Совдетство 2. Пионерская ночь - Юрий Михайлович Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Маршал – так маршал, – самодовольно кивнул Юра-артист. – Почему бы и нет? Не подведите, чудо-богатыри! – Он отечески сверкнул единственным глазом.
– Козел в портупее, – вслед убывшему начальству процедил подполковник Голуб, сам мечтающий стать старшим вожатым.
В конце концов, мы прошли и проорали «Артиллеристов» вполне прилично, если не считать давшего петуха запевалу Кобозева из второго отряда и сбившегося с ноги Жиртреста. Оценку нам поставили выше, чем «синим», которых подвел четвертый отряд, позорно разваливший строй и забывший слова «Катюши».
Но предстояли еще и другие испытания. Сын офицера Лемешев вызвался участвовать в скоростном надевании противогаза и не подвел, ведь у них дома хранился боевой комплект, и папаша-майор нередко подзывал к себе провинившегося отпрыска, доставал из шкафа зеленую брезентовую сумку и командовал:
– Время пошло!
Пашка рассказал нам по этому поводу уморительный анекдот. Летёха командует:
– Газовая атака! Взвод, надеть противогазы!
Взвод надевает.
– Отбой! Снять противогазы! Боец, я сказал: отбой!
– А я уже снял…
– Снял? Ну, и рожа!
В результате мы вырвались вперед, но при переносе «раненого» оплошали. Виталдон, явно подсуживавший «синим», указал на Жиртреста как жертву газовой атаки, и наши уронили носилки, не дотащив толстяка пять метров до условного «медсанбата». За скоростную установку палатки и укладку рюкзака получили поровну, тут все оказались умельцами, так как без этих навыков в поход на Рожайку никого не брали. А вот на розжиге костра мы жутко срезались. Гусаров из второго отряда, занимающийся в кружке «Юный геолог», оказался хвастуном, поторопился и не учел направление ветра, который надо было заслонить телом, а еще он слишком толсто наколол щепу, и с первой спички зажечь огонь не сумел. Зато мы выиграли ориентирование по компасу и карте, так как трепачка Краснова давно ходит в кружок «Чингачгук» при Доме пионеров. В общем, накануне генерального сражения мы на несколько очков опережали «синих». Маршал Юра подобрел и снова произвел Голуба в генералы.
28. Военная хитрость
И вот по радио прозвучал сигнал горна – боевая тревога! Всем давался час, чтобы рассредоточиться, замаскироваться, устроить засады, секреты, выдвинуть разведку и распределить резервы, а главное спрятать штаб так, чтобы никто не мог его обнаружить и ликвидировать. Но наш маршал принял гениальное решение: ставка должна быть мобильной – и тогда ее никто не догонит. Юра и Голуб сели на велосипеды, чтобы все время менять местоположение, колеся по окрестностям. Толпа охранников – самых крепких «капитанов» и «майоров» – еле за ними поспевала. Объезжая вверенные ему войска, маршал, блистая единственным глазом, бодро спрашивал:
– Как настроение, чудо-богатыри?
– Отличное! Враг не пройдет! – отвечали ему с воодушевлением.
И ставка ехала дальше. Тем временем разведка, куда входила наша неразлучная троица, прочесала все окрестности и строения, заглянув даже в душ, сушилку, медпункт, на склад и в котлован будущего бассейна, но никаких признаков вражеского командования не обнаружила, зато попутно мы ловко сорвали погоны с «синих», оказавшихся, увы, рядовыми. Одного трусливого хиляка из четвертого отряда мы нашли в папоротнике, взяли в плен, и он под пытками в виде щекотки сознался, что Ассоль и Амбал устроили штаб в Старом шалаше возле дачных участков. Туда-то мы заглянуть не догадались, думали, что он вне зоны боевых действий. Оказалось – точнехонько на границе.
– Можно оспорить в Главнабе! – встрепенулся Голуб, большой любитель посутяжничать.
– Зачем? – мудро усмехнулся маршал. – Мы их вычислили. Теперь главное – быстрота и натиск! Гусаров!
– Здесь! – юный геолог вытянулся во фрунт.
– Назначаю тебя, мой мальчик, командиром группы захвата. Смоешь позор кровью! Но сначала – разведка! Вызываю добровольцев-пластунов!
Вперед шагнули сразу все.
– Герои! Горжусь! – просиял командующий.
– Ты, ты, ты… – Голуб стеком указал на лучших, в том числе и на нашу троицу.
Мы по-пластунски незаметно подползли к дырявому вигваму возле участков, его много лет назад соорудили для сторожа, охранявшего стройматериалы дачников от расхитителей. С тех пор шалаш сильно обветшал и зиял дырами, сквозь которые можно было хорошо рассмотреть, кто там спрятался. Обнаружив в этом укромном местечке Федю и Ассоль, мы переглянулись, удивленные увиденным, и тихо отступили, чтобы доложить обстановку.
– Ага! Попались, голубки! – воскликнул Юра-артист. – Что делают?
– Целуются… – смущенно ответили мы, пряча глаза.
– Что-о? – возмутился генерал Голуб, подскакивая. – Безобразие! Вперед! Сам поведу группу захвата!
– Здесь командую я! – одернул его маршал, сверкнув глазом. – О время, о нравы! Окружить и обезвредить!
Разведку влили в ударный батальон, сформированный из охраны, и мы пошли на дело. Осторожно, соблюдая тишину, подобрались к шалашу. Ставка следила за маневром, перебравшись на вершину холма, он возник, когда рыли котлован под бассейн. Нашим командирам скрываться от неприятеля уже не имело смысла: исход кампании был предрешен. По команде мы бросились к шалашу… Но, во-первых, Ассоль и Амбал были начеку, словно ждали атаки. Внезапности не получилось, поэтому, срывая с них погоны, многие из наших сами выбыли из строя. Хрупкая на вид, Вилена оказалась ловкой, как кошка, а до рослого Феди, выскочившего из убежища на простор, еще надо было дотянуться! Во-вторых, у нас за спинами, как из-под земли, точно поганки после дождя, выросла разная «синяя» мелюзга. Она висла на руках и плечах, незаметно срывая с нас погоны. Мы бились, как львы. Наконец, Козловский «убил» Ассоль, а Тигран, напрыгнув сзади, – ликвидировал Амбала.
– Победа! – заорал Вовка.
– Ура! – подхватил Папик.
И вдруг они с недоумением обнаружили в своих руках мятые картонки без единой звездочки, даже без лычек… Лена и Амбал оказались рядовыми! Пока наши герои недоумевали, юркая синяя мелюзга исподтишка срывала с них знаки различия. Такая же участь постигла и прочих «желтых». Мы с Пашкой, спасаясь, метнулись через забор к холму, но было поздно: маршала и генерала окружили крепкие парни из первого отряда, они со всех сторон ринулись на наших отцов-командиров, повалили на землю и сорвали эполеты.
Это был полный разгром. По радио сыграли отбой. Добытые в бою трофеи следовало предъявить Главному Наблюдательному Трибуналу. Так и сделали. В клубе за длинным столом, накрытым зеленым сукном, восседали Анаконда, Виталдон и физрук Игорь Анатольевич, а с торца пристроился Захар Борисович с деревянными счетами. Сорванные погоны сложили в две кучки – синюю и желтую. Бухгалтер внимательно разглядывал обрывки, щелкал кругляшами, приговаривая: «Тэк-с! Тэк-с!» Результат был явно не в нашу пользу. Мы потеряли в основном офицеров, а они – рядовых. Но главная военная хитрость «синих» всплыла в самом конце.
