Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга - Роберт Хайнлайн

Во всяком случае наши дети умели рассуждать о хромосомной редукции, достоинствах и недостатках кровного воспроизведения столь же грамотно, как в свое время мы, мальчишки-сверстники, — о коммерческих сериалах.

— Простите, Лазарус, что означает последний термин?

— О, ничего существенного. Созданный индустрией зрелищ суррогат, которым увлекались ребята. И забудь его, дорогая, не стоит попусту загромождать память. Я собирался продолжить… Так вот, мне пришлось узнать у Джо и Ллиты, искушены ли Джо-Аарон и Либби в сексуальных вопросах. На Единогласии практиковались разнообразные подходы, и я хотел знать, с чего начинать; особенно потому, что моя старшая, Паттикейк, одновременно достигла и двенадцатилетнего возраста, и менархэ, чем с удовольствием хвасталась.

Оказалось, что Либби и Джо-Аарон были грамотными, но на невежественный манер, и намеревались повторить историю своих родителей. В одном они опережали моих ребят: совокупление они видели с самого рождения, по крайней мере до тех пор, пока «Кухня Эстель» не переехала в верхнюю часть города. Об этом следовало бы догадаться, вспомнив тесные жилые комнатенки первоначального их помещения.

(7200 слов опущено.)

Лаура рассердилась на меня и потребовала, чтобы я не говорил с ними, пока не успокоюсь. Она сказала, что Паттикейк почти столько же лет, сколько Джо-Аарону, что все можно считать игрой, поскольку после менархэ Паттикейк бесплодна четыре года, что, в конце концов, Паттикейк была сверху.

Минерва, я не стал бы шлепать ребят, кто бы из них ни был сверху. Умом я понимал, что Лаура права, и вынужден был согласиться с тем, что отцы чересчур ревниво относятся к дочерям. Я был доволен, что Лаура сумела добиться откровенности от обоих таким образом, что они не старались скрыть от нее что-либо, не испугались, когда она их, так сказать, застукала. Джо-Аарон, быть может, и испугался, но Паттикейк просто сказала: «Мам, а ведь ты не постучала».

(Опущено.)

Так мы обменялись сыновьями: Джо-Аарон полюбил сельскую жизнь и уже не покидал нас, а Джордж обнаружил извращенную наклонность к городской жизни, поэтому Джо взял его к себе и воспитал из него повара. Джордж спал с Элизабет, то есть с Либби. Я забыл, сколько продолжались их взаимоотношения, прежде чем они решили родить ребенка и поженились. Двойная свадьба, все четверо молодых так и остались близкими людьми.

Но, решая собственные дела, Джо-Аарон попутно решил и мою проблему. Нужно было что-то делать с Небесной Гаванью. К тому времени Лаура уже решила покинуть меня, а все мои сыновья от нее тем или иным способом отправились следом за дикими гусями; на планете остался один Джордж. Дочери повыходили замуж, а среди зятьев фермеров не было. Тогда-то Джо-Аарон и сделался моим управляющим и последние десять лет, которые я провел в Небесной Гавани, практически распоряжался поместьем.

Я сумел бы добиться компромисса и с Роджером Сперлингом, но он попытался завладеть поместьем. А раз так, то половину его я отдал Паттикейк, а другую продал моему зятю Джо-Аарону под залог, а потом дисконтировал бумажонку в банке и купил куда лучший корабль, чем сумел бы осилить, отдай я половину Роджеру и Лауре. Аналогичным образом — полупродал-полуподарил — Либби и Джорджу свою долю «Мезон Лонг». Либби переменила имя на Эстель Элизабет Шеффилд-Лонг, стало быть, и здесь проявилась наследственность, что порадовало и меня, и ее родителей. Все было хорошо. Когда я улетал, даже Лаура снизошла и поцеловала меня на прощание.

— Лазарус, я не понимаю одного. Вы сказали, что не поощряете женитьбы между говардианцами и эфемерами. И все же разрешили двоим своим детям найти половину за пределами Семьи.

— Даю поправку, Минерва: детям не разрешают жениться; они делают это сами, в удобное время и с подходящим партнером.

— Поправка принята, Лазарус.

— Вернемся назад… к той ночи, когда я вмешался в отношения Либби и Джо-Аарона. Тогда я передал Ллите и Джо все, что работорговец вручил мне в качестве доказательства их происхождения, даже счет на покупку, предложив или уничтожить, или надежно запереть бумаги. Среди них находилась серия фотографий, иллюстрирующих рост детей от года к году. Последняя была снята наверняка как раз перед тем, как я купил их, и они подтвердили это. На снимке рядом стояли двое: юноша и девушка в поясе невинности.

Джо взглянул на фотографию и проговорил: «Что за парочка шутов! Сестрица, мы прошли долгий путь… благодаря капитану».

«Конечно, — согласилась она и принялась разглядывать снимок. — Брат, а ты не замечаешь кое-чего?» «Чего?» — спросил он и посмотрел снова.

Аарон заметил. «Братец, сними шорты, — попросила она и начала расстегивать саронг. — Давай встанем возле стены, не в той позе, в которой мы предстаем перед клиентом, а так, как нас ставили, чтобы сделать эти фотографии». Она передала мне снимок, и они встали у стены лицом ко мне.

Минерва, за четырнадцать лет они не переменились. Ллита родила троих и была беременна уже четвертый раз. Они работали до упаду, но выглядели такими же, как в тот день, когда я увидел их впервые… в точности, как на последнем снимке, которым завершалась их юность — между восемнадцатью и двадцатью годами, если считать по-земному. Но им было уже за тридцать. Тридцать пять земных лет, если верить записям, сделанным на Благословенной.

Минерва, добавлю один факт. Когда я видел их в последний раз, им было уже за шестьдесят по земному летоисчислению, точнее, шестьдесят три, если верить тем самым отчетам. Но ни у одного из них не было седых волос, у обоих сохранились все зубы, а Ллита вновь была беременна.

— Мутантные говардианцы, Лазарус?

Старик пожал плечами.

— В этом термине подразумевается вопрос, дорогая. За достаточно долгий срок каждый из тысячи генов в любой плоти и крови претерпевает мутации. Но по правилам фонда персона, не внесенная в генеалогию Семейств, может быть зарегистрирована как говардианец-новичок лишь в том случае, если существуют доказательства, что все четверо ее дедов и бабок дожили хотя бы до ста лет. Это правило оставило бы за чертой меня, не будь я рожден в одном из Семейств. Но, с другой стороны, возраст, в котором я прошел свою первую реювенализацию, был слишком велик даже для говардианского генетического эксперимента. Сегодня они заявляют, что обнаружили в двенадцатой хромосомной паре генный комплекс, который определяет долголетие, словно заводит часы. Если так, кто завел мои часы? Гильгамеш? «Мутация» — это не объяснение; это попросту название, данное факту.

Быть может, кто-то из естественных долгожителей, не обязательно говардианец, посетил Благословенную. Все натуралы вечно движутся, изменяют имена, красят волосы; так было всегда и даже до начала истории. Но, Минерва, ты помнишь один странный и неприятный инцидент из моей жизни, когда я был рабом на Благословенной…