Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга - Роберт Хайнлайн

— М-м-м. Ты права, дорогуша, просто жутко, как часто ты бываешь права. Но я неисправим. Четырнадцать лет назад я повернулся спиной к двоим щенкам, если так можно выразиться, и лишь благодаря удаче, а не точной оценке, все обошлось. И вот мы снова очутились в той же самой ситуации, но теперь исход мог оказаться трагическим. Дорогуша, я не думал ни о какой «морали» — просто я привык не причинять людям боли невзначай. Я не стал бы вопить, если бы дети играли в «доктора», «делали ребенка» — или как там подростки зовут свои эксперименты? Просто мне не хотелось, чтобы мой крестник наградил кроху Либби дефективным ребенком. Короче, я влез в это дело и начал прямо с их родителей. Позволь добавить, что Ллита и Джо разбирались в генетике, как свинья в политике. На борту «Либби» свои заботы я держал при себе и никогда потом не обсуждал с ними этих вопросов. Невзирая на значительные успехи, достигнутые ими в качестве свободных человеческих созданий, в большом числе вопросов Ллита и Джо были просто невежественны — а разве могло быть иначе? Я обучил их чтению, письму, арифметике и нескольким практическим вопросам. После прибытия на Единогласие их все время подгонял кнут необходимости, так что времени восполнять пробелы в образовании просто не оставалось.

Хуже того — будучи иммигрантами, они не усвоили местных табу на инцест. Ребята знали о них, потому что я предупреждал, но сие предубеждение не было вдолблено с детства. На Благословенной табу на инцест были несколько иными, но они не относились к домашним животным, то есть к рабам, которые размножались в соответствии с волей владельца или управлялись сами, как могли. А моим-то двум ребятам высочайшие авторитеты — их мать и священник — сообщили, что они являются «племенной парой». Поэтому здесь не могло быть ничего неправильного, запретного или греховного. На Единогласии об их отношениях следовало помалкивать, потому что местным обитателям запрет на подобные браки просто был вбит в голову.

Конечно-конечно, я должен был обо всем подумать заранее! Но, Минерва, у меня же имелись и другие обязанности. Я не мог все эти годы исполнять обязанности ангела-хранителя Ллиты и Джо. У меня была жена, мои собственные дети, наемные работники и пара тысяч гектаров сельских земель, да еще столько же девственного розового леса… Жил я слишком далеко, даже несмотря на то что имел высокоорбитальный джамп-багги. Иштар, Гамадриада и в некоторой степени даже Галахад считают меня в известной мере сверхчеловеком — просто потому, что я прожил долгую жизнь. А я не сверхчеловек; я состою из тех же плоти и крови и многие годы был столь же погружен в собственные проблемы, как Ллита и Джо в свои. Небесная Гавань не свалилась на меня с небес.

Короче, наконец мы покончили с ресторанными делами, я достал подарки, которые прислала Лаура их детям, восхитился самыми новыми фотографиями ребят, показал им снимки Лауры и моих детей. Выполняя этот древний ритуал, я все думал о ней, о фее, конечно. Длиннорукий и длинноногий Джо-Аарон был уже не тем маленьким мальчиком, которого я помнил по последнему визиту. Либби была примерно на год младше нашей старшенькой, а возраст Джо-Аарона я знал до секунды, и это значило, что ему тогда было примерно столько, сколько и мне, когда меня почти тысячу лет назад едва не застукали на девчонке в церкви на колокольне.

Мой крестник уже не был ребенком. Он сделался юношей, и пара шаров служила ему не просто для украшения. Если он уже не успел опробовать их, то, безусловно, нервничал и обдумывал, как это сделать. В голове моей мелькали возможные варианты, как в памяти умирающего картинки прошлой жизни. Кстати, это неправда. Но я справился с собой и проявил тонкость. И дипломатию. Я сказал: «Джо, а кого ты запираешь на ночь? Либби? Или этого молодого волчонка?»

Машина хихикнула.

— Ничего себе дипломатия.

— А как еще сказать, дорогуша? Они явно были удивлены. Когда я выразился пояснее, Ллита вознегодовала. Как это так — лишить ее детей общества друг друга? Тем более что они спят вместе с самого младенчества, к тому же у них просто не хватает места. Или я хочу предложить ей спать вместе с Либби, а Джо-Аарону — с Джо? Если так, пусть я забуду об этом. Минерва, люди в основном ничего не понимают в науках, а генетика числится последней в списке. К этому времени со дня смерти Грегора Менделя миновало целых двенадцать столетий, но тем не менее люди по-прежнему доверяли бабьим сказкам… Как и теперь, должен добавить.

Итак, я приступил к объяснениям, понимая, что Ллита и Джо не глупы, а просто невежественны. Она немедленно набросилась на меня. Да-да, Аарон, конечно. Я уже думала о том, что Либби может захотеть выйти замуж за Джо-Аарона, — а она, безусловно, захочет. И я знаю, что здесь, на Единогласии, на подобные вещи смотрят косо. Но глупо разрушать счастье детей из-за суеверия. Поэтому, если это случится, мы решили, что им придется перебраться в Коломбо или по крайней мере в Кингстон. Там они смогут поменять фамилии и пожениться, и никто не станет их укорять. Нам, конечно, не хотелось бы, чтобы они жили от нас так далеко, но мы не станем мешать их счастью.

— Она любила их, — проговорила Минерва.

— Да, любила, дорогуша, в соответствии с точным определением этого слова. Для Ллиты благополучие и счастье детей значили больше, чем ее собственные. Поэтому я и попытался ей объяснить, почему табу на брак брата и сестры не является суеверием, что подобный союз представляет собой реальную опасность, несмотря на то что в их случае все оказалось в порядке.

Сложнее всего было объяснить причины. Начинать прямо со сложностей генетики, объяснять их людям, не знающим даже элементарной биологии, все равно что пытаться ознакомить с понятиями многомерной матричной алгебры человека, который снимает ботинки, чтобы сосчитать до двадцати.

Джо подчинился моему авторитету. Но Ллита относилась к тому сорту людей, которые всегда должны знать все «почему», иначе она ограничивалась ласковой упрямой улыбкой и, соглашаясь со мной на словах, поступала так, как и намеревалась поступить с самого начала. Ллита была смышленой — выше среднего уровня, однако при этом страдала от демократического недостатка: ей казалось, что ее личное мнение не хуже любого другого; тогда как Джо был подвержен аристократической болезни: он принимал мнение авторитета. Я не знаю, какое из сих заблуждений более патетично, споткнуться можно так и этак. Однако в этом отношении я вполне понимал Ллиту и знал, что ее необходимо убедить.

Минерва, как уместить суть исследований, проводившихся тысячу лет, в час разговора? Ллита даже не представляла, что организм ее воспроизводит яйца, то есть яйцеклетки. Напротив, она была убеждена, что это не так: ведь за свою жизнь она приготовила тысячи яиц — вареных, жареных, взболтанных и так далее. Но она слушала, а я выбивался из сил, имея в своем распоряжении лишь карандаш и бумагу, тогда как необходима была обучающая машина генетического института.