Олег Верстовский — охотник за призраками (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard"

— А ты очень хотел сдохнуть? — поинтересовался я с иронией. — Ну-ну. Жить, знаешь, все-таки лучше.

— Все равно поймают меня, только мучить будут сильнее, — вздохнув, ответил Влад, бездумно уставившись на раскинувшуюся перед нами гладь моря, отливавшую золотом под лучами закатного солнца.

— Не поймают. Я тебя так спрячу, что никто не найдёт.

— Как ты узнал-то про все? — уже спокойней спросил Влад. — Ты же себя подставил.

— А, племяш твой, Мишка, попросил тебя выдернуть. Он все и организовал. Дал мне схемы, время сказал. Ну и так по мелочи. Сделал так, чтобы это место не показывали пока, если все пойдёт по плану, никто моего отсутствия не заметит.

Лодка мягко врезалась в берег, поросший кустарником, сквозь который просвечивало шоссе. Я довольно усмехнулся, заметив маячивший невдалеке золотистый «Лексус».

— А чего сам-то решил? — спросил я, пожимая руку Левону, который поджидал нас.

— Прикольно, — улыбнувшись, ответил он. — Будто в детективном сериале поучаствовал. Ну, садитесь. Куда прикажите?

Через десять минут Левон остановил тачку на заднем дворе, который выходил на заброшенный пустырь. Когда Левон уехал, я вывел Влада к незаметному входу в канализацию и открыл люк.

— Залезай! — весело приказал я.

Влад с отвращением заглянул в чёрную дыру, передёрнулся, но осторожно начал спускаться. Я спрыгнул вниз, прямо в вонючую жижу, не обращая внимания на чавкающую под ногами грязь, уверенно прошёл по коридору.

— Ты хоть скажи, куда идём? — пробормотал Влад.

— Увидишь, — отрезал я.

— А что, доехать не могли туда?

— Не ной. Так надёжной. Скоро придём.

Мы свернули в коридор, который вывел нас к заветной двери. Здесь жил Пётр Максимов, пока я не обнаружил его жилище. Когда мне удалось его разоблачить, его хорошо оборудованную норку я решил использовать. Открыв дверь ключом, я тихонько подтолкнул Влада внутрь.

— Вот тебе хоромы царские, — величественным жестом обведя комнатку, произнёс я. — Здесь спальня, столовая. Холодильник со жратвой и телек.

— А это чего? — спросил Влад, махнув на стену с видеомониторами. — Пульт видеонаблюдения?

— Да, вроде того. Был когда-то. Но я все демонтировал. Теперь только как элемент декора, — объяснил я. — Ну ладно. Поживёшь пока здесь. Пока я все не закончу.

— А зачем ты все-таки меня спасал?

— Ну, поможешь мне весь этот бардак уничтожить?

— Ты спятил?!

— Ну, как хочешь. Тогда жди, пока я сам все не закончу, — махнул я рукой.

— Слушай, я помогу всем, чем смогу. Но пойми, это ж немыслимо! Во-первых, там куча людей. Их же вывести надо! Во-вторых, ну зачем же уничтожать. Это ж использовать можно. Классная штука.

— Другого нет пути, Влад, — ответил я твёрдо. — Людей надо вывести, все уничтожить. Затопить, или взорвать системы обеспечения. В общем, я пока не придумал окончательно. Мне возвращаться надо. Иначе Мишку подставлю.

Влад устало опустился на кровать, закрыл лицо руками. Его затрясло мелкой дрожью, передёрнуло. Я присел рядом, обнял.

— Ну чего ты, все позади уже.

— Спасибо тебе, — послышался его голос, похожий на стон.

— Ну ладно, — проронил я, вставая. — Я пошёл. Отдыхай. Только сильно не напивайся. И никуда — ни ногой. Понял?

Я вернулся тем же путём, вылез на заброшенном дворе и оказался на улице. Около тротуара был припаркован обшарпанный жигулёнок местного таксиста, который привёз меня в этот город.

— Экипаж подан, сэр! — воскликнул радостно он, заметив меня.

Я пожал ему руку, которую он с таким удовольствием затряс, будто его миллионом баксов одарили.

