Оставить на память (СИ) - Ласс Лина

Свен вызвался сам найти того человека, который присматривал за домом. И через полчаса вернулся в сопровождении коренастого старика, чья походка говорила о частом пребывании в море. Он слегка косолапил и пружинил при каждом шаге. Проницательные глаза старого норвежца Томаса были наполнены теплотой. Он что-то быстро говорил на своём языке, жестикулировал, а потом выудил из кармана конфету и протянул Марго. Девочка схватила угощение и поблагодарила на английском, надеясь, что старик её поймёт.

— Он рад, что кто-то наконец объявился, — переводил Свен. — Уже год как никто не навещал дом. Мистер Войт связался с ним и предупредил, что туда заедут гости. Неделю назад он плавал на остров и проверил всё на готовность. Дров хватит на две недели. Электричество в порядке. Надо будет только перетряхнуть ковры и помыть полы.

— Takke*, - поблагодарила Ника с улыбкой.

Старик указал куда-то на пирс, что-то невнятно пробормотал и пошёл вперёд, махнув рукой, чтобы следовали за ним. Он подвёл их к вместительному катеру, белому с яркой голубой полосой по ватерлинии, помог погрузить все вещи, которыми они успели разжиться.

Свен обратился с какой-то просьбой к Томасу и тот, выслушав его, кивнул и ловко для своего возраста спрыгнул с катера и прошёл к лодке поскромнее.

— Куда это он? — спросила Ника.

— Он проводит нас до острова, — ответил молодой человек, вставая у штурвала, — а потом заберёт меня, когда я помогу вам с вещами.

— Вы так скоро нас покидаете?

— Увы, мисс. Моим заданием было сопроводить вас до острова в целости и сохранности. Но я вынужден буду вас покинуть, так как моя работа у полковника требует моего присутствия.

— Что ж, если так… мне было приятно, что вы нас сопровождали, Свен, — Ника протянула руку.

— А мне вдвойне приятней, мисс, — он пожал ей руку и Ника заметила, как была мягка и нежна его ладонь, совсем как у девушки.

На острове стюард помог им донести вещи, пока Томас остался дожидаться на пирсе. Вдвоём тащить всё это оказалось трудно и Ника вдруг вспомнила, как бы была кстати тачка, в которой Генри вёз раненного пса. Это заставило её вновь улыбнуться. Казалось, весь остров и даже воздух и растения на нём приветствовали долгожданных гостей. Ника с радостью узнавала тропинки, скалы и деревья. Она будто оказалась среди старых друзей, которых давно не видела. Откуда-то снова появился зуд взяться за карандаш, почти как рефлекс. Может быть сама эта земля была её вдохновением? Тихая, мирная и такая прекрасная. Когда стало смеркаться они наконец добрели к своей цели. У Ники перехватило дыхание. Она смотрела на дом, будто видела его впервые до этого лишь воображая его в своих фантазиях. Но вот он стоял перед ней, прочный, крепкий. Ей раньше не приходило это в голову, но сейчас она сравнила дом с Генри. Как же он ему подходил. Именно с таким бы зданием она его сравнила — мощные и неподвластные северным ветрам брёвна, лёгшие ровным строем и укрывавшие от любой непогоды.

Как и сказал Войт, ключ Ника нашла справа от дверного косяка на высоте чуть выше её роста, надёжно спрятанный в щели.

Она с трудом отворила тяжёлую дверь и, взяв дочь за руку, вошла внутрь. В помещении было темно из-за занавешенных окон, но можно было различить силуэты мебели, накрытые тканью. Казалось, за пять лет тут совсем ничего не поменялось. Так же пахло деревом, пол немного скрипел и воздух дрожал словно от нетерпения принять её вновь.

— Оставьте здесь, — Ника указала Свену, куда поставить пакеты.

Нащупав щиток слева от двери, она включила электричество и зажгла свет. Комната неярко озарилась.

— Вы здесь уже бывали? — спросил её стюард.

— Да. Но, кажется, прошла целая жизнь. Что ж, настало время попрощаться?

— Если только вам не нужно ещё чем-то помочь.

— Вы сделали более чем достаточно, — Ника подошла к нему вплотную и поцеловала в щёку. — Спасибо вам большое. И передайте полковнику мою благодарность.

