Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА - Игорь БЕЛЫЙ

В марте 1979 г., по договоренности с В.В. Гришиным, я под видом командировки во Владивосток, вылетел в КНР, США, Германию, Кубу и потом Канаду, чтобы прозондировать и услышать от своих ребят из СВПК, как за рубежом на данный момент относятся к нам и с каких позиций. Всюду информация о творящемся беспределе в СССР, даже в ФРГ, воспринималась с тревогой и сожалением. Зато агрессивный империализм торжествовал! Глуповатый Рейган едва уже не считал себя владыкой всей Вселенной.

Вернулся я в Москву в июле 1979 г. Мне никого не хотелось ни видеть, ни слышать! Мне казалось даже и то, что Ахромеев, Андропов, Щелоков и Гришин со мной не откровенны, а ведут двойную игру между мной и Брежневым.

Навестил я в палате «Кремлевки» Суслова М.А. Он выглядел совсем плохо, руки его были холодные, подбородок дрожал, и он едва выговорил:

— Простите меня, генерал, за мою черствость к вам, в одно время я ошибался, а сейчас сочувствую вам и вижу, как вам тяжело.

Больше он ничего не смог выговорить, зарыдал и залился слезами. Я пожал ему руку и ушел, едва сдерживая слезы сам. Поехал к Андропову и застал их там всех: Андропова, Гришина, Щелокова и Ахромеева, они почти в один голос проговорили: «Знаем, что в Москве, но никак не найдем». Я попросил по рюмашке коньяка или еще, что есть. Быстро все это организовали, опрокинули по одной, и я стал им обо всем рассказывать: где о нашем бедламе в СССР кто и как думает. Рассказал, что навестил Суслова в больнице и как он разрыдался, увидев меня, и как просил прощения за предыдущие годы. Поговорили обо всем, решили выехать в Архангельское и решить, что предпринять.

Приехали в Архангельское, уединившись от посторонних глаз и ушей, про¬ сидели и проговорили до 21.00, но решения так и не приняли никакого. Когда собрались уезжать, я сказал:

— Товарищи, давайте завтра с утра в субботу опять соберемся здесь, надо принимать решение или сложить с себя полномочия и сдать партийные билеты. Придет время — за эту нашу бездеятельность нас проклянет советский народ! 22 или 23 июля, в субботу, мы собрались снова в Архангельском, к нам присоединились Пуго и Огарков. Стали снова сообща искать выход из сложившегося положения в стране, и все упиралось в Брежнева. Эта «чернобровая сударыня» стоял на пути у всего советского народа, как гнилой пень: не свалить его, не объехать! Тогда решили еще раз пойти к нему и уговорить письменно подать в отставку. Уполномоченными назначили Виктора Васильевича Гришина и Николая Анисимовича Щелокова. Решили так: на второй день, как только Брежнев выпишется из ЦКБ, они к нему заедут с этим предложением. Я же у всего нашего коллектива отпросился съездить к маме в деревню Лукьяново Серпуховского района. О моих мыслях и делах никто из моих родных ничего не знал, не знали они и о моей основной работе начальника СВПК СССР.

Но меня терзала всюду общесоюзная обстановка и как отделаться от гнилого пня — Брежнева, и чем быстрей, тем лучше. Пробыли мы у мамы сутки, но мечта моя ото¬ спаться не осуществилась, так как мысли одна мрачней другой застилали мой мозг и терзали до боли сердце.

По выходу Брежнева из больницы, как ни странно, он пригласил первым меня, встретил дружелюбно и попросил усаживаться поудобней, есть тема разговора. Так мы уселись за гостевым столиком, и Леонид Ильич сообщил мне:

— Михаил Андреевич попросился в отставку, говорит, здоровье не позволяет дальше работать. Я подумал, — добавил Брежнев, — и в самом деле Суслов уже не тянет своих обязанностей, часто болеет, нервы его покинули совершенно. Вот я и хотел посоветоваться насчет кандидатуры на место Суслова.

Немного подумал я и говорю:

— Да вы уже, наверное, сами подобрали кандидатуру?

— И да и нет, — проговорил Леонид Ильич.

— А можно узнать, это живое существо под знаком и да и нет?

— Да, небось, сам догадываешься, на Горбачева Михаила Сергеевича как ты смотришь?

Я ответил, что отрицательно, и сказал:

— Его ведь за работу на Ставрополье надо было судить, но вы его вытащили.

— А кого бы ты думал? — спросил меня Леонид Ильич.

— Кроме Андропова на сегодняшний день нет никого!

— А почему тебе Черненко не нравится?

