Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин

7 апреля 1449 года, но в качестве утешения получил кардинальскую шапку. То, что осталось от Базельского Собора (около ста делегатов), переехало в Лозанну и единогласно избрало Папой Николая V (таким образом, он стал дважды избранным). Антипапа Феликс скончался в Женеве 7 января 1451 года.

Многие считали, что именно Карл VII положил конец этому церковному расколу. В письме, датированном апрелем 1449 года и адресованном королевскому Совету, Жак Жувенель не без лести писал: "Королю и его народу Бог дал силу искоренить раскол и оказать Церкви многие другие милости, столь же чудесные как и те, что он постоянно дарует своему королевству и народу в гораздо большей степени, чем кто-либо из христианских государей". Николай V, 4 мая 1449 года, также поздравил короля написав: "Ваше Величество является величайшим из всех христианских королей, каковыми были и его предки"[465]. Преодоление церковного раскола не прошло незамеченным и во Франции, так в Париже в четверг 5 мая 1449 года на улицах были зажжены костры, как в День Святого Иоанна, а в пятницу 6 мая, которая была объявлена праздничной, в общей процессии вокруг аббатства Сен-Виктор приняли участие, как говорили, более 10.000 человек[466].

Освобождение Ле-Мана

Турское перемирие, имевшее ограниченный срок действия, официально рассматривалось двумя враждующими сторонами как прелюдия к заключению настоящего мира. С одной стороны, Генрих VI обязался уступить Ле-Ман и графство Мэн, формально не отказываясь от своего суверенитета над этой территорией, а с другой стороны, он принял идею встречи на высшем уровне со своим "дражайшим дядей из Франции" на континенте или даже в месте, находящемся под контролем Карла VII. Поговаривали о Париже или Шартре. Но смогла бы, эта встреча, которая несколько раз откладывалась и так и не состоялась принести положительные результаты, благодаря вдохновению Святого Духа? Возможно. С другой стороны, несмотря на взаимные претензии, перемирие последовательно продлевалось: до 1 апреля 1447 года, до 1 января 1448 года, до 1 января 1449 года и, наконец, до 1 апреля 1450 года.

Многие нормандцы умоляли Карла VII ни в коем случае не уступать эту провинцию англичанам: сделайте так, чтобы мы не стали "хвостатыми англичанами"[467] ведь "мы всегда рады кричать Сен-Дени!" Увлеченный своим порывом, автор причитаний, в которых выражено это пожелание, просит Дофина, коннетабля Ришмона, короля Сицилии, герцогов Бретонского, Бургундского, Алансонского, Бурбонского, Савойского, графов Ангулема, Мэна, Ла Марша, Клермона, Э, Невера, Этампа, Арманьяка, Ретеля, Фуа, Лаваля, Танкарвиля, Сен-Поля, Аркура, Водемона, Даммартена и, наконец, маршала Лоэака, чтобы они ходатайствовали об этом перед королем[468]. Короче говоря, вся феодальная Франция наконец-то должна была воссоединиться!

Освобождение Ле-Мана и других мест далось с трудом. Хотя Генрих VI обещал это в письме Карлу VII от 28 июля 1447 года, и отдал приказ своим уполномоченным, это произошло только восемь месяцев спустя, после того как Карл VII переехал в Лаварден и продемонстрировал силу приказав своим чиновникам подготовить продовольствие, лошадей и артиллерию. Ордананским ротам, размещенным по всему королевству, было приказано прибыть в места сбора и быть готовыми к действиям. Так например, из Оверни пришли латники и стрелки роты сеньора д'Орваля, а из Ниверне — Потона де Сентрая. В целом, созданная в 1446 году, система комплектования армии работала. Даже Париж предоставил 60 лучников и арбалетчиков под командованием сеньора Жермена Брака. В целом, королевская армия насчитывала от 6.000 до 7.000 человек. Англичане могли только защищаться, поскольку у них было только 2.500 человек разбросанных по нормандским гарнизонам, да и те весьма неохотно повиновались своему королю. В 10 часов утра 15 марта 1448 года Осборн Мандефорд от имени Генриха VI представил Карлу VII декларацию, в которой ради сохранения мира предлагалось передать графство Мэн королю Рене и Карлу, графу дю Мэн, с сохранением над ним суверенитета английского короля. Надеялась ли английская сторона, что Карл дю Мэн принесет оммаж Генриху VI, который все еще официально являлся королем Франции и Англии? Если да, то провал этой затеи был неизбежным. На следующий день англичане покинули графство, взяв с собой шестимесячный запас продовольствия. Даже сегодня английская историография рассматривает все это как результат "безответственного личного обещания" их короля.