— Он будет польщён, мисс, — улыбнулся Свен и, махнув на прощание Марго, побрёл прочь. Сумерки сгустились, но Ника надеялась, что молодой человек успеет дойти до пирса, пока совсем не стемнеет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как тебе дом? — спросила она у дочери, заперев дверь.

— Большой, — девочка заглянула под ткань. — Тут диван. Можно снять?

— Давай.

И Марго со смехом стянула полотно, открыв мебель. Затем ещё и ещё, пока комната не обрела свой прежний вид. Да, всё осталось таким, как Ника помнила. Каждая вещь, каждая безделушка и рисунок на дереве. Она проходила по комнатам, включая свет и осматривая дом. Надо было озарить каждый угол, чтобы придать ему обжитой вид.

"Наш дом", — повторяла она про себя.

Генри оставил на память о ней не только рисунки, он оставил себе целый дом, наполненый их общими воспоминаниями. Эти стены хранили память о проведённым здесь минутах. Достаточно было только открыть дверь в ту спальню, где всё произошло, как Ника зарделась. Сейчас широкая кровать была совсем пуста, но образы того, что на ней когда-то произошло, яркой вспышкой пролетели перед глазами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но сейчас было не время предаваться воспоминаниям. Девушка вернулась ко входу, где Свен оставил пакеты и перенесла их к кухне. В холодильнике разложила консервы и овощи, а крупы, чай и сладости разложила по полкам шкафчиков. Поставила на плиту чайник и, пока он закипал, застелила постель в спальне и переодела в новую одежду Марго. В гостиной Ника растопила камин, чтобы стало уютней. Огонь тут же сделал комнату приветливей, а звук трещащих дров заполнил тишину, царящую в доме.

Они поели скромно, сделав наспех бутерброды, но этот ужин показался им славным пиром.

— Ты не знаешь, но с мистером Войтом мы познакомились на этом острове, — вдруг сказала Ника, намазывая варенье на хлеб.

— Здесь? — удивилась Марго. — Когда?

— Это было пять лет назад.

Малышка задумалась.

— Меня ещё не было на свете, — заключила она.

…"Расскажи, когда посчитаешь нужным"…

Ника собралась с мыслями. Волнение и трепет наполнили её до краёв, ведь сейчас она собиралась признаться малышке, наверное, в самом важном.

— Нет, солнышко. Но… после того как…

До чего это было трудно! Слова и мысли путались в голове и сложить их в одно целое предложение никак не удавалось. Она отложила хлеб и повернулась к Марго.

— Ты ведь умеешь хранить секреты?

Марго тоже отложила бутерброд, предвкушая услышать что-то очень интересное. Её глаза округлились и она наклонилась ближе.

— Да, — полушёпотом выдохнула малышка.

— Тогда слушай, — Ника провела ладонью по щеке девочки и глядя прямо в её глаза, продолжила. — Пять лет назад твоя мама очень грустила, ей было страшно. И она приехала сюда, чтобы прийти в себя. Взрослые иногда так делают — уезжают ото всех далеко-далеко, чтобы почувствовать себя лучше. Я жила в маленьком домике на другом конце острова. Завтра я покажу его тебе. И я не ожидала, что здесь будет ещё кто-то. А в этом доме, — она обвела руками вокруг, — поселился Генри. Ему тоже было очень грустно и он тоже приехал сюда. Мы познакомились и подружились. А потом… полюбили друг друга.

Марго, казалось, застыла, слушая мать. Её глаза были широко распахнуты, а на лице застыло выражение растерянности. Ника взяла её крохотные ручки в свои ладони.

— Но мне пришлось уехать, не оставив никакой связи. И мы потеряли друг друга. А потом я поняла, что жду тебя, — она приложила руку к животу. Как хорошо, что она уже объясняла дочери, что детей не приносят аисты и их не находят в капусте. — И через девять месяцев ты появилась на свет. Генри не знал, что ты родилась. И я не знала как ему сообщить. Но когда он встретил меня в Лондоне… я всё ему рассказала. И знаешь, он был так рад узнать, что ты появилась и он тут же тебя полюбил, солнышко. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Марго молчала. Опустив глаза, она будто замкнулась в себе.