Стой, бабка, стой - Иван Мак

− Да, это я.

− Вам письмо, сэр.

Ирринг принял конверт, на нем не было обратного адреса.

− От кого это? − Спросил он.

− Извините, сэр, не знаю. Оно прибыло вчера вместе со всей почтой.

− Однако. − Ирринг вскрыл конверт и развернул бумагу.

"Ты покинул меня, Ирринг? Почему ты помог этому парню, а не мне? Я обидел тебя чем-то? Я не понимаю, чем, Ирринг. Что я сделал? Может я не прав? Но в чем? Я хочу это знать. И прошу тебя вернуться. Мы же друзья. Ты сам это говорил. И я в это верю. Я поверил тебе, но ты... Ты ушел, и я не понимаю, почему. Не понимаю..."

Письмо не содержало подписи, но Ирринг понял, что это от Хана Ракида...

"Хан, ты не прав. Я помог этому парню, потому что ты не помог ему. Его изобретение, это его изобретение, а не мое, как тебе может показаться. Я всего лишь помог ему не потерять себя и сделал то, что должен был сделать ты, Хан. Не понимаю, почему ты не увидел в его словах правду. Не понимаю, почему ты не понял, что когда-то сам видел в моих руках устройство для связи без проводов. Там, Хан. В горах, где я говорил с дентрийцами. И ты не прав в двойне. Я не ушел. И не перестал быть твоим другом, просто обрел еще одного. И я сейчас с ним, потому что нужен ему. Так же, как был с тобой, когда был нужен тебе. Может, не всегда, но в критические моменты, Хан. И я рад, что мы друзья, Хан. Мы еще удивимся."

Письмо для Ракида ушло совсем иным путем. Оно пронеслось невидимым потоком и легло к нему на стол, когда он в очередной раз находился в лабораториях, а не в своем кабинете.

"Бип. Бип. Бип."

− Есть! − Воскликнул человек. − Я слышу!

"Биип, бип, бииип."

− Он передает!...

Вокруг царила радость, а затем телеграфист начал выстукивать свои сигналы. Он просто сказал на своей азбуке "привет". И с другог конца принеслось "привет".

− Капитан, какое расстояние?! − Выкрикнул офицер.

− Двадцать миль, господа. Неужели слышно?

− Да, сэр. Они передают "привет"!

− Тогда, передайте им, что мы идем на сближение.

− Да, сэр.

Телеграфист передал сообщение и принял сигнал.

− Они передают, что ждут, сэр!

Корабли сошлись. Экипажи стояли с двух сторон, а несколько человек обнимали друг друга и молодого парня, который сиял от счастья. Его прибор работал. Не так, как телефон, а как телеграф. Телеграф имел большую дальность чем телефон. Но это уже не имело значения. Факт возможности связи на лицо, а ее дальность стала рекордной. Еще ни разу корабли не связывались на таком расстоянии.

Тим Дэрс вновь выступал, на этот раз перед аудиторией военно-технического института. Он делал доклад о радиосвязи, и ее достижениях. Вокруг царило оживление, потому что в институте впервые произошло так, что молодой человек, всего двадцати лет получал ученую степень. Самую первую для ученого, но самую высшую для подобного возраста.

Ракид сидел с газетой в руках. Он читал очередное сообщение, пришедшее с моря. Молодой инженер Тим Дэрс по сути руководил группой опытных конструкторов, которые вели разработку дальней связи для судов. Сто миль не предел. Именно такую цифру называли некоторые ученые, основываясь на прямой видимости с макушек мачт судов. Сигнал уходил и на двести и на триста. Становилось очевидно, что он огибал планету. Радистанция была построена и на берегу, откуда велась связь с кораблями. Это казалось верхом достижений, потому что связь земли с кораблями далеко в море ранее осуществлялась только быстрыми катерами. Теперь же, команда могла быть передана практически мгновенно. На счету моряков, имевших радисвязь появились первые спасенные люди. Появились рабочие, а не экспериментальные передачи. Началось оснащение всех кораблей радиооборудованием, которым занялась уже промышленность.

− Не вся же слава тебе, Хан? − Возник вопрос и Ракид вздрогнул. Он увидел перед собой улыбающегося человека. − Не узнал меня, да?

− Ирринг?

− Ты на меня обиделся?

− Нет, я нет... Я думал, ты там.

− Уже нет. Маленький несчастный случай и Ирринг Крылев больше не существует, как человек.

− Но почему?!

− Потому что приходит время, Хан. − Ирринг взглянул в окно. − Сколько лет уже прошло?

− Не так уж и много.

− Да. Не много. Тим получил от меня все что нужно. Он больше не маленький запуганый мальчишка. Он морской офицер и инженер, равных которому в этом мире можно сосчитать по пальцам.

