто в то, что человек, не знающий твоего имени, не способен плохо влиять на твою судьбу. Ему хотелось понаблюдать за тобой, прежде чем вы познакомитесь.

— И что же? — недоумевал Милан.

— Якау Намуто позволил мне открыть тебе его имя. Это значит, что он берет на себя ответственность за твою судьбу.

— Я что-то не совсем… — начал Милав, но Нагин остановил его:

— Потом. Все вопросы и все объяснения потом. А пока Намуто хочет, чтобы ты попробовал атаковать его.

Милав с большим сомнением посмотрел на тщедушную фигуру старика и уточнил:

— Я правильно понял — вы хотите, чтобы я напал на него, словно тать в нощи?!

— Вот именно! — отозвался Нагин.

— А старик сам говорить не умеет? — Милав чувствовал себя крайне неуютно, пытаясь понять, что стоит за нелепой просьбой чернокнижника.

— Я осеня мало говоли вас язик, — сказал старик мягким, певучим голосом, — много гломкий звук — дазэ голова болеть!

Милав переминался с ноги на ногу, не решаясь подчиниться Нагину.

— Ну что же ты? — спросил чернокнижник, отступая к краю поляны.

— Послушайте, — замялся Милав, — а можно мне пробу по-другому устроить? Что я, живодер — на стариков немощных бросаться!

— Немощных, говоришь?! — усмехнулся Нагин и сделал какой-то знак Намуто. Старик поклонился, шагнул к Милаву и… кузнец понял, что лежит лицом вниз.

Он стремительно поднялся на ноги, озираясь вокруг, кто посмел так подшутить над ним? Но рядом находился только непостижимый старик. Нагин и Ухоня стояли достаточно далеко, чтобы не заподозрить их в «шутке». Милав внимательно посмотрел на дедушку.

— Молодеса, Милава, нападай делай!

Милав опять шагнул к старику, еще не зная, что он с ним сейчас сделает. Но… ничего не сделал — лежа на земле, не так-то просто диктовать противнику свои условия! Кузнец вскочил на ноги и с возмущением обратился к Нагину:

— Да что же это такое?!

— Это способ самообороны пастухов на родине Якау Намуто.

Через некоторое время, когда Милав немного успокоился, Нагин ему кое-что объяснил:

— Дорога тебе предстоит неблизкая и непростая. Обычных способов защиты будет явно недостаточно, потому что тебе чаще придется иметь дело с негодяями, нападающими со спины, чем с воинами, атакующими с открытым забралом. Помни об этом.

— Неужели и я смогу так же, как Намуто? — удивился Милав.

— Не питай иллюзий, — ответил чернокнижник. — Якау занимается этим искусством с малых лет. А сейчас ему почти девять десятков! Нет, кое-чему он тебя, конечно, научит, но мы больше надеемся на то, что ты овладеешь другим искусством. В противном случае не стоит и затевать поход в страну Гхот.