Старая колымага, подпрыгивая на ухабах, довольно резво неслась по улицам городка, мы вихрем домчались до берега, где меня поджидал катер. Я вернулся на остров, пробрался к заветной двери, спустившись вниз, быстрым шагом направился к месту казни — круглой площади, посредине которой были установлено несколько эшафотов с виселицами на разной высоте. Стеклянный, полукруглый потолок поддерживали мраморные колонны, с отливающими позолотой капителями. Это место явно играло раньше совсем другую, гораздо более приятную, роль в жизни таинственного города. Там меня поджидал мой друг. Я прокрался к колонне и осторожно выглянул. В толпе маячил молодой человек с фотоаппаратом, одетый в клетчатый пиджак и щегольскую шляпу Борсаллино с шёлковой лентой. Я подал ему знак, он придвинулся ко мне, зашёл за колонну, мы обменялись пиджаками и через минуту я уже гулял в толпе. Мишка должен был взять крупным планом моё лицо и все в ажуре. Будто я никуда отсюда не выходил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я оглядывал разношёрстную толпу скучающих зевак, мужчин и женщин, для которых этот город стал тюрьмой. На их бледных, из-за отсутствия солнечного света, лицах отражалось удивительное безразличие к чужой судьбе, они лишь с интересом бросали нетерпеливые взгляды на эшафот, и это не казалось актёрской игрой. Им действительно хотелось увидеть публичную казнь, они жаждали стать частью мерзкого зрелища. Стоит ли спасать этих людей, которых пригнали сюда, как стадо баранов? Я буду рисковать жизнью ради этой бесформенной, серой массы? Никто из них даже спасибо не скажет мне. Скорее разозлится из-за того, что я лишил их кормушки, которую им здесь предоставили, пусть убогую и жалкую, но постоянную. То, что их в любой момент могли убить, вряд ли их волновало. В голове настойчиво закрутились слова песни Макара:

А причину искать не надо

Просто любят бараны стадо

Ну а то, что в стаде их режут

Так это ж не всех, так это все реже…

Стало противно на душе. Я постарался столкнуть чувства в самую глубину подсознания, чтобы эмоции меня не выдали, сделал вид, что раздражён из-за задержки, бросил взгляд на часы. Потом на пустой эшафот. В толпе ходили копы в чёрной форме, они несколько раз продефилировали мимо меня, но я оставался абсолютно спокоен. Толпа заволновалась, загудела, я удивлённо огляделся и похолодел, заметив двух охранников с парнем в кандалах. Они подошли ближе, и я выдохнул — это был не Влад. Я узнал его — один из нашей группы, Валька, изображавший Джона Карпентера. Он работал уборщиком в баре Влада. Черт, устроители этого гнусного шоу не стали отменять казнь из-за отсутствия одного объекта, быстро подыскав другой. Группа подошла ближе, Валька еле тащил ноги, понурив голову.

Я быстро нашёлся, выдвинулся ближе, чтобы сделать несколько снимков, пытаясь усмирить предательскую дрожь в пальцах. И вдруг перед мысленным взором совершенно отчётливо вспыхнул мой собственный кошмар, когда приснилось, что меня хотят повесить. На мгновение я очутился на месте несчастного Вальки и содрогнулся, мучительно забилась в голове мысль — даже если я спасу его, рискуя жизнью, все равно эти мерзкие представления будут раз за разом повторяться и повторяться.

Валька спотыкаясь, медленно поднялся по деревянным ступеням на эшафот, где его ждал палач, совершенно неприметной внешности, его лицо выражало удивительное безразличие, как бывает у тех, кто занят на нудной, рутинной работе, когда полностью атрофируются любые эмоции. Он накинул верёвку на шею Вальки, тот вздрогнул, в отчаянье бросил взгляд в толпу. Я оглядел зрителей. Все ли они понимали, что это вовсе не игра, страшная реальность? И каждый мог оказаться на месте несчастного, но никто не сдвинулся с места.

— Не раскисай, Верстовский, — услышал я голос Разумовского.

Я выругался про себя, и сделал вид, что у меня кончилась плёнка, достал новую кассету из кармана, начал деловито менять. Когда поднял глаза, все уже было кончено. Уняв дрожь в пальцах, я сделал финальный снимок, и покинул это мерзкое место. Ноги пронесли мимо заведения, который раньше держал Влад. Я отправился в стриптиз-баз. Девушка ослепительной внешности, блондинка с длинными ножками, безупречной линией бёдер и аппетитной попкой крутилась около шеста. Я присел в глубине, мне хотелось напиться, разбить камеру с размаха об стену. Но лишь сделал вид, будто с интересом наблюдаю шоу, хотя не мог отогнать видение молящих о помощи глаз Вальки. В любой момент я сам могу оказаться на его месте. И мне никто не поможет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})