Кусочек Желания - Денис Куприянов

Урлог и Пэтти дружно хмыкнули. В отличие от гнома, эти двое считали, что любое задание будет им по плечу. Вот только если варвар справедливо осознавал своё физическое превосходство над большинством существ, то хоббит просто был излишне самоуверен.

– Свернуть бы ему башку, корольку недоделанному! – продолжал ворчать Драммингс. – И уж я бы тогда лично похоронный марш сыграл!

- Ты его вначале напиши, – съехидничал Пэтти.

- Музыку написать не проблема, главное - слова…

- Это точно! Слова - это самое главное! Вот у меня есть знакомый поэт, по совместительству командир одного из пограничных гарнизонов, так он иногда перед строем такое говорит, что новобранцы от страха сразу в штаны накладывают!

Эта неожиданная эмоциональная речь заставила Пэтти и Басса недоумённо закрутить головами, а Урлога - раздосадовано нахмуриться. До прибытия в страну эльфов варвар всегда считал, что никто не может подкрасться к нему незамеченным, однако здешние жители всё чаще заставляли его усомниться в своём слухе. И если с незабудкой это ещё тянуло на случайность, то теперь гораздо больше напоминало не слишком приятную тенденцию.

У порога, скрестив руки на животе, стояла эльфийка. Очень странная, надо сказать, эльфийка. Урлог и Басс за свои жизни встречали немало эльфов женского пола, но ни одна из них не обладала такой огромной высокой грудью и такими крутыми бедрами. Варвар даже сглотнул от восхищения, увидев столь мощный бюст, выпирающий из выреза зелёно-коричневой рубашки, и аппетитную задницу, обтянутую лосинами той же пёстрой «защитной» расцветки. Незнакомка пренебрежительно разглядывала сидящих за столом приключенцев и, остановив свой взгляд на восторженном Урлоге, вытащила из заплечной сумки здоровенную бутыль, откупорила её зубами и со словами: «Ну что, выпьем?» протянула эльфу. Тот осторожно взял бутылку и принюхался к содержимому. Судя по резкому запаху, она была наполнена совсем не эльфийским вином. Ради интереса варвар сделал пару глотков и даже поперхнулся из-за неожиданной крепости напитка. Это и в самом деле оказалось не вино, а что-то гораздо более высокоградусное.

- И мне тоже хочется выпить! – вдруг заявил хоббит. - Почему все вокруг пируют, а один я - нет?

- Разве все? – удивился Урлог - Вон Басс тоже не выпивать.

- Я не пью по утрам, особенно всякую неизвестную гадость, - гордо ответил Драммингс.

- Интересно, будешь ли ты так же думать на следующий день после хорошей попойки? – хихикнул Пэтти.

Гном не удостоил хоббита ответом. Впрочем, Редькинс из-за этого не особо и расстроился, у него сейчас были совсем другие заботы.

- Ну, так ты дашь мне выпить? – продолжал доставать он Урлога. - Между прочим, жадничать нехорошо, и с товарищами надо делиться!

- Урлог не жадничать! Урлог считать, что для тебя напиток слишком крепкий, это не есть сидр.

- Ха, я же некромант, меня не испугаешь крепостью пойла!

У варвара больше не нашлось аргументов, он усмехнулся и молча передал бутыль хоббиту. Пэтти, как и следовало ожидать, переоценил свои возможности и едва только приложился к горлышку, как зашёлся в приступе кашля. Урлог еле-еле успел подхватить бутылку, которую Зелёный Нос, поперхнувшись, выронил на пол.

Всё это время женщина от души смеялась, наблюдая за Пэтти, а потом по-хозяйски придвинула табурет и уселась за стол вместе с «божьими посланниками».

- И это те, кто сумел обдурить моего ненормального братца? – со скептицизмом в голосе произнесла она, ещё раз оглядев гнома, хоббита и эльфа. – Что-то как-то слабо верится.

- А сама ты кто такая?! – в очередной раз стал заводиться Басс, не выносивший подобных оскорблений в свой адрес.

- Я - Нира Скайл! – ответила эльфийка. – Главный страж границ священного Шэнэллиона! Проще говоря, охраняю все эти джунгли, с гор до моря, от всяких шляющихся без дела бродяг вроде вас.

- Мы не бродяги! – запротестовал Пэтти. – У нас великая миссия!

- Да знаю я вашу миссию! – презрительно скривилась Нира. – Какой-то полоумный бог послал вас стырить пару фамильных драгоценностей у моего брата, пообещав за это некую туманную награду. Ну чего так на меня уставились? Я что, ваших собратьев по несчастью не допрашивала? Уж поверьте, за последние две недели через мои руки прошло столько народу, трындящего эту байку про исполнение божественного поручения, что она у меня уже вот где сидит! – с этими словами эльфийка щёлкнула себя по острому уху.

Урлог улыбнулся. Он уже обратил внимание на то, что его лесные сородичи придают огромное значение своим ушам, и щелчками по ним передают примерно то же самое, что выражают люди, когда проводят ребром ладони по горлу.

- Почему у тебя не есть эльфийское имя? - спросил варвар, которого начала заинтриговывать эта необычная дама.

Нира посмотрела на него с интересом.

- Ну надо же, заметил! Ишь какой внимательный! – ухмыльнулась она. – Имя и фамилия достались мне от матери. Я – полукровка, рождённая от эльфа и человеческой женщины.

- Ещё одна прекрасная баллада о том, как любовь побеждает расовые предрассудки? – заулыбался уже откашлявшийся хоббит.

- Вообще-то это было обычное изнасилование, в котором сложно отыскать что-либо прекрасное, - ответила Нира, после чего выхватила бутылку у Урлога, сделала весьма внушительный глоток и, утерев губы рукавом, продолжила. – Если так интересует история моей семьи, могу рассказать подробнее, но сразу предупреждаю: там ничего увлекательного. Только занудство и гнусь.

- Урлог ни разу не слышать о занудном изнасиловании. Слышать про грубые, извращённые, неумелые, но про занудные – никогда.

- Вот сейчас и услышишь. Итак, с чего бы начать? Да вот хотя бы с того, что мой отец Кэйвиен, чтоб ему навечно застрять в кишках у демонов, правил здешними лесами как раз перед Занниэлем, своим старшим сыном.

- И он был таким же чокнутым как сынок? – мрачно поинтересовался Басс.

- Нет, раз в пять страшнее. Занниэль, конечно, сволочь и уже достал всех своими жестокими шутками, но с ним хотя бы можно иметь дело. А вот Кэйвиена эльфы Изумрудного Леса до сих пор вспоминают с ужасом. Он, видите ли, решил стать учёным. Мозги у него действительно имелись хорошие, и знаниями он обладал разносторонними, вот только о морали и жалости не имел ни малейшего понятия. Эдакий холодный разум, неподвластный эмоциям и не знающий сочувствия и сострадания. Однако отмороженность и бессердечие папеньку и погубили. Слуги, уставшие трястись от страха в постоянном ожидании того, что их в любой момент могут расчленить или отправить на опыты, в конце концов его траванули. Честно признаться, у меня потом рука не поднималась подписывать им смертный приговор, ведь я сама давно мечтала придушить этого коронованного мерзавца и к тому времени уже даже начала продумывать, как это сделать, но они меня опередили, – последние слова Нира произнесла с плохо скрываемой тоской. Видимо, сожаления по поводу несбывшихся планов до сих пор не давали покоя её душе.