Однако королевский Совет Генриха VI по ту сторону Ла-Манша и его французский аналог в Руане не отказались от защиты континентального "наследия". В Нормандии все еще оставалось много более или менее дисциплинированных и хорошо подготовленных английских гарнизонов. Кроме того, сохранялась надежда, что ни герцог Бретонский, ни герцог Бургундский, короля Франции не поддержат. Надо сказать, что и эта надежда оказалась напрасной, что продемонстрировала встреча, состоявшаяся в Водрёй в ноябре 1448 года. На встрече присутствовали не только послы Карла VII во главе с графом д'Э и епископом Парижа, Гийомом Шартье и послы Генриха VI, включая архиепископа Руана Рауля Русселя и епископа Чичестерского Адама Молейнса, но и представители герцогов Бургундского и Бретонского. Представитель Филиппа Доброго, Пьер де Гу, настаивал на том, что его господин был настоящим вассалом (хотя и не приносил оммаж) и подданным своего суверена, короля Франции, и не был обязан королю Англии ни оммажем, ни клятвой, даже если из-за прежних раздоров в королевстве, между ними могли существовать какие-либо связи. Что касается представителя герцога Бретонского, Мишеля де Партене, то он напомнил, что его господин, Франциск I, никогда Генриху VI оммажа не приносил. Напротив (но об этом не было сказано), 16 марта 1446 года состоялась церемония принесения герцогом Бретонским двойного оммажа Карлу VII: простой оммаж за герцогство Бретань и тесный оммаж за графство Монфор.

Одним словом, недоверие сохранялось с обеих сторон, хотя терпение все еще присутствовало. С французской стороны претензии заключались в том, что английское правительство систематически прибегает к затягиванию времени и уклонению от прямых ответов. Жан Жувенель дез Юрсен, который участвовал в переговорах в 1435 и 1440 годах, но отсутствовал 1445 году, по этому поводу выразился так: не имеем ли мы дело с "самым хитрым, злобным и лживым народом в мире"?[469]

Поэтому стоит ли ли говорить, что в конце концов конфликтующие стороны прибегли к оружию? С французской стороны, было принято, сопряженное большим с риском решение, которое ни в коем случае не было предопределено, поскольку никто не мог предвидеть способность к сопротивлению и стойкость противника.

Вольные стрелки

Чтобы увеличить шансы на победу, Карл VII завершил реорганизацию своей армии. Первым шагом стало учреждение корпуса Вольных стрелков. Согласно акта от 28 апреля 1448 года, каждый приход королевства должен был содержать хорошо экипированного лучника (или арбалетчика), которого выбирали местные представители короля. Эти стрелки должны были регулярно тренироваться, получать жалование в размере 4 франков в месяц, когда их призывали в действующую армию и иметь освобождение от налогов, отсюда и их название. Было даже предусмотрено, что сеньоры соответствующих шателений должны ежемесячно собирать своих вольных стрелков (хотя это было очень накладно), а королевские уполномоченные за этим следить. Каждый вольный стрелок давал клятву верно служить королю. Естественно, что в реализации этой амбициозной программы, целью которой было создание национальной пехоты, возникла некоторая задержка, поскольку все вольные