Возвращение к себе - Вера Огнева

Роберт отвернулся и побрел к своему плащу.

К, принадлежащему Византии, но облюбованному с некоторых пор крестоносцами, острову Кипр, шнек рыжего Хелега подходил в сумерках. Команда умаялась после целого дня работы. Далеко не все окончательно пришли в себя после пережитого приключения. То одного то другого вдруг начинало выворачивать. Шнек пропах кислой блевотиной. Люди теряли сознание, четверых трепала лихорадка. Из-за этого время, потребное для достижения острова, почти удвоилось. Но все имеет конец (все ли?). На краю синего-синего, украшенного пенными барашками моря, темной полоской проступила земля.

Их встретила тихая, безымянная бухта с безымянной деревней. С десяток хижин прилепились к подножью невысокого желто-серого холма. Над поселением колыхалась ветреная тишина. Только чайки орали над головами моряков, настороженно осматривавших берег.

- Умерли они там все что ли? - проворчал Хелег. - Кьяли, Орм, Сидун, - на берег.

Узнайте в чем дело. Да осторожнее, вдруг там поветрие.

Разведчики на берегу не задержались. Оказалось: ни поветрия, ни другой напасти.

Селяне при виде корабля, который без малого полдня против ветра на веслах шел в их сторону, просто попрятались. Настойчивое желание чужаков посетить именно эту бухту, заставило местных, собрав пожитки, уйти в холмы. Туда же перегнали тощих коз, единственную местную скотину. В деревне остались только немощные старики.

Они-то и объяснялись с норманнами.

- А, и - ладно, - Решил Хелег. - Хоть под крышей поспим. Вода там есть?

- Два колодца. Я проверил, воды на всех хватит.

Свою они выпили всю. Последняя порция пришлась на вчерашний вечер. Пожалуй, этому известию команда обрадовалась больше всего.

Расположились в двух ближних к морю хижинах, доели остатки припасов и вволю напились. Прокравшийся ранним утром в деревню, крестьянин был изловлен, но на допросе ничего нового не сказал. Его отпустили, чтобы передал своим - в деревне торговцы, убивать никого не собираются, наоборот, желают купить еду и узнать дорогу в Никосию.

- Ты что, никогда здесь не был? - удивился Роберт беспечности Хелега, приставшего в первой попавшейся бухте.

- Именно здесь - никогда. Есть тут на западе городок Пирей. Бухта удобная, дороги хорошие, торг, опять же. Только куда нам с нашим полумертвым стадом!?

Винопийцы драные! - зло сплюнул херсир. - Пусть передохнут день-два, а там пойдем на запад. Только тебе оно - не с руки. Из Пирея до Никосии дальше, чем отсюда. Есть, конечно, и другие места, но нам туда дорога заказана. Там византийцы, либо венецианцы, враз оставят без товаров и без корабля… а то и без головы. Команда вон едва ноги таскает - не бойцы. Я бы с доброй душой и сам в Фамагусту наладился. А насчет опасности так скажу: в глухомани, где мы пристали, намного спокойнее будет, чем в людных местах. Раньше-то тут тихо было.

Византийцы, конечно пошлину драли, но и порядок блюли. А сейчас на эти берега кого только не нанесло: крестоносцы, генуэзцы, венецианцы. Раньше они тут на цыпочках ходили, зато сейчас чуть не хозяевами себя чувствуют. Да и всякой швали без роду, без племени - как в Ноевом ковчеге, - неожиданно обнаружил Хелег знакомство с библией. Не иначе, подумал Роберт, славный старик запал в память норманна по тому, что имел отношение к морю - родственная душа.

Поселяне стали возвращаться. Вскоре в мисках заплескалась похлебка из козлятины, по кругу пошел кусок сыра, от которого каждый отхватывал ломоть. Только от вина все дружно отказались.

Роберт шагал по древней, мощенной плитами дороге. Слоистый, выщербленный за прошедшие века камень, кое-где выдавило и покорежило, несколько плит стояли торчком. И все же, случись нужда, по такой дороге можно было пройти не только пешему, но и конному.

Ему указали направление, да этот заброшенный путь до наезженного Никосийского тракта. Солнце припекало. Гамбизон под кольчугой промок от пота. Какое-то время Роберт стоически терпел неудобства, но здравый смысл, в конце концов, победил: он снял кольчугу и аккуратно уложил в мешок - в случае опасности легко достать и натянуть - туда же сунул насквозь мокрую поддевку и зашагал дальше в одной тонкой рубашке. По-весеннему прохладный ветерок быстро освежил. Идти стало веселее.

Сколько хватало глаз, вокруг простирались пологие холмы, как ножом прорезанные дорогой. Даль терялась в дымке. Все вокруг: и желто-серо-голубые холмы, и дорога, и древ-ние, похожие на бледные миражи развалины припорошило невесомой, невидимой пылью, съевшей яркие краски. И - тишина: ни шороха, ни звона, ни птичьего писка или хлопанья крыльев. Только скрип песка под подошвами да дыхание путника тревожили, сотканную из пылинок вечность.

К полудню Роберт утомился, не столько от ходьбы, сколько от однообразия окружающего пейзажа. Иногда ему казалось: обернись - за спиной так и стоят хижины безымянной деревушки, и Орм, проводивший Роберта до окраины. Он оглядывался: но за спиной, как и впереди разбегались во все стороны безлесые холмы.

Развалины у самого края дороги явили себя внезапно. Только что смотрел на это место - ничего не было. Стоило моргнуть - у обочины раскатились белые в серых прожилках мраморные блоки. Частью они были раскиданы по ровной, присыпанной песком площадке, частью еще держались друг за друга, образуя стену, вернее - воспоминание о стене. Сохранились две ребристые колонны с резной мраморной перемычкой. Чуть дальше - остов еще одной стены.

На обочине стоял маленький, давно разрушившийся или кем-то разрушенный храм. В таких, знал Роберт, поклонялись древним богам. На его родине храмы, что поновее, приспосабливали под церкви. Этот был совсем старый, ни на что не годный. Как, отживший свое человек. Даже к простому нетрудному делу его не приставишь. Такой годится только для неспешной необязательной беседы, и то если тебе интересно.

Поколебавшись, франк шагнул за призрачный, обозначенный двумя колоннами порог.

Остов стены отбрасывал какую-никакую тень. Роберт сбросил мешок и присел на прохладную почти не выщербленную, не изъеденную временем плиту.

Лепешка, кусок сыра, вода - немудрящий обед вызвал неожиданное чувство благодарности. Кому? Он бы не смог объяснить. Но оно было. Просто, потому что - тень после жары, потому что - вода смыла хрустящий на зубах песок; потому что - отдых, когда устал.

Старуха появилась внезапно и бесшумно - вышла из-за камней и незряче побрела, шаря впереди себя руками. Она нащупала, одиноко стоявший, обтесанный камень, провела по одной грани рукой, отступила и чутко прислушалась. Не желая пугать слепую, Роберт мягко произнес: