От Стамбула до Парижа - Кэролайн Коури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему ты не рассказала мне, что снова увиделась с ним? – спросила она.
– Я не знала, как ты отреагируешь. Думала, если ты услышишь его имя, то вспомнишь день, когда папа умер. Я по-прежнему чувствую себя виноватой.
Мама снова сжала мои руки.
– Эбби, тебе нужно это отпустить. Я не виню ни тебя, ни Оза за то, что с ним случилось. Надо было еще давно об этом поговорить, – она погладила меня по руке. – Ты распрощалась с Озом, когда он приезжал в последний раз. Почему?
– На тот момент мы с Чарли расстались всего пару недель назад, и мы с Озом решили, что наши собственные жизни в своих странах так важны, что мы…
– Не можете пожертвовать ими ради любви?
Я погладила концы шарфа.
– Когда Оз рассказывает о своей работе, у него загораются глаза. Он очень долго шел к занятию, которое доставляло бы ему такое удовольствие. И еще он без ума от своей дочки и ценит каждое мгновение, проведенное с ней.
– И ты не хотела, чтобы он жертвовал всем ради тебя?
Я покачала головой и достала телефон из сумочки.
– Его сообщение заставило меня задуматься.
– Что там было?
– Можно я его тебе прочитаю?
– Конечно.
Я открыла папку со входящими и нашла его письмо.
Эбби, askim, моя жизнь, моя душа. Ты лежала в моих объятиях тем утром среды, и я понял, что не могу отпустить тебя. Мне все равно, на какие жертвы мне придется пойти. На нашем пути много препятствий, но вместе мы сможем их преодолеть.
Я поговорю со своим начальником, попробую договориться о творческом отпуске, а еще спрошу Диму, как мне дальше видеться с Эдой. Не знаю, правда, как нам это сделать, но если это значит, что мне придется каждую неделю летать из Лондона в Стамбул и обратно, то я это сделаю. Я готов на все, лишь бы мы были вместе постоянно, а не несколько дней в году. Когда это произойдет, все будет по-другому, и мы вместе со всем разберемся.
Когда ты появилась в моей жизни пятнадцать лет назад, я был запутавшимся юношей с привилегированной жизнью. Лондон научил меня многому: я понял, что мир велик, не ограничен теми рамками, что выстроила моя семья. Я больше не был золотой рыбкой в аквариуме, я вырвался в ручей. А потом ты упала мне в объятия: яркая, привлекательная, такая живая. Я оказался в океане, где мог свободно плавать. Ты хотела, чтобы я изменил свою жизнь, искал счастье, а не просто потакал желаниям моей семьи. Жаль, что мне не хватило на это смелости.
Список того, о чем я жалею, велик, но хватит об этом. Я принял решение. Я прилечу в Лондон пятого января. Мы поговорим и решим, что будем делать дальше. Пожалуйста, Эбби, подумай о моих словах. Я не жду мгновенного ответа.
У нас с тобой разные жизни; расстояние – наш худший враг, но мы можем найти нейтральную территорию. Я не хочу, чтобы ты отказывалась от своей жизни в Лондоне, но, может, однажды ты захочешь жить в другой стране со мной.
Скоро увидимся.
С любовью,
Оз
Мой голос надломился, когда я дошла до последних строк. Боль, что поселилась в груди, вернулась с утроенной силой.
– Ого, – прошептала мама. – Красиво.
– Он приложил наше фото из Парижа. Посмотришь?
Она кивнула, и я показала ей экран телефона.
– А он привлекательный. Улыбка теплая. И вы вместе…
– И что мне теперь делать, мам?
– Я не могу дать тебе ответ на этот вопрос. С ним случилось ужасное. Он прав: если ты хочешь быть с ним, тебе придется полностью изменить свою жизнь. Мы не можем даже представить, через что он прошел, но я сочувствую его семье. Я знаю, каково это – почти потерять ребенка. А у него дочь. Ему надо оставаться с ней. Сейчас он не может летать туда-сюда.
Она похлопала меня по руке.
– Но я вот что тебе скажу. Ради любимого человека часто приходится чем-то жертвовать. Отношения – это тяжелый труд. Если ты хочешь быть с кем-то, ради кого готова на все, то тебе придется вставать перед выбором. Иногда перед трудным. Но если ты делаешь это ради правильного человека, принимать решения будет легче. Может, ты не поймешь этого здесь, – она указала себе на голову, потом приложила ладонь к сердцу. – Но вот тут ты почувствуешь, что поступила правильно.
Я улыбнулась, вспомнив, как Оз сказал нечто похожее.
– Мы с Эми сами справимся. Тебе не нужно постоянно нас спасать.
– Это еще не все, мам, – я пожевала внутреннюю сторону щеки, надеясь, что приступ тошноты спадет. Последние несколько дней меня рвало все сильнее и сильнее. – Кажется, я беременна.
Глава сороковая
Сейчас. Март
Такси остановилось у мощеной дорожки, ведущей к белому четырехэтажному OCM-зданию на окраине Мюнхена. Я не знала, что значат эти буквы, но я стояла перед одним из лучших центров ортопедической хирургии и реабилитации в Германии.
– Danke, – сказала я водителю, отдала ему двадцать евро и отказалась от сдачи.
Мой небольшой чемодан с грохотом катился по неровной поверхности, пока я шла к застекленному входу.
В регистратуре сидела девушка, набирая что-то на компьютере. Очки устроились на самом кончике ее носа. Позади нее высились белые шкафчики, на столе лежала папка документов, балансируя, словно дженга.
– Wilkommen, – строгим, ясным голосом сказала она.
– Э‑э… Guten morgen, – ответила я, без понятия, подходит ли приветствие этому времени дня. – Я пришла повидать пациента.
Она сморщила носик.
– Вы член семьи?
– Нет.
– Тогда нельзя, – отрезала она. – Мы не можем вас пустить.
– Но дело в том, что…
– Fräulein. Это не больница. Это специализированная клиника для худших травм позвоночника, какие вообще бывают. Здесь вам не место, где можно… – она пробурчала что-то на немецком, – аushängen, тусоваться с друзьями.
Ее очки соскользнули с кончика носа, и только бисерная цепочка на шее спасла их от падения на пол. Девушка продолжила печатать.
Я задвинула ручку чемодана внутрь до щелчка.
– Нет.
Девушка остановилась и вскинула брови.
– Я пришла повидаться с мужчиной по имени Озгюр Демир. Я приехала аж из Лондона. Мне очень нужно его увидеть. Я не уйду, пока вы меня не пропустите.
Она сначала
