Оставить на память (СИ) - Ласс Лина

— Не смей! — прошипела она.

Лида остановилась.

— Я не хотела врываться. Боялась напугать малышку. Он сказал, что ты откроешь мне как человеку, которого хорошо знаешь и которому доверяешь. Но ты перепугала Марго. Совершенно напрасно. Я не причиню ей зла. Но вот ты… теперь так же бесполезна как и твой телефон.

Она сделала несколько шагов спиной вперёд прямиком к входной двери, не отрывая взгляда от Ники, будто стараясь загипонотизировать её. На её лице победоносно сверкала хищная улыбка. И лишь в последний миг, Ника поняла, что она задумала. Ногой Лида толкнула дверь, впуская внутрь тех, кто ждал за порогом. Трое крепких мужчин заполнили пространство прихожей, пропуская вперёд того, кто снился ей в кошмарах. Он вышёл к ней уверенной походкой, будто из тумана её жуткого сна, пронзая взглядом ледяных тёмных глаз, и легко вырвал из её ослабевших рук оружие.

У Ники из-под ног будто выбили пол, стоило ей взглянуть на Влада. Она вновь испытала весь ужас от его близости, какой помнила в последнюю их встречу. Рядом с ним она будто теряла волю. Руки сами собой опустились, едва удерживая рукоять пистолета. Дыхание перехватило и ноги отказывались держать её вес.

— Вот мы и встретились, — прошептал он своим хриплым голосом. Прикосновение его рук было холодным и вызвало волну тошноты, будто к её ладоням прикоснулась кожа змеи. — Я же обещал тебе.

Ника почувствовала резкую боль в шее и вздрогнула, пытаясь вырваться. Она видела как Влад убирает опустевший шприц. Он что-то вколол ей. Руки и голова тут же наполнились тяжестью. Окружающее поплыло перед глазами.

— Что… что ты сделал? — она ухватилась за него руками, пытаясь удержаться на ногах.

— Я ничего не делал, — он поднял уже пустые руки вверх.

Где её пистолет? Где шприц? Что происходит?

Зрение стало расплываться и Нике стоило неимоверного труда держаться в сознании. Она должна защитить свою дочь от этих людей. Из последних сил она сделала несколько шагов назад, стараясь не потерять равновесие, рукой ухватившись за стену. Куда-то сюда убежала малышка.

— Марго… — прошептала Ника. — Нет…

— О-о-о, да ты обдолбалась. Что же ты за мать такая?! — насмешливый голос Влада будто тонул в вате.

Ника слышала смех, пробирающий до дрожи, но уже не понимала, откуда он доносится.

Она куда-то шла… ей нужно кого-то защитить… кто-то угрожает ей…

Мысли потонули в бессмысленных образах и шуме. Она ещё цеплялась за них, пока не потеряла равновесие и тяжело не рухнула на пол. Но боли от удара Ника уже не почувствовала. Всё накрыло чёрной волной беспамятства.

Глава 27

Пол Гитис уже час отбивался от назойливых звонков жёлтой прессы и таблоидов с просьбой прокомментировать появившиеся в сети фотографии, на которых кто-то умудрился запечатлеть Генри Войта и Нику. Вся проблема была в том, что он сам не понимал, что можно говорить, а что нельзя, поэтому ограничивался стандартным "без комментариев". Особо наглые или те, кто знал Пола лично, пытались хитростью выведать информацию, предлагали деньги. Но все их приёмчики Гитис знал наизусть и ловко уворачивался, стараясь не сказать лишнего.

В Лос-Анджелесе была уже ночь и телефон впервые зазвенел, когда Пол собирался пойти в постель. Звонили с неизвестного номера. Пол уже привык к таким звонкам и приготовился к тому, чтобы попросить связаться с ним завтра утром, но услышал:

— Как вы прокомментируете появление у мистера Войта второй семьи? Он и его жена больше не вместе? Они подали на развод?

Гитис на секунду замешкался и, пробормоча что-то невнятное, отключил вызов и бросился к компьютеру. Он уже отвык, что на повестке дня стоят новости о его бывшем подопечном. Пресса почти не интересовалась Генри. Он изредка появлялся в кадре на премьерах спродюсированных им фильмов, не более, и говорил исключительно о кино. Для всех его личная жизнь уже пять лет являлась тайной, Войт не комментировал и не давал поводов для скандалов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но тут таблоиды будто прорвало. Везде мелькали его фото, заигрывающего с Никой в каком-то кафе. Малышки, его дочери, почти не было видно, её лицо было смазано, но пресса уже назвала её дочерью Войта. От анонимных источников кто-то писал, что эти двое были замечены в Лондоне, и утверждалось, что они ссорились, бросив на проезжей части машину.

