Мертвое море - Тим Каррэн

— Заткнись, кретин чертов, — рявкнул на него Гослинг.

— Послушайте, вы двое, — сказал Кушинг. — Вот это ни к чему.

— Заткни хлебало, — огрызнулся Джордж. — Наш господин и повелитель хочет, чтобы мы сидели и ждали, когда то гребаное морское чудовище снова проголодается. Я ждать не собираюсь. Если нам суждено умереть, так давайте умрем же, как мужчины. Покажем этой твари, где раки зимуют.

Гослинг лишь покачал головой.

— Джордж, не будь дураком. Злить ее нет никакого смысла. Посмотрите на нее! Похоже, она сдохла. Может, это Сольц ранил ее.

— Ага, а может, она просто тянет время, ждет подходящего момента, чтобы прыгнуть на нас.

— Ты ее переоцениваешь, Джордж. Это всего лишь гребаная медуза. А ты относишься к ней, как к городскому хулигану. Это просто животное. Существо, не способное ни думать, ни строить планы. Это низшая форма жизни… она умеет лишь реагировать. Верно, Кушинг?

Тот кивнул.

— Во-во. Она просто реагирует на внешние раздражители. Не могу представить, что это разумное существо. Даже мышь, наверное, умнее.

Джордж понимал, что ведет себя нелепо, что внезапно стал самым слабым звеном. Но отступать он не хотел. Особенно сейчас.

— Откуда ты знаешь, Кушинг? Правда, откуда ты можешь это знать? Эта медуза не из тех, которые живут у нас дома. У этой совершенно другая эволюция. Возможно, она умеет думать. Возможно, умеет строить планы. И что тогда?

— Вероятно, тогда мы в заднице, Джордж, — сказал Гослинг. — Еще вопросы есть?

— Давайте успокоимся. — Кушинг перевел взгляд с одного на другого. — Расслабьтесь. Наделять медузу интеллектом довольно смелая теория, Джордж. Думаю, такое возможно, хотя вряд ли. Кто ее знает, возможно, как уже сказал Гослинг, эта тварь травмирована. И, возможно, у нее не осталось сил не то, чтобы драться… но и чтобы жить, коли на то пошло. Хотя медузы устроены совершенно иначе, чем мы. И травмирование для них и для нас означает совершенно разные вещи.

Джордж вздохнул. Они были правы. Конечно, правы.

— Черт… просто это ожидание у меня уже в печенках.

— А нам больше ничего не остается делать, — сказал Гослинг. — Кто его знает, может она просто уплывет.

— А я так не думаю, — возразил Кушинг.

И указал в сторону медузы.

Теперь другие увидели тоже. Увидели, что эта ядовитая медуза резко надулась, как воздушный шар. Поднялась из воды, украшенная венцом из водорослей. Окружающие ее пузыри тоже раздулись и стали похожи на пульсирующее ожерелье. Из воды появилось несколько мясистых, извивающихся щупалец, которые заскользили по скоплениям водорослей.

Для мертвой медузы… она выглядела слишком здоровой.

Раздувшимся купол стал круглым и упругим. Он поблескивал от грязной воды и походил издали на мокрый винил. Затем, словно услышав разговор мужчин, купол стал вспыхивать разными цветами. Сперва он окрасился в темно-фиолетовый, словно сочная слива, потом порозовел, а затем стал пурпурного цвета. На этом он не остановился. Кроваво-красный цвет портвейна сменился коралловым, а потом ослепительным неоново-желтым.

Джордж в изумлении смотрел на такую игру цветов. При других обстоятельствах эту медузу можно было бы назвать чудом природы. И показывать за деньги в каком-нибудь аквариуме. Но сейчас это была смертоносная и коварная тварь. И ему очень хотелось, чтобы какая-нибудь гигантская нога наступила на нее и раздавила. Чего, собственно, и заслуживали все подобные твари.

Но эти цвета… Джордж, конечно, не был специалистом по беспозвоночным, и его знания о поведенческих механизмах низших видов уместились бы в наперстке, и все же он был уверен, что в этих цветах было нечто большее, чем простая химическая реакция. Он не мог избавиться от мысли, что эта тварь пытается общаться с ними собственным, совершенно чуждым им способом.

Можно ли было рассматривать это изменение цвета как язык? Смешно, конечно. По крайней мере, с точки зрения людей, у которых языки выражались в устной и письменной форме, или могли передаваться в виде математических или иных символов… Но что, если? Разве эта мысль настолько абсурдна? Разве язык это не организованное, систематизированное расположение звуков, букв, или изображений, как в пиктографических алфавитах? Медуза умела воспроизводить все основные цвета и буквально сотни, если не тысячи, оттенков. Разве не мог каждый отдельный цвет отвечать за конкретную мысль, точно так же, как нарисованные на бумаге символы?

Джордж посмотрел на медузу. Посмотрел совершенно новыми глазами.

Хотя он понятия не имел, что делает, он открыл себя для нее полностью. Позволил этим цветам проникнуть в себя и почти подсознательно начал отождествлять определенные цвета с определенными мыслями. Язык цвета. Чуждая, безумная идея… но почему нет? Он наблюдал за этими цветами и чувствовал, что они тоже наблюдают за ним. И получая сообщения, посылал свои. Переводил собственные мысли в сверкающие полосы ярких цветов.

Просто уйди, ты должна уйти. Конечно, ты не хочешь причинить нам вред. Ты всего лишь защищалась от Сольца… Но ты опасна для нас, для нашего вида. Поэтому… пожалуйста… просто… уйди…

— Она погружается, — сказал Кушинг.

Медуза ушла под воду, забрав с собой свои щупальца и пузыри. Они видели ее у самой поверхности, маслянистую массу, вытягивающуюся в ширину и пульсирующую. И вдруг она направилась к плоту. И направилась очень быстро.

— Черт, — воскликнул Гослинг.

Они сгрудились в центре плота. Гигантская, жуткая медуза неслась на них сквозь студенистую воду, оставляя за собой медленную рябь. Но удара не последовало. В последний момент она нырнула и исчезла во тьме моря. Плот качнулся от вызванной ею зыби, а затем успокоился.

Какое-то время никто не шевелился.

Все ждали, что медуза атакует их снизу, наполнит плот жалящими щупальцами, но этого не произошло. Прошло пять минут, десять. Она так и не вернулась. Плот продолжал плыть, пробиваясь сквозь островки водорослей, скользя по поверхности этого протоплазменного моря.

— Надеюсь, гадина уже далеко, — произнес Кушинг.

На что Гослинг ответил:

— Давайте не будем сидеть и ждать, когда она вернется. Давайте хотя бы грести. Это пойдет нам на пользу

Кушинг и Гослинг взялись за весла, и плот двинулся дальше по темным каналам, петлявшим между наносов водорослей.

А что Джордж?

Он гадал, было ли исчезновение медузы чистым совпадением или результатом чего-то гораздо более важного.

12

— Нет, пойдем мы все, — сказал Кук. — Все до одного. Мы собираемся осмотреть корабль и сделаем это вместе.