Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

оставшись перед Серэнити в нижнем белье, я чувствовал себя скованно, но… Так уж мне велели. Я вновь умостился на койке.

– Выпрямся и расслабься, – тихо проговорила Серэнити, накрывая мне глаза своей ладонью.

Я слышал, как ветер колышет шторы. Его дуновение остужало меня. Прохлада… На лоб мне опустился амулет Ураха – волнистая звезда, украшенная соцветиями и мелкими камушками.

– Ты засыпаешь… Ты проваливаешься в забытье… Ты уже спишь… – тихо и монотонно запела Серэнити где–то рядом.

Я куда–то падал… Свет струился… Неподалеку и во мне самом … Я очнулся возле древнего и замшелого алтаря Ураха, находящегося в кругу мегалитов с выдолбленной на них затейливой резьбой. Солнце вовсю лилось с абсолютно голубого неба. Серэнити, ослепительная и грациозно красивая, запрокинула голову ввысь. На ней ладно сидел отполированный зубчатый шлем, а торс защищала изумительная кольчуга, сотканная из маленьких частиц чистого сияния.

– Сейчас мы на моей территории, – тихо сказала Серэнити. – Тут господин всего – Всеотец. Это его место в моём сердце. Посмотрим, осмелиться ли Укулукулун сунуться сюда. Если он придёт – я дам ему бой и попробую выстоять. А если ему не хватит сил пробраться сквозь оболочку моих чар, то боятся тебе больше будет нечего, так как я заточу тут все твои сновидения.

– План хороший, – отозвался я.

Умиротворение, которое исходило из окружающей меня действительности, изгоняло мои страхи и заталкивало их далеко на задворки восприятия. Я ощущал себя под защитой. Под взором и любовью Ураха.

– Ты готов?

– Да.

– Тогда начнём.

– Укулукулун! – громогласно крикнула Серэнити ввысь. – Укулукулун Тобольдо! Грязное отрепье Тьмы! Я взываю к тебе и вызываю тебя на сражение за душу Калеба! Услышь меня! Так говорю я, Серэнити, великий инквизитор Иль Градо, примас Братства Света и помазанница Ураха! Приди и отведай могущества Света!

И он услышал. И он пришёл. Без вспышек. Без феерического представления, как раньше. Он просто появился за валуном. Его костный доспех плотно облегал тело, а паучья корона как влитая сидела на длинноволосом челе. Его удивительно правильные, словно резные черты лица, украшала плотоядная и злобная ухмылка. Медленно ступая по травяному настилу, Укулукулун приближался к Серэнити, совершенно не обращая на меня внимания– я был за её абсолютно прямой спиной. Великий инквизитор подняла свою булаву и выставила вперёд щит. У архонта же оружия в руках не было. Оценивающе оглядев мою подругу, он расхохотался издевательским смехом.

– Девочка, ты даже не представляешь, какие силы ты призвала на свою глупую головку! Отойди в сторону и я, так и быть, пощажу тебя. Мне нужен он, а не ты.

Я отклонился, чтобы увидеть лицо Серэнити. Оно было непоколебимым, непроницаемым, безбоязненным и волевым.

– Попробуй взять его, если сможешь.

– Неужели ты вообразила, что я стану играть в твои игры? – осклабился Укулукулун, делая новый шаг по направлению к Великому инквизитору.

Действо его явно забавляло.

– Дурашка. Смотри!

Укулукулун хлопнул в ладоши, и в моих моментально налившихся свинцом руках, стала проявляться шкатулка и фасетчатый ключ. Синева небосвода обзавелась угольными тучами. Дождь забарабанил по мегалитам и потёк ручьями по их выбоинам. В алтарь Ураха ударила молния. Она расколола его напополам и наполнила нездоровым рыжим свечением. Паутинные занавески опали с деревьев, приютившихся чуть поодаль нас. От благолепной и живописной обстановки, которой изначально был окутан мой сон, не осталось ничего. Дым и копоть пробились сквозь почву и наполнили воздух смрадом. Я закашлялся… Но Серэнити не дрогнула, не поменяла своего сурового вида.

