Пираты Драконьих гор (дилогия) - Олег Еремин

Она опять повернулась к провалу. На небо наползала череда тучек. Они еще не закрыли Сол, но вскорости это произойдет и станет совсем зябко. А еще, вслед за тучами на мир как будто надвигалась тонкая кисейная шторка, делая его немного не таким четким.

Носа девушки коснулось что-то влажное и очень холодное.

Фабория сморгнула, ее зрение сфокусировалось на крошечных белых пылинках, очень медленно опускающихся с неба.

«Первый снег! — удивленно, радостно и встревожено подумала Фабория и в голове у нее закружилась метель из мыслей: — У нас еще все впереди! Надо поторопиться на юг к Океану! Как хорошо, что со мною мой Данго! Интересно, а он любит снег?..»

Глава 2. Письма

Я с восхищением оглядывалась по сторонам.

Город был удивительно красив.

Широкие проспекты, мощеные ровной, тщательно вымытой брусчаткой. Белоснежные трех- и четырехэтажные дома кажутся раза в полтора выше, чем в Арлидоне. Похоже, центромирцы любят высокие потолки. Длинные ажурные заборы из бронзовых прутьев, огораживающие утопающие в зелени виллы. Множество больших и маленьких парков, в каждом из которых обязательно есть хотя бы один фонтан.

Все было невероятно изысканным, праздничным. Может даже немного излишне праздничным и изысканным. Если лепнина — то вычурная и сложная, если узоры решеток — то замысловато переплетенные. Если колонны, то непременно фигурные.

Город Светило как будто кричал: «Я — столица Центра Мира! Самый роскошный город самой богатой страны на свете!» И это очень походило на правду. По крайней мере, столица Арлидона Ларнисс, которую до сих пор я считала образцом искусства градостроительства, была лишь бедной родственницей этого города.

И по всему этому великолепию вышагивали центромирцы.

У меня просто в глазах пестрело от их нарядов!

Когда меня собирали, я думала, что буду привлекать всеобщее внимание своим светло-кремовым платьем с оборочками, рюшечками и кружевным передничком. Но нет, я действительно терялась среди местных жительниц. И как-то сразу почувствовала свои недостатки. Все-таки платье было сшито не на меня. Оно было слишком просторным в груди, и узковатым в талии, и по росту я была все-таки ниже Лайаны, так что подол был не чуть ниже коленей, а до середины голени. Хорошо, что фасон платья, весь такой пышненький, скрадывал это.

И, вообще, вид у меня вполне миленький. Из-под кружевного подола виднеются ноги в розовых тонких чулках, обутые в красные туфельки. Правда, с туфлями та же беда. Ноги у Лайаны побольше моих, так что пришлось подкладывать в носки вату. Хорошо хоть пошиты они качественно и очень мягко охватывают лодыжки, так что может быть даже не натру себе мозоли.

Руки открыты до локтей. Они у меня загорелые и очень красиво оттеняются светлой тканью. Волосы я тщательно вымыла и расчесала на две волны, обрамляющие лицо.

Ну и последняя деталь моего сегодняшнего гардероба — тоненький кожаный… ошейник.

От его застежки спускается жиденький плетеный поводок. Он состоит из голубой, светло-желтой и серебристой ленточек, сплетенных в косичку. Поводок длинный — метра в полтора, и другой его конец пристегнут к запястью моего «хозяина».

Да, я изображаю рабыню-игрушку, подаренную молодому господину. В Центре Мира это обычное явление.

Когда Лайана предложила мне вырядиться таким образом я даже оторопела. Но она веско произнесла:

— А кем еще тебя можно представить? С твоим незнанием языка и клеймом над переносицей?

Я только вздохнула. Сама я частенько забываю об этом знаке, и вспоминаю о нем только когда вижу такой же на лбах моих одноклассниц и одноклассников. Но, ничего не поделаешь. То есть можно попробовать закрыть его какой-нибудь диадемой, но она должна быть довольно широкой. И, все равно, это ненадежно.

Так что побуду сегодня рабыней…

Кстати, именно поэтому мне приходится гулять по Светилу не с Чиируной, которая осталась на корабле, а с Паалантом. Он лучше всех других подходит на роль молодого аристократа. Стройный, даже тоненький, в идеально сидящем костюме, с неторопливыми, как бы немного ленивыми движениями и скучающим выражением лица. Ну, просто настоящий центромирец! Впрочем, он и так настоящий центромирец, и даже родом из столицы.

Чтобы добавить деталей к общей картине мы прилетели в Светило на богато отделанной воздушной лодочке, которую Лайана специально для этого случая наняла. Грузовой бриг, который нам с Чиируной доверили пилотировать, мы посадили этой ночью в дальнем от столицы воздушном порту, среди десятка таких же похожих один на другой кораблей. До города было довольно далеко. Но, все равно, перелетать такое расстояние на лодке, вместо того, чтобы проехать на повозке — это излишний шик. Хотя, в Центре Мира шиковать подобным образом — обычное дело.

