Измена. Закрывая гештальты - Дора Шабанн

мы разъезжаемся в разные стороны из аэропорта.

А я вспоминаю случившийся со мной анекдот, с ним связанный. Дело было сразу после смены главы района на моей прежней работе, году этак в 2015.

Новый наш руководитель был молодой, несильно образованный, но очень борзый, а и такой же громкий. И вот орал он мне через весь кабинет в приемную, где я, по случаю, замещала секретаря:

— Срочно, Арина! Срочно! Я должен лететь в Новгород. Возьми мне билет.

— Павел Петрович, в Нижний Новгород?

— В какой еще Нижний! В Великий! Как ты тут вообще оказалась, если ничего не знаешь и не понимаешь? Быстро мне билет на самолет.

— В Великом Новгороде нет аэропорта.

— Ну, тогда в ближайший! Какой к нему ближайший аэропорт?

— «Пулково».

О, это стало настоящей сенсацией в нашем серпентарии, и все долго ждали, когда же меня, посмевшую посрамить руководство, уволят.

Через пару месяцев нашего главу района перевели. В Великий Новгород.

— Как же он там, без аэропорта-то? — лицемерно сокрушались мои милейшие коллеги.

А вот так. И мы, пожившие в Новгороде, тоже без аэропорта не померли, да.

И не помрем.

Ни от чего не помрем, хоть и кажется, что сердце сейчас остановится или рассыплется на острые, режущие кусочки от постоянной ноющей боли.

Ну что же, Плач Ярославны и все прочее, ужасно страдательное у меня будет, но позже.

Сейчас нас с Костей ждёт дорога обратно и не самые приятные разговоры.

Неожиданно, но на деле всё оказалось не так страшно.

— Ты же понимаешь, милый, что наш переезд в Валдай, твой переход в новый клуб и прекращение общения со всеми, кто остался в Великом Новгороде — это исключительно разумные и, я надеюсь, полезные решения?

Сын, устроившийся на переднем сидении, заерзал и зафыркал:

— Ну, я там в ваших взрослых делах, конечно, не очень шарю, но вот, что тебе скажу: Глеб Максимович, правда, сильно тебя любит и ты, ведясь на все эти провокации, поступаешь, ну, не очень.

Ох, ты мой маленький, неприкаянный котенок.

— Ты, правда, не слишком шаришь во всех взрослых делах, но тебе это и не нужно. Иногда ситуация складывается так, что, к сожалению, чувства не проходят проверку внешними обстоятельствами.

— Это ты про племянницу нашего директора?

— Какую племянницу?

— Ну, эту Аллочку-липучку. Как она притащилась, так пацаны сразу заявили, что на тренера давить будут. В прошлый раз он от неё с трудом отвязался, а сейчас там, типа, и родня со всех сторон, да и начальство. СерСеич сказал, что это не нашего ума дело, но вроде как Глеб там пошёл в отказ и на принцип. Так что ты, мам, не права.

Естественно. В картине мира сына я до сих пор чуть что — не права.

Жестоко будет сейчас напоминать ребенку про его опрометчивый уход из дома с отцом в марте, его только слегка начало отпускать чувство вины.

— Конечно, информация неожиданная, но…

Вероятно, Котик и сам вспомнил эпопею с разводом, поэтому замахал руками:

— Да, знаю — знаю и не лезу. Но ты бы подумала. Глеб Максимович — норм мужик и тебя любит.

Как я не зарыдала — до сих пор не пойму.

Любит. Ну, конечно.

Так как говорить некоторое время я была не в силах, то ребенок вкратце поведал, что с пацанами они сцепились из-за гранта. Его сын мой, оказывается, получил, потому что его мать спит с одним тренером, а сестра — с другим.

Ну, откровенного говоря — это правда. Но если честно, то уж мы бы и без гранта бы лучше обошлись. «Не надо делать мне, как лучше. Оставьте мне как хорошо», да.

А потом мы с Котиком прилично так обалдели, увидев стоящий поперёк дорожки в наш подъезд, чёрный байк. И очень нервного Кирилла Андреевича на нём.

— Добрый день, Арина Егоровна!

О, как! Вот это поворот, а где же Капризуля?

— И вам добрый день, Кирилл Андреевич, коли не шутите.

Кир оттянул ворот футболки, вздохнул и взлохматил волосы:

— Мне очень срочно нужна Лера, — и букетик такой с розами-спрей в руках вертит.

— Кому же она не нужна, — начинаю я, с прицелом выяснить намерения, но куда там.

— Лерка только что улетела в Индию учиться, — ухмыляясь заявляет моя надежда и опора.

— Как в Индию?

Поглядеть на Кира очень любопытно: куда-то мгновенно пропадает вся эта привычная наглость, активность и эти вечные смешинки в глазах. Лицо вытягивается, на нем явственно заметен полет мысли.

— То есть она знала, да?

— Что это разовая утешительная акция? Конечно. Кирилл Андреевич, голубчик, о вашем темпераменте и ветрености по городу и области легенды ходят. И комплименты.

— Ах так!

Букет прилетает мне в руки, а Кирилл Андреевич, матерясь сквозь зубы, заводит своего железного коня и, взревев мотором, исчезает в клубах пыли.

Вот и выяснила намерения.

А дальше мы с сыном грузим багаж в машину. Нам уже не привыкать.

Оставляем ключ девочке-риэлтеру, которая будет заниматься сдачей нашей квартиры, и выкатываемся из города прочь, беря курс на Валдай.

Глава 70

Новый лад и быт

'Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены,

Тих и печален ручей у янтарной сосны,

Пеплом несмелым подёрнулись угли костра,

Вот и окончилось всё — расставаться пора…'

Юрий Визбор «Милая моя»

Сил моих и выдержки хватило ровно на сутки.

Вечером в день приезда мы с Натальей Васильевной слегка накатили за переезд, за успехи Леруши, за Костин грант:

— Все будет хорошо, Ариша. Все правильно. Тебе надо отдохнуть душой. Выдохнуть. Перестать гнаться за морковкой, которую тебе в детстве привязали к удочке родители.

Выпили за родителей, дай бог здоровья — моим и царствие небесное — ее.

— Ты еще молода и прекрасна, успешна, не бедствуешь. Достаточно тебе пахать, как двужильной. Остановись хоть на миг. Позволь себе передышку. Ты заслужила отдых. Заработала его.

Хмыкнула, наблюдая, как вишневая наливка бликует в приглушенном свете кухни. Улыбнулась, услышав, как в выбранной комнате сын рубится по сети в очередную игрушку и ругается на сокомандников.

У меня, и правда, сейчас есть возможность взять паузу.

Один процессник я завершила, там чуть осталось вычитать да загрузить на порталы. Второй роман застрял в середине, и я сама не знала, куда именно хочу, чтобы он свернул.