Измена. Закрывая гештальты - Дора Шабанн

Маленькие ужастики не отнимают много времени, потому что это просто истории моего детства и детства моих близких, адаптированные мной под современные реалии. Книги в издательствах готовятся к выпуску и там я всю свою часть работы выполнила.

Вот еще часа через три дочь благополучно прибудет на место, и можно будет выдохнуть.

Почему нет?

— Решено. Объявляю сентябрь месяцем отдыха. Буду заниматься сыном, домом, садом. Может, даже «Королевские гонки» посмотрю, что там по календарю у них сейчас?

Розовощекая Наталья Васильевна хихикнула:

— Вот это дело. Давай, за отпуск!

И поводов выпить нашлось еще великое множество, к сожалению.

Утром я поднялась исключительно благодаря трем будильникам подряд и внезапно деликатному сыну:

— Мам, я там яичницу пожарил. Ты, может, полежишь, а я в клуб сам схожу?

Клуб, холера ясна!

Новая команда, тренерский состав, руководство, спорткомплекс. Нет, Котик у меня мальчик, конечно, сейчас более менее самостоятельный стал, но тут такой стресс второй раз за полгода, что ну бы его на фиг. Надо идти, моральная поддержка хотя бы, потому как спрятаться за мать у моей почти двухметровой крошечки не выйдет.

С весны Костя внезапно вытянулся еще на пять сантиметров и нынче был ни много ни мало — метр восемьдесят пять. Впору уже звонить ему наверх, в случае надобности, да.

Как летит время, однако.

Леруша в ночи порадовала фотографиями с нового места размещения. Не идеально, конечно, но жить можно. В соседки ей досталась китаянка, поэтому восторгу Валерии Романовны не было предела. Я так понимаю, что в Поднебесную дочь решительно намерена поехать тоже.

Лягушка-путешественница, Езус-Мария.

Соскребла себя с постели, привела в порядок. Даже накрасилась, все же в люди пойдем, да и марку культурной столицы поддерживать нужно.

— Мам, может, все же не надо? — нерешительно начал Костик, когда я в деловом костюме и с сумочкой показалась на кухне.

— Надо, сына, надо, — вздохнула.

Я бы тоже полежала. Только вот таблеточек бы приняла и с удовольствием бы полежала. До вечера минимум.

— Если вопрос в том, что ты не хочешь прослыть маменькиным сынком в новой команде, то это одно, а если…

— Мам, я ни в коем разе. Мне это, с тобой как-то… спокойнее, — все же определился сын.

И мы поехали.

Четко к назначенному времени, да.

Едва войдя в новый огромный дворец спорта и обнаружив сектор, отведенный под местный футбольный клуб, как я со всей очевидностью осознала: все к лучшему.

— Ариша, дорогая. Ты ли это, сестренка? — навстречу нам из тренерской шагнул Вадик, самый близкий друг и практически названый брат моего Андрюшки. Тот пацан, чьи сбитые колени, резаные руки и обожженные плечи и спину мне не раз приходилось лечить тайком от бабушки и его родителей.

— Ох, Вадик, сколько лет, сколько зим, а?

Да, таких медвежьих объятий у него точно не было лет двадцать назад, когда он навещал брата в Питере и вместе с ним забегал к нам на чай.

С Костей, что показательно, Вадим поздоровался за руку и вновь обернулся ко мне:

— А какого кадра перспективного нам вырастила. Умница! Дождались мы все же твоего возвращения на родную землю, а? Андрюха мне теперь ящик пива должен.

— Вы все спорите? Не надоело?

— О, этому спору лет двадцать. Но я всегда знал, что ты наплюешь на всех и вернешься, и, как видишь, оказался прав.

Пожала плечами.

— Я и сама не знала, что вернусь, но вот, так вышло.

— Отлично. Так, я Константина забираю на тренировку, а ты реши пока все бюрократические заморочки. Вот, пойдем, с женой познакомлю.

Мы подошли к двери с табличкой «Приемная».

— Лида все тебе объяснит, расскажет, если что и с документами поможет. Хотя Андрюха всегда так гордился, твоей работой в администрации, что вряд ли наши скромные бумажные дела вызовут сложности, да?

Надо же, гордился, хвастал друзьям.

Мне-то ни разу ничего доброго не сказал, маленький засранец.

Лида оказалась милой. Вот правда, чудесная девочка, очень Вадику подходящая. В процессе заполнения нужных бумаг, выяснила, чем я занималась раньше, чем теперь, попросила ссылку на «Маленькие ужастики» для своих подрастающих близнецов.

Расстались мы через час, успев даже чаю выпить.

— Ой, Арина, спокойно езжайте домой. Они еще пару часов точно на поле проведут, потом Вадик им стратегию будет проповедовать. Не волнуйтесь, у нас и столовая есть.

В ответ на мою вопросительно поднятую бровь, она махнула рукой и благодушно пояснила:

— Костин грант включает и сборы, и экипировку, и питание. Вообще, все он включает. И да, так много заниматься они будут недолго. Это муж мой — энтузиаст, а так как у нас пока некомплект тренеров, вот он душу и отводит. Строит пацанов изо всех сил. Но просмотры идут, так что скоро Вадик перестанет регулярно грызть ребятам мозг, будто им завтра с «Реалом [1]» играть или с «ПСЖ [2]».

Посмеялись вместе, потому что даже я знала, что это за звери.

А потом я поехала.

Домой.

Раскидала срочное: почту, комментарии, рекламу, восторженные сообщения Леры и Анфисы. Переговорила со свекром на тему Лериной заграничной практики и Костиного нового клуба. Обратила внимание, что Николай Романович был расстроен, но так и не признался чем:

— Не нужно тебе, Арина, всего этого. Ты отстрадала достаточно, милая.

Уточнять у «бывшего», что там случилось у его родителей, не стала. Сказано же было, что мне «всего этого не нужно». Я теперь понятливая. Или равнодушная?

Оглядела поле деятельности в доме на предмет уборки, перестановки, обновление материальной базы.

В принципе тут и там слегка подшаманить и отлично будет. Даже мы с сыном справимся, подумаешь.

Вышла в сад на качели с чашкой чая и пледом.

Ну и понятное дело, стоило мне только глаза прикрыть, как все, от чего я старательно отгораживалась, явило себя во всей красе.

Прорыдала я с завываниями и икотой в самом глухом углу сада часа полтора.

Очнулась и заткнулась, когда услышала, как меня зовет встревоженный сын.

Пришлось выбираться через малинник, умываться у колонки и входить на веранду с другой стороны:

— Ну, как твое знакомство?

— Мам, что случилось?

— Все нормально, милый. Все в порядке.

— Да уж, очень видно в каком все хреновом порядке. Вот точно, Лерка в тебя удалась. Тоже глаза краснющие, нос распух, сопли рекой, а она твердит, что все путем. Мам, ты бы, может, ему позвонила, что ли,