— Черненко астматик тяжелой формы, из него нет работника на его нынешнем посту, а на посту второго человека в стране, учитывая состояние вашего здоровья, становится еще сложней. Как хотите, Леонид Ильич, но на сегодняшний день и даже на завтрашний день лучше Юрия Владимировича кандидатуры нет.

На этом мы закончили, пришли так сказать к обоюдному согласию. Как нам всем известно, в 1979 г. вместо ушедшего на пенсию Михаила Андреевича Суслова вторым человеком в СССР стал Юрий Владимирович Андропов. А председателем КГБ был назначен Федорчук. Что я должен сказать: Андропов Ю.В. не сразу начал работать на новом месте так, как от него ожидали, и вина в этом не Андропова. Л.И.Брежнев ревностно начал «опекать» всю деятельность Юрия Владимировича. И дело дошло до того, что в марте 1980 г. мы едва уговорили Андропова не уходить отставку.

После майских праздников мы всей своей компанией напросились на прием к Брежневу и в жесткой форме предупредили, что если Леонид Ильич не прекратит мешать в работе Андропову, то мы в этот процесс вмешаемся силовым путем. Брежнев здорово струсил и спросил:

— Что, военный переворот?

За всех ответил я:

— Нет, не переворот, а наведение порядка в стране, которую вы почти развалили.

Разумеется, после такой задушевной беседы Леонид Ильич попал в больницу "опека" Андропова прекратилась.

Андропову сразу пришлось разгребать десятилетние завалы в стране, которые образовались по беспечности и праздности Брежнева. Дела в стране медленно, но начали налаживаться, наводился порядок по поднятию трудовой и производственной дисциплины, пресекались незаконные командировки за государственный счёт некоторых чинуш как союзного, так и республиканских уровней. Налаживалась, а вернее, обновлялась работа организационных отделов, от ЦК КПСС до райкомов. Повсеместно стали поднимать вопрос о качестве рядов КПСС, начиная от приема w КПСС. По нашей просьбе Келдыш и Скрябин привлекли ученых АН СССР к анализу всего производственного комплекса страны. Сколько средств улетает на ветер по нерадивости руководителей всех уровней? Почему преподаватели во всех учебных заведениях получают маленькую зарплату, как и медицинский персонал? И так далее. Попросили мы Скрябина Г.К., чтобы ученые представили нам всю картину, хотя бы месяца через три. Но, к нашему удивлению, экономисты АН СССР и течение десяти дней предоставили нам такие данные, что мы сами не рады были, что поторопили ученых.

Из краткого ознакомления с представленным анализом было видно, что только от наведения порядка всем педагогам, медикам, молодым специалистам можно увеличить зарплату в 6 раз. Если же прекратить растранжиривание средств по строительным материалам — бетону, железобетонным изделиям, сантехнике, трубам, то 1/3 госбюджета на год останется свободной. Если поднять производительность труда и ликвидировать все приписки, то рабочий день придется сократить на 1,5–2 часа, н все равно зарплату можно увеличить в 16 раз!

Мы поблагодарили ученых, но все же попросили еще раз все пересчитать и уточнить в реальном исчислении рост зарплаты и экономию от наведения порядка. Однако Георгий Константинович Скрябин сказал нам, что давно болит душа за этот бедлам.

— Вот только посмотрите: строится дом в Москве, да и не только дом, любой объект, — до 30 процентов всех железобетонных конструкций под разными предлогами закапываются рядом и списываются на этот объект. То же самое происходит с сантехникой, вентиляцией и трубами, не говоря уже о пиломатериалах, окнах и дверях. Вместо того чтобы установить строгие сроки строителям, им дают большие премиальные, но не за честный труд, а за обман государства. А мы вправе считать народом тех же преподавателей, медперсонал и молодых специалистов.

Хотя вы опытные зубры, но тем не менее я вам скажу, что под весь этот бедлам подведена политическая черта о несостоятельности социализма — вот в чем вопрос! Вы не успели шевельнуть пальцем, а послушайте, как взвыла антисоветская пропаганда на Западе. Они уже спали и видели, как разваливается Советский Союз, как они гребут отовсюду для своей бездонной утробы все подряд, а что грести, они уже давно приглядели.

Юрий Владимирович собрал большое совещание с участием Госплана и Госснаба, Комитета по ценам, организационных отделов партийных органов и предъявил им претензии по всем вопросам, поднятым учеными. И предупредил, что если в дальнейшем будет продолжаться этот бедлам, то лица, участвующие в нем, будут строго при¬ влекаться не только к партийной, но и обязательно к уголовной ответственности.

— Давайте запомним этот год и день, — подчеркнул Юрий Владимирович, — 26 марта 1981 г., — с этого времени прекращается разгильдяйство и бесхозяйственность.