− Но если бы не ты, он не сделал бы ничего?

− Если бы не я, ты тоже сидел бы сейчас в университете и не задумывался бы об открытиях.

− Думаешь, меня выпустили бы те люди?

− Думаю, тебя не схватили бы. Ведь Ирринга не было бы. Не было бы убийства Ирринга, а там, далеко за морем, шла бы война. Возможно, она закончилась бы достаточно быстро просто уничтожением аборигенов. Вот и все, Хан. Я всего лишь сделал этот мир чуточку лучше. И немного помог своим друзьям.

− А что случилось с тобой там? − Спросил Хан.

− Ничего особенного. Обыкновенная молния во время грозы. Ударила в мачту, а я мимо шел и... нет человека.

− Но эта молния ударила не случайно?

− Это уже частности. Для людей неслучайных молний не бывает. А оставить его просто я не мог.

− И ты не покажешься ему?

− Это уже зависит только от Бога. Я не знаю, где буду завтра. И буду ли вообще.

− Как это будешь ли? Что ты собираешься делать?

− Я собираюсь уйти из этого мира. Лет на десять. Пока не закончится война.

− Война? Какая война, Хан?!

− Обыкновенная война. Людей с людьми. Такая, каких были сотни в прошлом, и не знаю, сколько еще будет в будущем.

− И ты знаешь, кто с кем? И почему?!

− Не знаю. Но войной пахнет в воздухе. Он раскален до предела. Оглянись, Хан. И посмотри, сколько военных? Сколько армий, сколько техники, что строится для войны. Ружья делаются для того что бы стрелять, а не что бы на стенке висели.

− Но это же можно остановить? Ирринг, ты же можешь!

− Увы. Я не бог, Хан. Я всего лишь пришелец. Мои силы не безграничны. Да и не выйдет. Мир просто разделится не поперек, а вдоль.

− Как это вдоль?

− Просто. Будет иное распределение сил и не более. Остановить всех я не в состоянии. Да и не поверят мне все. Так что мне лучше не появляться. Что бы не оказаться поводом для драки.

− Но ты же можешь что-то сделать? Что-то иное.

− Что? Оружие? Хан, не смеши меня.

− Не оружие...

− Во время войны в оружие обращается все. Самые невинные предметы. То же радио, это оружие огромной силы. Военные это понимают, потому и вцепились всеми зубами. Ты не представляешь, сколько там вокруг шпионов крутилось. Все хотят знать. И твои изобретения будут работать на войну.

− Они не мои, а твои.

− Тогда, они ничьи. Я ничего не изобретал. У меня голова в этом направлении плоская.

− Значит, ты просто исчезнешь и оставишь нас, Ирринг?

− Твоя жизнь, Хан, это твоя жизнь. Ты сам ею распоряжаешься.

− А если я попрошу тебя забрать меня?

− Забрать? − Удивился Ирринг. − Тебе здесь плохо живется?

− Нет, но я хочу знать.

− Будущее? Я могу тебе рассказать, что будет. Приблизительный сценарий развития. Желаешь?

− Да.

− Война. Когда она начнется, я не знаю. Через год или через пять. Чем дальше, тем страшнее она будет. Техника развивается по экспоненте. Рывок в развитии самолетостроения и автомобилестроения. Пушки, танки, бомбы, сыплющиеся с неба. Оружие, стреляющее десятками пуль в секунду. Снаряды, уходящие за горизонт. Горящие города, сотни тысяч и миллионы погибших. Чем закончится война, я не знаю. Миру повезет, если она закончится окончательной победой одной из сторон. Но она может и затянуться. И тогда весь мир будет работать только на войну. И на войну будет работать наука. Придет время и на смену одному оружию придет другое. Появятся ракеты, уходящие с одного материка на другой. Появятся бомбы, которые будут сносить с лица земли целые города, и если к этому времени война не закончится, миру придет конец. − Ирринг замолчал. Он сидел перед человеком, которого ошеломляли перспективы.

− Этого нельзя изменить?

− Через это прошли все. Почти все.

− И вы?

− Мы − нет. Мы есть создания самой войны. Одной из самой страшной, что прошла два миллиона лет назад через всю галактику. Тогда все закончилось смертью цивилизаций. Осталась только дикая жизнь, да редкие останки уцелевших бывших врагов. Остались и мы. Нас готовили для войны. Для того, что бы в нужный момент нанести сокрушающий удар по врагу. Уничтожить. Нашего врага не осталось. Он убил сам себя, создав еще более ужасное оружие, то самое, что и убило почти всех.

Ракид молчал. Он представлял все те ужасы, которые могли навалиться на людей.

− Это совершенно невозможно изменить? − Спросил он.