– Тебе ли, женщина, выставлять против меня свои жалкие иллюзии!

Путаница обжигала мои пальцы. Безобразная окантовка шкатулки, вкупе с плешивыми завитками иероглифов на крышке, и мерзопакостная замочная скважина заставляли меня дрожать от одного её вида. На моей обнажённой груди постепенно проступал молочно–белый знак – знак Испытания и Предопределения, вынесенного Восьмой из Колеса Девяносто Девяти, Вседержителем Рифф. (Меня оглушила истина, что Таурус Красный Палач из Десницы Девяносто Девяти Спиц, был ни кем иным, как знаменосцем Вседержителей. Колесо Девяносто Девяти – это девяносто девять Богов, познавших себя в Гамбусе после Большого Взрыва, и сотая среди них Смерть – царица Над Всем.)

– Ты умеешь только погоду портить или ещё что–то? – насмешливо осведомилась Серэнити.

– Дерзость. Она вдохновляет, – хмыкнул Укулукулун, извлекая из ниоткуда длинный меч и алебастровый щит в алмазах. – Ну же, покажи мне, из чего ты сделана, дитя!

Первый, ленивый удар Укулукулуна угодил в легендарный артефакт Нолда Тёмного. Сноп искр, взъярившихся от соприкосновения оружия и щита, обожгли мне сетчатку оранжевым всполохом. Архонт стал обходить Серэнити, пробуя её оборону. Великий инквизитор блокировала все атаки и в отместку посылала свои, которые, правда, не могли достичь своей цели. Как и прежде, я увидел, насколько гениален Укулукулун в военном ремесле. Все попытки пронять его защиту захлебывались. Серэнити согнула колено и провела ряд боевых приемов: булава рубанула крест–накрест, а щит прижался к боку. Затем снова так же, но под другим углом. Укулукулун уклонился и издевательски, будто потешался, стукнул Серэнити эфесом клинка в скулу. Кровь выступила на разбитых губах. Щелчок, наскок, замах, удар, шаг в сторону, удар, и два вперёд, скрещение булатов, подсечка, наскок.

– Простофиля Бракарабрад из плешивой Серебряной Росы, и тот был более прытким, – сказал мне Укулукулун как бы между прочим. – Эта твоя новая хлопотунья меня утомляет.

Архонт сделал неуловимый выверт мечом, и на щеке Серэнити показалась алая полоска. Белую рясу окропили бордовые капли. Великий инквизитор стиснула зубы и, вложив в тычок булавы все свои силы, огрела хмыкающего Укулукулуна по бедру. Костный доспех треснул, издав противный хруст. Больше архонт не улыбался. Он боднул Серэнити щитом, а затем навалился на неё, атакуя яростно и резко. Сталь секлась. Увечья получали оба. У Серэнити был прорезан живот и запястье, у Укулукулуна, в дополнение к поврежденному бедру нарисовалась вмятина на шлем–короне и на колене. Пока Белое и Черное, Доброе и Злое противоборствовали, из Путаницы, приоткрывшей свои створки, послышался голос отшельника Серебряной Росы:

– Противопоставь ему себя, Калеб, иначе твоя подруга погибнет… Случись так… Смерть её станет настоящей… Она не очнётся…

– Каким образом?!

– Используй Путаницу. Путаница – это мощь Рифф… Огради ею Серэнити и себя…

– Но…

– Быстрее!

Я сосредоточил мысли на чудовищной шкатулке…

– Призови Рифф… Поклонись Ей…

Я не хотел этого делать. Не желал. Но видя, как Серэнити получила очередное увечье, я взмолился:

– Рифф, могущественная и Первая среди Первых, я склоняюсь перед Тобой. Перед Твоим Замыслом и Испытанием. Дай мне доказать, что я чего–то стою, и что Твой выбор относительно меня был судьбоносным.

Путаница зарделась, и как бы в ответ на мою просьбу изрыгнула из своего чрева полупрозрачную сеточку с крошечными паучками. Белесое покрывало взметнулось и, врезавшись в Укулукулуна, опрокинула того навзничь. Воспользовавшись этим Серэнити, тяжело дыша, опрокинула булаву на венценосный