Избранные произведения в двух томах (том первый) - Ираклий Андроников

— Не портрет, — уточняет хозяин, — а фото с портрета, который барон фон Хюгель заказал на другой год после свадьбы. Местонахождение оригинала мне неизвестно. Я сейчас покажу…

Он приносит из кабинета фото. Это снимок с литографии, напечатанной в Париже в 1838 году знаменитым Ноэлем.

Верещагина! Здесь ей двадцать восемь лет. Лицо с несколько монгольским разрезом глаз — интересное, очень умное и значительное, хотя красивым не назовешь.

— Если вам нравится, я могу подарить это фото, — предлагает хозяин.

Подарок принимается с благодарностью.

— Если вы поедете в Тюбинген, может быть, следует познакомиться с фройляйн Энбер? — говорит нам сестра хозяина. — Фройляйн Энбер давно интересуется Лермонтовым.

Барон Кёниг отклоняет эту кандидатуру: у фройляйн Энбер рукописей Лермонтова нет.

Называется имя профессора в Гейдельберге.

Это знакомство господину Кёнигу тоже не кажется перспективным.

Не забыт замок Хохберг.

— Там интересный человек — оберлерер, — вспоминает хозяйка.

— Херр Биллем Штренг, — уточняет сестра хозяина. — Может быть, ему известно местонахождение каких-нибудь материалов?

Нет, барону Кёнигу это не кажется вероятным, он не хочет заставлять нас безрезультатно искать.

— Скорее, — раздумывает он, — можно было бы справиться в Мюнхене. В свое время я передал фирме «Карл унд Фабер» несколько интересных автографов.

— Чьих? — спрашиваю я.

— Я говорю про автографы Михаила Лермонтова.

— Как? Еще? Автографы? Лермонтова? И они были у вас? — Я не могу скрыть изумления.

— Да, тоже из тех, что принадлежали моей прабабке Верещагиной-Хюгель. Я сейчас не припомню какие. Это было в девятьсот пятьдесят первом году… Хотя я смогу вам сказать точнее: надо принести каталог…

Он ушел и возвращается с каталогом.

— Вот!

На странице 34-й напечатан автограф, которого мы в глаза не видали: баллада «Гость»! Почерк…

Лермонтова!

Интересно: у Висковатова была копия этой рукописи, присланная ему от графини Берольдинген, и в этой копии Висковатов от себя приписал: «Посвящается А. М. Верещагиной». А тут видно, что у Лермонтова в автографе «А. М. Верещагиной» нету. Просто строка точек: «Посвящается… Может быть, даже и не Верещагиной посвящается. И даже наверно не Верещагиной. А Варваре Лопухиной, вышедшей замуж и забывшей обет любви. И баллада об этом. А зачем было Лермонтову скрывать имя А. М. Верещагиной? Имя Варвары Лопухиной, вышедшей замуж, — понятно!

— На следующей странице каталога, обратите внимание, — продолжает хозяин, — зарегистрировано стихотворение Лермонтова, сочиненное им по-французски. Специалист говорил мне, что это блестящий французский стиль.

Действительно, под № 186 в каталоге значится французское стихотворение Лермонтова, тоже известное нам по копии: «Нет, если б я верил своей надежде…»

— Если вас интересует судьба этих автографов, — подает совет доктор Кёниг, — вам следует обратиться в антиквариат «Карл унд Фабер». Это в Мюнхене, на Каролинен платц, фюнф-а…

РАЗГОВОР С МАРБУРГОМ

Следующий день начинается для нас в Мюнхене с посещения антиквариата.

Просторный зал с зеркальными витринами, обведенный книжными полками. В простенках — старые гравюры, репродукции работ Пикассо.

Выходит «прокурист» фирмы, ее представитель, — респектабельный, очень осведомленный. Через минуту мы уже знаем: автограф баллады «Гость» ушел за границу, в Женеву и, кажется, дальше — за океан. Кто купил? На это он ответить не может: фирма сохраняет тайну своих клиентов. Другой автограф ушел в Марбург. В данном случае фамилия может быть названа, потому что купивший его господин Штаргардт сам владелец известной аукционной фирмы. И выставлял этот лермонтовский автограф для продажи в 1954 году…

— Можно ему позвонить, — говорит прокурист херр Хартунг. — Платите в кассу стоимость разговора, а я наберу Марбург…

Господин Штаргардт словно ожидал нас с нашим вопросом:

— Автограф французского стихотворения Лермонтова попал в Бад-Годесберг. Если вас интересуют автографы Пушкина, то фрагмент «Капитанской дочки» ушел в Лондон. Рисунок Пушкина приобрел коллекционер из Вены. Вы можете прислать по моему адресу письма к моим клиентам — без обращения по имени: «Уважаемый господин! Не могу ли я получить фотографию с принадлежащего вам автографа Лермонтова?…»

Я перешлю эти письма сам. На двенадцатое ноября, — торопится сообщить нам наш марбургский собеседник, — назначен ежегодный аукцион. Из русских автографов я выставляю: неизвестное письмо Гоголя, неизвестные письма Тургенева и Максима Горького, альбомную запись Рубинштейна и сочинение Рахманинова. Приглашаю вас к участию в аукционе. Могу резервировать для вас место в гостинице. Я ожидаю коллекционеров из многих стран, в частности из Соединенных Штатов. Я сегодня же вышлю вам свои каталоги на адрес посольства…

Таким образом, мы с Ивановым и Кишиловым получили гораздо больше того, что могли ожидать, а узнали такое, чего не могли и предвидеть.

Остается побывать в замке Хохберг.

ЗАМОК, ОТКУДА ВСЕ НАЧАЛОСЬ

Снова мчимся по автобану, ночуем под Штутгартом, в местечке Бернхаузен, в крошечной гостинице «Шванен» («Лебеди»), каких в Западной Германии множество, — три окошечка по фасаду, старые деревянные кровати в крошечных номерах, старые гравюрки в старинных рамках…

С утра продолжаем путь.

Предки барона Хюгеля выбрали славное место: судоходный Неккар, зеленые луга, дали, живописные городки и селения. Местечко Хохберг раскинулось на высоком холме. Над ним поднимаются башни древнего замка.

Ищем оберлерера Штренга. Из школы идем в приватный дом, оттуда — в другой. Нашли. Оберлерер дает урок музыки шестилетнему мальчугану. Узнав, зачем мы приехали, предлагает ребенку играть упражнения, покуда он не вернется, гладит его по головке и ведет нас туда, где жила Верещагина.

Он отслужил свой век, старый замок! В год, когда распродавалось имущество, окончилась в нем прежняя жизнь.

Его разделили на квартирки и комнаты. Новые жильцы привезли с собой новые вещи! И только в проходных помещениях можно увидеть остатки былого: на подоконнике — мраморный бюст военного в немецких орденах, который никто не купил; на стене — старинную фарфоровую тарелку, под лестницей — выцветшую гравюру…

Много картин с аукциона приобрел владелец соседней виллы, господин Хоршер. Учитель ведет нас на виллу. Предупреждает: управляющий покажет нам только те вещи, которые висят на лестнице и украшают холл виллы. Самое ценное заперто в комнатах. Как знать: может быть, туда и попало случайно какое-нибудь полотно Лермонтова?