Так что мы с Паалантом чинно восседали в медленно плывущем по небу крошечном корабле, и я с некоторыми угрызениями совести думала, что пока мы прохлаждаемся, вся команда будет в поте лица грузить припасы для пиратской базы. Ну, ничего, я заслужила эту экскурсию! Все-таки сама провела корабль по маршруту, нарочно не сверяясь с записками, что оставил мне прежний навигатор, которого Далкин взял на свой «Серебряный орел». И, кстати сказать, потом, когда я эти заметки прочитала, то убедилась, что мой маршрут был лучше! Долетели мы на час быстрее, истратив на пару сотен фунтов угля меньше. Конечно не я одна в этом «виновата». Все трудились, особенно Чиируна и Паалант.

Я повернулась к своему «хозяину» и тихонько спросила на арлидарском:

— Паалант, а ты что, правда, из знатного семейства?

Парень немного стушевался и так же тихо ответил:

— Вообще-то нет… Я из рода слуг богатого семейства. И родители и дедушки с бабушками и их предки… ну и я тоже, все служили семье Клаадонов.

— Ты потому сбежал? — предположила я.

— Нет, — ответил юноша. — Но это долгая история.

— А мы разве торопимся?

— Не очень, но давай сначала сделаем дело, хорошо?

— Ну ладно, — вздохнула я.

Он прав. Меня тоже не покидает беспокойство. Судя по тому, как тщательно готовили наш выход в город, задание, которое было мне дано, невзирая на его простоту, было очень важным, а, может быть, даже опасным.

Неторопливо фланируя по проспекту, мы приблизились к трехэтажному зданию с резными колоннами перед входом. Подошли к массивным деревянным дверям, украшенным причудливой резьбой.

Паалант едва заметно толкнул меня локтем в бок.

А! Я же его рабыня!

Я сделала шаг вперед и с силой потянула за дверную ручку. Створка на удивление легко поддалась, и я раскрыла ее перед «Хозяином». Он проследовал внутрь здания, немного натянув поводок. Я поспешила за своим «господином». Мы вошли в просторный зал с неимоверно высоким потолком. В глубине его возвышалась длинная деревянная стойка, за которой сидели несколько девушек и парней. Перед несколькими из них стояли посетители, заполняя какие-то бумаги.

Мы направились к свободному служащему — парню на пару периодов старше меня.

Он предупредительно уставился на Пааланта:

— Что угодно господину?

— Отправить письма, — немного излишне высокомерно отозвался мой «хозяин».

Хотя может быть у них такой тон принят среди аристократов? Надо сказать, что я уже достаточно хорошо понимала центромирский, чтобы разобрать, что он сказал именно письма, а не письмо.

Я удивленно взглянула на Пааланта, но спрашивать, естественно, ничего не стала.

Паалант заполнил два бланка, и передал их вместе с письмами служащему. Заплатил пару серебряных монет, и мы покинули почтамт.

Меня так и подмывало спросить его о втором письме, но надо было сначала отойти в какое-нибудь укромное место.

Паалант понял мое желание и повел меня в направлении моря. Мы зашли в небольшой парк, расположившийся на вершине холма, нависающего над бухтой. Людей почти не было и мы с Паалантом расположились в маленькой уединенной беседке, плотно увитой какими-то лианами. Лишь одна ее сторона была открыта. Та, что смотрела на океан.

Парень подошел к самому ее краю. Я, понукаемая поводком, проследовала за ним.

Паалант широким жестом указал вперед:

— Правда, красиво?

Да, вид был прекрасным. Далеко внизу распростерлась обширная бухта, окаймленная плавно изогнутой набережной. У длинных пирсов примостилось множество судов, от маленьких, но очень ухоженных лодочек до двух огромных пассажирских лайнеров. Все суда были яркие, нарядные, под стать этому городу.

— А вон там? — осведомился мой спутник, указывая куда-то вбок.

Мне пришлось высунуться из беседки, чтобы разглядеть то, что закрывал от моих глаз горб холма. Там, справа от набережной, была еще одна бухта, закрытая от первой тем самым холмом, на котором мы находились. Город, раскинувшийся на ее берегах, был совершенно другим. Даже издалека было понятно, что состоит он из переплетения кривых улочек, сетью прорезающих многоуровневые трущобы. Хибарки теснились друг к другу, не оставляя свободного места ни для парков, ни для фонтанов. Только мешанина домишек, серых и облезлых, неопрятной кляксой покрывающих всю долину и напирающих на порт — скопище унылых складов, пакгаузов, открытых площадок, заваленных горами угля и штабелями товаров, которые перегружались на разномастные торговые корабли, примостившиеся у загроможденных всевозможными грузами причалов.