Возвращение к себе - Вера Огнева

- Орм, доставай мечи, да присмотри за рыцарем. Если что - кончай.

И это - правильно, - подумал Роберт, вслед за Ормом пробираясь к трюму.

Черной звенящей кучей на палубу легли кольчуги, следом Роберт принял из рук Орма огромный двуручный меч, за ним брякнул меч поменьше, но тоже тяжелый, массивный.

Из черного зева показалась голова Орма.

- Второй - для тебя.

- Достань мой Табан.

- Этот будет посерьезнее твоего недомерка.

- Доставай Табан!

Орм, ругаясь, спустился обратно.

Бхелхета, которой Роберт с самого начала назвал Табаном, удобно легла в руку.

Сам Орм вооружился батардом. Четвертый меч так и остался невостребованным. Его отпихнули под лавку. В левой руке Роберт сжимал легкую дагу. Кольчуга знакомой покойной тяжестью легла на плечи. Шлем, правда, достался плохонький - простой железный колпак. Ну, не до жиру…

Легкая фелуха почти упершись в корму неповоротливого шнека, сделала на волне пирует и тотчас встала борт о борт, не доставая в высоту добрую сажень. Три кошки одновременно вцепились в правый борт, намертво привязав загнанную добычу к охотнику. Роберт успел разглядеть экипаж - с десяток одетых в пестрые лохмотья сарацин.

Решено было до последнего не обнаруживать себя. Трое оставшихся защитников шнека попрятались кто куда. Пусть нападающие влезут на борт, а там Бог рассудит.

Роберта почему-то совсем не тревожила предстоящая схватка, наоборот - кровь закипала давно забытым азартом.

Трое сарацин одновременно спрыгнули на палубу и почти сразу все трое ткнулись в доски настила, пятная кровью мокрое дерево. Роберт отметил, что тяжелый меч мелькает в руках Хелега как перышко. Дальше праздно наблюдать ему не дали: с левого борта донесся стук, в леер впились зубья кошки. Не понимая, как такое могло произойти, франк метнулся в ту сторону. И вовремя - через борт уже переваливались вооруженные кривыми саблями смуглые оборванцы.

Первый рубящий удар он отвел, прихватив клинок противника гардой. Ответил колющим в горло… Не стоило даже мгновения тратить, что бы убедиться в результате. Булькая и брызгая кровью, сарацин свалился в ноги набегающему соратнику. Не тратя время на фехтование, - не на турнире, - Роберт просто рубанул по клинку противника бхелхетой и на мгновение сам опешил: Табан срезал железную полосу. В руках противника остался бесполезный эфес. Но тот не остановился - с фатальной неизбежностью пришел грудью на выставленную дагу.

Что ж вы лезете так быстро? Ишь, умные, обойти хотели. Ну, давайте, давайте!

Пока вы тут топчетесь, еще один через борт ползет.

Заботиться о последнем перевалившемся через борт пирате, не пришлось. Стрела вошла ему в глаз. Роберт не стал оборачиваться, поняв: Орм приглядывает за его спиной. Выпад справа… отбить… крутнуться…

Пока ты руку поднимешь: я второго отгоню. Ага, задел! Отбеги маленько, не мельтешись. О, кажется, не просто задел - падает. Теперь ты, левый. Быстрый какой! А вот так… и так… и так… И - все! Теперь последний. Эй, куда? Я тебя все равно достану! Достану… Достал.

Только уложив последнего, Роберт обернулся. Орм, присел на край скамьи. На носу Хелег, вкладывая всю норманнскую душу в удар, рубанул последнего, оставшегося в живых противника. Голова сарацина отскочила, повиснув на лоскуте кожи; наискось через грудь до паха легла красная брызжущая полоса, деля человека на две части.

Роберт не стал досматривать, подошел к левому борту. На фелухе было пусто. Рядом на тонком конце телепаласъ утлая лодчонка, тоже пустая. Все, кто выполнял обходной маневр, лежали на палубе шнека.

Боевой азарт помаленьку отпускал. По шее из-за ушей текли струйки пота. Роберт сбросил перчатку, снял и положил на лавку шлем. Усталости не было, так, некоторое опустошение.

- Эй, франк! - зычно гаркнул над ухом Хелег. - Это ты всех положил?

- Самого дальнего Орм стрелой.

- О! - кормщик поддал ногой эфес с остатками лезвия. - Сломалась?

- Нет, херсир, ее франк перерубил. Я своими глазами видел, - подал голос Орм.

- Этой что ли? - Хелег ткнул пальцем в бхелхету. - Она что заговоренная?

- Нет, конечно. Я и сам опешил.

- Табан, говоришь? - вдруг осознал Хелег. - Да! Слышал, - он посмотрел на аккуратный легкий с виду меч с большим уважением.

Потом они долго и муторно убирали покойников с палубы. Хелег и Орм снимали с них все мало-мальски ценное и отправляли тела за борт. То-то рыбы сегодня погуляют на дармовщину.

Когда с этим было покончено, на середину палубы в проход между скамьями стали выносить своих. Почти все оставались теплыми. Не мудрено, день выдался жаркий.

Солнце только-только начало спускаться к горизонту.

Роберт разорвал на одном, давно естественным путем истлевшую рубаху, и приложил к груди ухо. Абу Тахар высокопарно именовал сию процедуру 'выслушиванием биения жизни'. А проще, как догадался Роберт - стука сердца. Сейчас, для верности пришлось заткнуть другое ухо.

Мир заполнили звуки чужого тела: что-то изредка булькало, мерно шипело как мехи в кузне, только слабо, очень слабо, на пределе слышимости. Роберт передвинул ухо ближе к грудной кости, и тут из непонятных шорохов донеслось: тук-т, тук-т, тук-т. Редкие и слабые, это были все-таки удары живого сердца. Роберт распрямился.

- Нy что, все тайны Кьяле узнал? - недовольно проворчал, наблюдавший за ним Орм.

- Они живые.

- Как?!

- Спят.

- Не может быть. Я смотрел, ни у одного живчик не бьется. Вот только теплые… - и без перехода, - Хелег! Франк говорит, они спят.

- Ему по голове в драке попало? Или уже после спятил?

- Я слушал, вон у того сердце бьется.

- У кого, у Кьяле?

- Приложи ухо к большой кости. Меня один сарацинский лекарь научил.

- Да чему могут научить эти… А каким ухом слушать, левым или правым?

С колен Хелег поднялся в большой задумчивости.

- Пoшли, махнул он Роберту в сторону носовой части. Там к борту привалился человек. Вроде, все как и у остальных, но Роберт, не прикладывая ухо сарацинским манером, мгновенно понял - мертв.

- Что про этого скажешь?

- Сам не видишь? Покойник.

- Вижу. И не раненый.

- Вроде нет.

- Я что думаю, - зачем-то понизил голос кормщик, - вдруг они так полежат, полежат да и умрут все?

От перспективы скитаться по хлябям на корабле полном мертвецов Роберта, и так не больно любившего море, пробрало ознобом.

- Я слыхал, - продолжил Хелег, - у сарацинских колдунов есть зелье, если его выпить, станешь как мертвый. Но коли такого мертвеца согреть: растереть там, или в бочку с горячей водой засунуть, он оживет. Тебе такое видеть не приходилось?