Олег Верстовский — охотник за призраками (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard"

— Ах, это неправда? — издевался Мельгунов. — А почему ты злишься? Я выдал твою сокровенную тайну? Может, стоит ещё кое-что припомнить? Все, что я узнал о тебе?

Я выхватил кольт из воронёной стали, взвёл курок. Хотел нажать на спусковой крючок, но что-то мешало, я пытался преодолеть упорство изогнутой металлической пластинки. Милана быстро заслонила Мельгунова своим телом. Прогремел выстрел, из ствола вырвалось сизое облачко, кислый запах пороха шибанул в нос. И в ту же секунду раздался резкий вскрик Миланы.

Глава 16

Все начинает проясняться

Верхоланцев, белый, как мел, с широко раскрытыми глазами, пытался что-то сказать, открывал рот, закрывал, но не издавал ни звука, как рыба, выброшенная из воды. На подкосившихся ногах я доплёлся до дивана, плюхнулся. Откинув барабан револьвера, высыпал на руку патроны.

— Где Дятлов! Где он, твою мать! — у главрежа, наконец, прорезался голос. — Быстро сюда! Убью, сволочь! Мерзавец! — орал он.

Я сидел, опустив плечи, сжимая в кулаке патроны. Словно на крупном плане я видел глаза Мельгунова, обычно мёртвые и тусклые, они внезапно вспыхнули, когда я вытащил револьвер. В самую последнюю секунду мимо меня проскользнул знакомый, мерцающий силуэт, и мою руку словно отвела невидимая сила. Я промахнулся. Услышал крик Миланы, мелодичный звон расколовшейся вазочки на камине. На длинной белой перчатке Миланы на уровне плеча осталась пороховая пыль, стало расплываться алое пятно. Мельгунов, подскочив на месте, зашёлся в истерике:

— Он хотел меня убить!

И ринулся из павильона в коридор, увлекая за собой охранников. Милану окружили со всех сторон, загалдели, шумели. В павильон вбежал худенький рыжеватый юноша, почти мальчик, в синем комбинезоне и остановился на пороге, трясясь от страха. Верхоланцев, подпрыгнув на месте, заорал:

— Арсен, где Дятлов, твою мать! Кто заряжал револьвер?! Убью мерзавца, задушу своими руками!

Арсен побледнел, покраснел, затрясся мелкой дрожью, на подгибающихся ногах подошёл к разъярённому главрежу.

— Ну что ты молчишь, урод! Кто заряжал револьвер?! — орал багровый от злости Верхоланцев.

— Это… я… я заряжал, — ответил упавшим голосом парень.

Верхоланцев прожёг его гневным взглядом и прорычал:

— Зачем ты, идиот, зарядил боевые патроны?! Кто тебе сказал это сделать?! Кто?! Там вообще не должно было быть патронов! Никаких!

— Я не заряжал боевыми… — забормотал жалобно Арсен. — Я холостые поставил. Из коробочки взял. Мне Антон Николаевич показал.

Верхоланцев откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Казалось, он растерял все силы на вопли. Я подошёл к парню и сказал:

— Неси эту коробочку сюда.

Он бросил на меня испуганный взгляд и мгновенно испарился.

— Зря ты ему это сказал, — почти спокойно проронил Верхоланцев, не открывая глаз. — Теперь мы ни его, ни коробку с патронами не увидим. Твою мать, как надоело с ментами разбираться. Скажи, Верстовский, почему, когда кто-то хочет убить Милану или меня, ты постоянно оказываешься рядом?

— Вы думаете, я сам это организовываю? — с усмешкой поинтересовался я. — Меня тоже пытались убить. И не раз. Вначале в воду скинули, на яхте, потом какой-то мерзавец подушкой задушить хотел, вчера напали два отморозка, с ножом и кастетом. В трамвае.

— О как, — Верхоланцев открыл глаза и с интересом взглянул на меня. — Ну-ну. Рассказывай. И кто во всем этом виноват? Знаешь? Ну, репортёр хренов, ведь уже пронюхал что-то? Понятно, не доверяешь.

Я совсем не жаждал рассказывать о сделке Мельгунова с силами Тьмы. Верхоланцев точно поднял бы меня на смех.

— Какой же ты ублюдок все-таки, Верстовский, — изрёк Верхоланцев угрюмо. — Я тебе позволяю трахать мою жену, а ты не можешь рассказать об элементарных вещах. Видеть тебя не желаю. Пошёл вон.

— Дмитрий Сергеевич, я хочу вам сказать — организуйте охрану Миланы, ей грозит смертельная опасность. И вам тоже, — быстро проговорил я, вставая.