Всё это привлекало лишнее внимание к Генри. А учитывая, что он признался Полу в том, что хочет избавиться от бывшего мужа Ники, это ещё больше усугубляло положение. Теперь зоркие глаза папарацци будут прикованы к нему. Хотя, может это и к лучшему, и Войт не пойдёт на отчаянный шаг, тем самым спасая себя от тюрьмы. На душе у Пола и так скребли кошки, когда он думал о том, что не отговорил друга от безумной затеи, не смотря на своё обещание поддержки.

Джоанна тоже не спала, глядя на то, как её супруг раз за разом отклоняет навязчивые звонки. В стакане чая, который она принесла ему час назад, уже успел расстаять лёд, а отпито было лишь совсем чуть-чуть.

— Эти идиоты думают, что мы живём по Лондонскому времени, — устало произнёс Пол. — Хотя для американских таблоидов нет такого понятия как сон. Ещё пару звонков и, думаю, пора послать их к чёрту.

— Я говорила тебе отключить его сразу, как только они стали звонить. — Джоанна подошла к мужу и положила свои руки на его плечи. — Всё равно, пока Генри сам не скажет, что происходит, ты тем более не можешь ничего рассказать. Ты на него больше не работаешь. Что они хотят услышать?

— Они знают, что мы дружим. Но, кажется, не понимают, что такие отношения подразумевают держать рот на замке. А что ты хочешь? Это порочный Голливуд. Здесь все готовы купить и продать друг друга за право быть на первой полосе.

— А это может обеспечить нам отпуск на Мальдивах? — пошутила Джоанна.

— Может быть только обед в гольф-клубе, — ответил Пол в том же тоне. Он поцеловал жену в щёку и обнял. Вот бы сейчас пойти в кровать и забыть в её объятиях обо всех надоедливых журналистах. Но очередной звонок вывел его из сладких раздумий. Джоанна чуть не со стоном выпустила его из своих рук.

Номер, который в этот раз высветился на экране не принадлежал не LA, не Нью-Йорку и не Лондону.

— Последний, — произнёс Гитис, — и отключаюсь.

Он нажал на кнопку вызова.

— Слушаю.

— Это телефон Пола Гитиса? — в трубке раздался женский голос с приятным акцентом. Но тон девушки был нервный.

— Да и я отвечу вам то же, что и всем остальным. Я не даю комментариев о личной жизни Генри Войта. Дождитесь официального ответа от представителя самого мистера Войта, если он посчитает нужным. Всего хорошего.

— Постойте… — но её голос Пол прервал, нажав отбой. Выдохнув с облегчением, он уже собирался выключить телефон, как он снова завибрировал. На экране тот же номер.

— Какая настырная, — проговорил Пол, но ответил на звонок, приготовившись вновь выслушать умасленные просьбы. Но услышал прямо противоположное.

— Слушай сюда, придурок. Если ты ещё раз сбросишь мой звонок, я найду тебя и придушу своими руками, — нескрываемая злость в голосе девушки заставила его вздрогнуть. На том конце послышался мужской голос, говоривший что-то на русском, девушка ответила ему с вызовом, почти срываясь на крик. Последовала короткая перепалка, а потом всё смолкло, и уже более спокойным голосом она обратилась к Полу.

— Я… прошу прощения, мистер Гитис. Я не хотела накричать на вас, но дело касается девушки, с которой застали вашего друга. Вы понимаете о ком я говорю?

От неожиданности Пол присел на край кровати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кто вы? — острожно спросил он.

— Я её подруга, Анна. Мы были вместе с ней в Плимуте, когда за ней и Марго приехал Генри и увёз в безопасное место. Я не знаю где они, но у меня есть все основания думать, что ей сейчас грозит опасность. Я не знаю телефона Войта, поэтому мне пришлось экстренно искать связь с кем-то, кто его знает. Говорят, вы тесно дружите и я предположила, что вы в курсе… их ситуации. Ещё раз простите за свой срыв, но дело срочное и я боюсь за её жизнь. Мне нужен телефон Генри, — её голос сорвался. — Прошу вас, мистер Гитис… Пожалуйста.