Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

носивший на себе груз доспехов, сохранил в себе сил чуть больше и потому, мои боевые «па» все чаще попадали в цель. Хоть это было и так, но успеха я от этого пока достиг немногого. Наша полянка была уже вся истоптана, когда топор Шулума врезался мне в икру. Боль. Горячечная, нестерпимая, запредельная. Я охнул и едва не упал. Шулум воспользовался этим. Он пригнулся и, как гусеница, медленно, но верно, стал теснить меня к стоящим кружком соплеменникам. Я яростно защищался, тихо шипел проклятия и отпячивался назад. Когда, казалось бы, Шулум практически одержал вверх, я, превозмогая тремор и агонию, терзающую мою ногу, скрестив Альдбриг и Лик Эбенового Ужаса, зажал топор гнома в тиски. Крутанув своё оружие вправо, я вырвал топор из перчатки Шулума. Он кинул в меня щитом – я отклонился и что есть мочи всадил меч промеж глазниц рогатого шлема. Шулум рухнул громко, с лязгом и облаком пыли. По «живому кругу» прокатился шепот. Я вымотанный, страшно желавший пить, опустился на землю рядом со своим поверженным врагом.

– Он сражался достойно, – тихо сказал я. – Как настоящий гном клана Хагал. Ему надо воздать почести. Владыка Гор сейчас готовится принять своего сына.

Тот гном, что крикнул «на счёт три», обратился ко мне на лундулуме:

– Брат по крови Надургх, ты говоришь, как истинный гном.

– По праву победителя я объявляю своё право на воровку и на квазальд Шулума Медного Щита, – заплетающимся языком провозгласил я на ломанном языке Железных Гор.

– Твои претензии – законны, – сказал мне другой гном. – Пусть так и будет, Калеб.

– У вас есть лекарь? – подала голос Фридия.

На неё посмотрели враждебно.

– Есть, – промолвил член клана Хагал. Низенький и худой, он склонился надо мной.

– Я Орогхал, целитель. Дай мне осмотреть твою рану.

– С великим удовольствием, – тут же согласился я.

Пока Шулума Медного Щита раздевали от доспехов и облачали в белый саван, чтобы везти в Железные Горы (там он заснёт вечным сном в гробнице), меня осматривал Орогхал. В его наплечной сумке оказалось много целебных травок и припарок. Он промыл мне порез, дошедший чуть ли не до кости, и сшил костяной иглой рваные края. Мне было больно (просто ужасно), но я терпел, взяв в зубы веточку дерева, чтобы не кричать.

– Если не загноится, то выживешь, – поведал мне Орогхал. – Загноится – будет заражение крови, и ты умрешь. Все теперь во власти Владыки Гор.

– Спасибо тебе, Орогхал, без тебя я бы сник уже завтра.

– Мир тебе, Калеб Шаттибраль, брат по крови клана Надургх. Мы принесем вести о твоем поединке с Шулумом в Хагал, – сказал подошедший ко мне гном с раздвоенной бородой. Он положил рядом со мной мешочек. – Твои изумруды.

– Спасибо. Шулум… Он был славным воином.

– Так и есть.

– С вашего разрешения, о гномы клана Хагал, я покину вас вместе со своей пленницей и квазальдом.

– Ступай. Мы не забудем о тебе.

Я приманил к себе таращащуюся на всех Фридию и жестом показал, чтобы она помогла мне встать. Опершись ей на плечо, я с трудом поднялся на ноги. Идти было невыносимо муторно, и я скулил себе в разбитый нос. Мы дошли до входа пещеры, где до этого пряталась Фридия. Там я протянул перчатку.

– Квазальд, – потребовал я.

– Бери, он твой, – сказала Фридия, передавая мне сверток.

– А они твои, – ответствовал я, отдавая ей изумруды. – Выкупи ими отца.

– По-честному их надо разделить, – не согласилась Фридия, вынимая для меня десяток зернышек.

– Хорошо, – не стал противиться я.

– Ты обмолвился, что я твоя пленница…

– Только для их ушей. Иди куда хочешь, и пусть Вселенная благословит тебя.

– Спасибо тебе, Калеб Шаттибраль, ты и впрямь брат по крови… всем гномам.

Я улыбнулся.

– Оттого, что мы встретились, я выиграл так много, что ты даже не представляешь.

– Зачем тебе квазальд? – полюбопытствовала Фридия.

– Чтобы попробовать отвести Смерть от головы моей подруги.

– Он может?

– Я надеюсь.

– Тогда удачи тебе в этом.

– И тебе.

Фиридия вошла в пещеру, а я как соломенный болванчик, заковылял к Юнивайну. Мой путь был исполнен конвульсивной и стреляющей по всему телу боли. Я не помнил, как дошёл до призрачного коня – дорога показалась мне вечностью. Он ждал меня там же, где я его и оставил. Заржав, Юнивайн как–то по–особому взглянул на меня. Призрачный конь понимал, что мне плохо, и что недавно я испытал потрясение. Потрясение – ещё слабо сказано! Нога доставляла мне ужасные мучения… У меня поднялась температура. Ехать я, естественно, никуда не мог. Я отпустил друга, а сам свалился под колючий куст шиповника. Иглы вонзились мне в лоб, но я не придал этому никакого значения. В моей руке был зажат осколок квазальда.

Я помнил то, что рассказывал мне Дурнбад. Гномы во главе с королем Каменного Королевства Дюрнацем прознали о квазальде и захотели им обладать. Развязанная война с нирфами окончилась победой предков Дурнбада, однако весь квазальд по проклятию короля детей Неба пропал и вот… некто Шулум Медный Щит обнаружил его на горе, принадлежащей клану Хагал. Я, знаток многих исторических событий и летописей, припоминал клан Хагал как верноподданных клана Умбрдун, раскинувшего свои подземные коридоры и скважины близ Великого Леса. Сейчас я одновременно испытываю отраду (больше её) и уныние. Отраду, потому что Серэнити, скорее всего, останется жива, и уныние, потому что я убил благородного гнома, нашедшего квазальд милостью Вселенной. Но, наверное, именно Вселенная и затормозила Юнивайна у ссохшейся скалы. Она показала мне лазеечку к тому, как вызволить Серэнити из лап Живой Воды. В моем списке теперь есть все: кристалл, заряженный волшебными флюидами, – Амаста, квазальд и нечитаемый наговор, с которым мне поможет Бертран Валуа! О, Бертран! Как я скучаю по твоей рыжей шевелюре, твоим шуткам, смеху и авантюрному духу! Ты – самый веселый из Грозной Четверки и вместе с тем самый открытый и любящий нас: меня, Калеба Шаттибраля, Эмилию Грэкхольм и твоего лучшего друга Альфонсо Дельторо. Сколько приключений мне довелось пережить с тобой, Бертран? Один десяток, сотню, тысячу? Не упомню. И столько же раз мы приходили друг другу на выручку. Сейчас, когда я скукожился и весь горю, у меня перед глазами стоят картины минувших дней… В ту пору мы с Бертраном были молоды и скоры на безумные странствия… Я надеюсь, как только получится, посетить Магика Элептерум и её одарённого мага – Бертрана Валуа.

Весь оставшийся день и всю ночь я пролежал, практически не двигаясь. Мне было плохо. Я дрожал и молился, чтобы Смерть с её Арбитрами не прознала обо мне. Наутро, в полузабытье, я откупорил флягу и выпил её до дна. Перевернувшись с затекшей спины на бок, я увидел, как по Змейчатому Тракту, стелившемуся от меня в каких–то тридцати футах, катит повозка,