Верхоланцев остановил меня за рукав и усадил рядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Давай рассказывай дальше, — приказал он.

— Я катал Милану на катере, мы заехали на один островок и там…

— Знаю, она рассказала мне об этом. Дальше.

Я тяжело вздохнул, набираясь решимости.

— Рядом с вами есть человек, который хочет завладеть душой Миланы, и, по-видимому, вашей тоже.

Я бросил на Верхоланцева изучающий взгляд, как он среагирует, но он на удивление серьёзно воспринял мои слова.

— Что значит, завладеть?

— Убить, чтобы душами рассчитаться за то, что получил взамен.

— Откуда ты знаешь об этом? — пробормотал Верхоланцев.

— Я видел…

— Посланника Тьмы? Врёшь. Не мог ты его видеть. Не мог. Если бы ты увидел его хоть раз, мы бы с тобой не разговаривали. Если только… ты сам не тот самый человек, который заключил сделку и пытаешься мне мозги запудрить.

— Зачем я тогда спасал Милану? — возразил я.

— Может, борешься с собой. Не знаешь, что выбрать.

— Не я же в катере находился, когда он наехал на Милану. И кран вывести из строя я не мог.

Верхоланцев бросил на меня пристальный взгляд.

— Ладно, этот разговор продолжил в другое время. Иди сюда, Антон Николаевич! — воскликнул он.

В студию прошёл худощавый седой мужчина с орлиным носом и тонкими, плотно сжатыми губами. Судя по безупречной выправке, отставной военный.

— Ну, Антон Николаевич, дорогой наш главный «умри все живое», скажи, как в револьвере оказались боевые патроны? — Верхоланцев явно успокоился, обретя обычный ироничный вид.

Антон Николаевич присел рядом, аккуратно покрутил в руках оружие, заглянул в дуло, провернул барабан, оглядел рукоятку.

— Откуда взялся этот револьвер? — холодно проронил он.

— Как это откуда взялся? — удивился я. — Ваш парень, Арсен, мне его дал. Вместе с кобурой.

— Если бы этот револьвер был из реквизита, на нем был бы выбит номер, здесь ничего нет. Я не знаю, откуда молодой человек его взял. Может быть, с собой принёс, — изрёк Антон Николаевич.

По спине потекли холодные струйки пота. Ещё чего доброго, меня обвинят, что я хотел убить Милану или Мельгунова и сам притащил этот проклятый револьвер в студию. Верхоланцев побарабанил пальцами по спинке кресла, взглянул на главного пиротехника, потом перевёл взгляд на меня.

— Ладно, Антон Николаевич, разберёмся.

Когда пиротехник ушёл, Верхоланцев смерил меня взглядом с ног до головы.

— Олег, а Мельгунова случайно ты убить не хотел? А?

Я тяжело вздохнул, не осталось никаких сил возражать, оправдываться, объяснять. Верхоланцев похлопал меня по колену.

— Иди, отдохни. Часа через два снимем эту сцену, и пойдёшь на боковую. Выглядишь кошмарно.

— Мы что ещё и снимать будет? — изумился я. — После такого?!

— Если эта жидовская морда настаивает, я ничего поделать не могу, — развёл он руками.

Я вышел в коридор, поплёлся к гримёрной, и вздрогнул, услышав визг Мельгунова:

— Мерзавец! Хотел меня убить!

Кровь закипела в мозгах, в один прыжок я оказался рядом, схватив за грудки премьера, зашипел прямо в лицо:

— Да! Да! Я хотел бы тебя убить, но ты заключил сделку…

Охранник оторвал меня от Мельгунова и с силой врезал по физиономии, я отлетел к стене, кровь хлынула из носа, заливая рубашку. Закрыв широкими спинами подопечного, охранники быстро начали удаляться. Я бросился за ними, крича вслед:

— Я не отдам тебе Милану! Слышишь, Мельгунов?! Даже, если ты отправишь меня на тот свет. Я буду её защищать! Буду являться к тебе в страшных снах! Как призрак, чтобы отравлять твою паршивую жизнь, тварь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Один из орангутангов развернув бритую квадратную будку, угрюмо процедил сквозь зубы:

— Заткнись! Башку сверну!

Я замолчал, без сил опустился вдоль стены, размазывая кровь по лицу.

— Боже, Олег! Что случилось?! — услышал я вскрик Лили.

Она подбежала ко мне, потащила в гримёрную, уложила на кушетку. Приложив лёд, завёрнутый в полотенце, к разбитому носу, убежала. Через пару минут около меня возник немолодой, лысоватый мужчина в белом халате.