Ленинский. Неизбежность бури. - Василий Александрович Бурцев

но и пистолета на месте не оказалось. Жмырев закрыл глаза, стараясь не шуметь, вздохнул. Выдохнул с облегчением, нащупав в ножнах рукоять ножа. Ну, хоть он на месте. Евгений никогда не относился серьезно к ножам как к оружию. Скорее носил его с собой для вспомогательных действий.

Крепко ухватив рукоять, другой рукой он стянул с себя противогаз, чтобы стереть выступивший пот, который щипал глаза. В нос тут же ударил резкий запах немытых тел, испражнений и скисших в сырости вещей. Потом он услышал, а скорее, почувствовал на мокром лице легкое дуновение ветра от пришедшего в движение скрытого врага и резко выхватил нож, вскидывая перед собой руку в колющем жесте. Клинок проколол воздух, не найдя препятствия. А потом его шею мягко, но крепко обвил тонкий жгут, покрытый короткими и жесткими ворсинками, который в одно мгновение затянул петлю. Хрустнули шейные позвонки, и с этим хрустом последние мысли, чувства и желания покинули сталкера. Тело его выгнулось дугой в предсмертной агонии, рот раскрылся в немом крике, а в глазах застыл страх и еще досада от того, как глупо все закончилось.

Глава 23

Ржавые траки боевой машины безжалостно крошили и без того пришедший в полную негодность за два десятилетия отсутствия человека растрескавшийся асфальт, оставляя на его поверхности глубокие отметины широких гусениц. Машина, натужно урча двигателем, набрала приличную скорость и теперь взбиралась вверх по улице Урицкого, объезжая невпопад брошенные автомобили.

Оставив позади офисы автосалонов различных брендов, расположенные по сторонам дороги в начале улицы, «Машенька» добралась до первых домов начинающегося частного сектора. Лязг металла об асфальт с грохотом разлетался по округе, разбиваясь о коробки ближайших домов. Местная фауна, до сих пор не встречавшая на своей территории подобного чудовища с четырьмя длинными рогами на морде, и к тому же издающего столь страшные, непривычные звуки, вжалась поглубже в свои норы и, затаившись в них, дрожала от страха. Рога чудовища – счетверенные стволы главного калибра боевой машины – грозно взирали в сторону заросших спутанной растительностью участков осиротевших домов, едва покачиваясь в такт движению.

Суровое лицо Сухаря, затянутое в резиновую маску, с нахлобученным на голову шлемофоном выглядывало через откинутый вверх люк боевого отделения с места механика-водителя, тускло отсвечивая панорамным стеклом противогаза. Сверху кто где расселись люди, свесив ноги по бортам. Медуза, наполовину высунувшись из верхнего люка, азартно вращал турелью установленного вверху башни крупнокалиберного пулемета НСВТ, представляя, как будет героически отбивать нападение мутантов, отважившихся напасть на их немногочисленный отряд. Но из зарослей частного сектора виделись лишь расположенные по сторонам дороги дома, которые подслеповато взирали на людей мутными глазницами треснувших окон и не собирались вступать с ними в бой, предпочитая беззвучно покачивать сорванными ставнями трухлявых окон и дверей. Лишь кроны корявых деревьев шумом ветра в них возмущались нарушенным покоем и тишиной.

Впереди показался завал.

Голые останки обгоревшего кузова автовоза, омытые за два десятилетия дождями, ржавой грудой железа перегородили проезжую часть. Из-под завалившегося набок прицепа с когда-то новенькими УАЗами виделись раздавленные кузова попутных малолитражек. Опора ЛЭП, выбитая из бетонного основания страшным ударом, рухнула на своего обидчика, смяв кабину тягача, словно жестяную банку. Концы оборванных кабелей высокого напряжения опали на тягач, чем вызвали возгорание.

Сухарь потянул за рычаги, понажимал педали, Шилка фыркнула силовой установкой, выпустив в холодный воздух густой сноп дизельного выхлопа, и повернула влево, на узкие улочки дворов частного сектора, таким образом объезжая завал, но неумолимо приближаясь к цели. Корпусов завода микроэлектроники «Искра» отсюда видно еще не было.

***

А на противоположном берегу Волги старый «козлик», подскакивая на ухабах и петляя между препятствиями, выехал к переправе через реку. Небо плотно заволокло низкими тучами, очертания которых размывались из-за начавшего набирать силу бурана. Ветер усилился до шквалистого, особенно это чувствовалось на открытой местности. Он разгонял ледяную крошку, сыпавшуюся с неба, которая рябила в глазах, быстро проносясь мимо, ограничивала видимость, шумно ударяла по людям и машине. В такую погоду одно хорошо – ожидать нападения летающих тварей не приходилось. Однако наткнуться при форсировании русла на закованных в хитин членистоногих или еще каких-нибудь радиоактивных порождений нового мира было вполне реально.

– Притормози-ка здесь! – попросил Миллер, когда машина подъехала к береговой линии. Отсюда открывался вид на русло реки, которую Нэш и планировал осмотреть, прежде чем продолжить движение.

Дима остановил машину и, бросив руль, откинулся на спинку кресла, устало ссутулив плечи. С них тут же посыпался забившийся в складки снег. Сзади заерзал Герасимов, разминая затекшие конечности. Янки поднялся с кресла, выпрямившись в полный рост, извлекая убранный в чехол бинокль. Потом локтями уперся в лобовое стекло и так застыл, всматриваясь вдаль.

Герасимов оглянулся по сторонам. Всюду летел снег, покрывая серую зараженную поверхность земли белым покрывалом и размывая собой очертания ближайшего окружения. В машину тоже намело уже немало снега, и Сергей ностальгически вспомнил о теплом нутре своего БМД, где было так привычно и уютно. Он обернулся на Миллера, отметил его напряженную позу, подумав о том, что вряд ли в таком плотном снегопаде можно было что-либо рассмотреть. Практически невозможно. Так и случилось. Постояв еще немного времени, американец, видимо, ничего подозрительного на их пути не обнаружил, плюхнулся в свое кресло и, убирая бинокль, заключил:

– Не видно ничего. Вроде бы чисто, – потом помолчал в задумчивости и, махнув рукой, продолжил: – Поехали дальше!

Танкист ухмыльнулся про себя: «Интересно, а как ты надеялся там что-то разглядеть?»

Мирно тарахтящий двигатель УАЗа взвыл вхолостую, набирая обороты. Филатов отпустил гашетку, невнятно выругавшись в противогаз, и задвигал рычагом переключения передачи, захрустев коробкой. Наконец ему это удалось, и, воткнув первую передачу, сталкер вновь надавил на педаль газа, немного резко отпустив сцепление. «Козлик» бодро скакнул вперед и начал медленно сползать с берега, иногда юзом скользя в мокром снегу.

Ветер завывал в опорах моста, его металлических конструкциях, громыхая чем-то скрытым за зоной видимости. Снег уже облепил правую сторону автомобиля, одежду людей, налипал на лобовое стекло. Ехали не торопясь, дорогу замело, осталось только направление. Ориентировались по заметным останкам моста. Темными пятнами подтаявшего снега угадывались скрывшиеся под ним открытые участки воды.

Река встретила журчаньем и отсутствием тумана вокруг нее. Вода оказалась стремительной и черной. Миллер положил руку водителю на плечо, привлекая к себе внимание, потом, склонив голову, приблизившись к Филатову так, что фильтр противогаза оказался у того на плече, заговорил, стараясь перекричать вой ветра:

– А ну постой, кажется, я что-то заметил.

– Где? – завертел головой Филатов.

– Да вон же! – Миллер ткнул пальцем вперед по