Диалоги - Диас Назихович Валеев

Посмотрим, посмотрим, что о тебе пишут!.. Та-ак… «Вами лично, дорогой профессор, и под Вашим руководством выполнены работы, имеющие непреходящее значение…» Ясно! (Раскрывая другой адрес.) «В Вашем лице, лице крупного ученого, известного во всем мире, мы, научные работники, находим в то же время достойный пример скромности, простоты и беспредельной любви к работе. Мы глубоко уважаем, любим и ценим Вас не только как крупнейшего ученого, но и как чуткого и обаятельного человека…» Это, так сказать, из области эмоций. Непременно женщина сочинила.

А р с л а н о в (с усмешкой). По слогу, кажется, мой зам по науке.

Г а р и ф. Мильон подписей! Точно, твои институтские!

А р с л а н о в. Вообще-то он, верно, несколько женоподобен, мой зам. Особенно со спины.

Все смеются.

Г а р и ф. Я же говорю! У меня нюх на слабый пол! Та-ак! (Листает другой адрес.) «В Вашем лице мы видим одного из пионеров нового направления в биологии». Ясно! (Из другого адреса.) «Эта огромная работа оказалась Вам по плечу благодаря выдающейся научной интуиции, колоссальной энергии и врожденному организаторскому таланту…» А эта папочка!.. Что-то потертая малость? Использовалась уже, видно? Ха-ха! Ты прижучь их, гадов, прижучь, отец! Чтобы не жалели пятерки на дорогого учителя! Прижучь!

Общий смех. Смеется — но чему-то своему — и Азгар, стоящий в стороне.

Есть хочу! Хочу жареного гуся! Слушай, отец, ты можешь ответить, что такое гусь? Ты же биолог, черт возьми! С научной точки зрения ответить?

А р с л а н о в. Гусь — это… это из семейства…

Г а р и ф. А еще доктор наук! Из семейства!.. Это символ! Символ благополучия в доме и сытости. Символ и реальное воплощение идеальных стремлений человеческой натуры! Пока мы созерцаем жареного гуся на столе, мы совершенно спокойны за все возвышенное в мире! В шестьдесят лет на столе десяток жареных гусей, а за столом — десятка три самых дорогих гостей, которые тоже, в общем-то, хорошие гуси! Ха-ха!

А з г а р. Душно!.. (Вынув записную книжку.) «Как утра хороши, их приход необычен и светел. Как мне хочется жить, потому что живешь ты на свете! Это времени вой или шепот задумчивых кленов, я как будто с тобой прохожу по земле обновленной». Помнишь эти стихи, отец? Мне кажется, хорошие стихи. Правда, Лине они показались в литературном отношении не совсем…

Л и н а. Ты что? Ты что, Азгар?!

А р с л а н о в. Когда-то я слышал, кажется. Что-то знакомое…

А з г а р. Знакомое? (Наиле.) А Ильдар дома, значит, остался?

Н а и л я. Дома. Что вы все о нем?

А з г а р (усмехаясь). Так… Подумал вдруг, что давно не видел его. Он у тебя хороший парень. Хороший парень просто.

Р а ш и д а  Г а л е е в н а (войдя). Мансур, Аркадий Семенович пришел. И Козыревы.

А р с л а н о в. Иду! (Направляется к двери.)

А з г а р. Подожди… Ты извини, пожалуйста, отец. Я… сейчас должен уйти…

Л и н а. Куда?

Г а р и ф. То есть как уйти?

А з г а р. Я… дежурю ночью в прокуратуре. По городу дежурю…

Г а р и ф. Ты не мог ни с кем поменяться?

А з г а р. Не мог. Ты думаешь, это так легко? (Смеется.) Не мог.

Г а р и ф. Непонятный ты человек. У отца день рождения. Я приехал.

Н а и л я. Я так и чувствовала, что что-нибудь произойдет!

А з г а р. Ты что? Что произошло? Ничего не произошло. (Отцу.) Я дежурю сегодня по городу. Извини. Я пришел только поздравить тебя. (Целует отца.) Вот часы мы купили с Линой. (Вынимает часы.) И еще шарф… (Лине.) Где шарф? Мама, где шарф? Я должен идти.

А р с л а н о в (после долгой паузы). Что ж, дежурство есть дежурство. Жаль. (Всем.) Гости собираются. Идемте в зал.

Г а р и ф (глядя брату вслед). Что-то в них жалкое есть, в этих законниках. Комплекс неполноценности. (Обнимает отца.) Пойдем.

А р с л а н о в. У каждого своя непонятная жизнь.

Г а р и ф. Да брось, отец. Ну действительно, дежурство. Такая уж сволочная работа и… такой характер.

А р с л а н о в. Вконец испортил настроение.

Г а р и ф. Брось! Сейчас пить будем! Жареных гусей есть будем. (Уходит.)

А р с л а н о в (оставшись в гостиной один). Спрошен будешь в тот день о наслаждении… О наслаждении!

Звучит музыка в магнитофонной записи. А з г а р  выходит в прихожую, начинает одеваться. Следом за ним выходит  Р а ш и д а  Г а л е е в н а.

Р а ш и д а  Г а л е е в н а. Не каждый день отцу шестьдесят лет исполняется… И ничего не поел! Я так старалась, столько всего вкусного наготовила.

А з г а р. Не хочу, мама.

Р а ш и д а  Г а л е е в н а. Пойдем на кухню, я тебя накормлю. Пять минут! Перемячи горяченькие есть.

А з г а р. Нет… Ты мне чего-нибудь с собой заверни. Я ночью поем. Вот — портфель… Я, правда, все съем, мама.

Р а ш и д а  Г а л е е в н а. Ну ладно. (Уходит.)

Л и н а (в дверях). Что ты еще выдумал! У тебя же нет сегодня никакого дежурства!

А з г а р (не глядя на нее). Ты оставайся… Мне надо побыть одному. Подумать…

Л и н а. О чем? Что ты задумал?

А з г а р. С одной стороны, анонимки с угрозами. С другой — шантаж? Но какая связь между Разумовским и Рустемом Ахметовичем? Для расширения кругозора? В познавательном смысле? (Вынимает из кармана фотографию.) Она была моложе тогда, чем я теперь.

Л и н а. Нет! Нет! Ты сошел с ума! Ты с ума сошел!

А з г а р. Сейчас кажется, что я ее помню, что никогда не забывал ее лица… Сколько мне было лет, когда она умерла?.. Нам с Гарифом всегда говорили, что она умерла! (Пауза.) И вдруг дело о ее самоубийстве… Я сам ничего не понимаю.

Л и н а. Не надо, Азгар, не надо. Прощу тебя!

А з г а р. Дело велось неграмотно. А неквалифицированное следствие можно повернуть сейчас как угодно. Ведь не случайно же мне подсунули это дело? Именно в этот день! Сегодня. Это не случайно!

Л и н а. Не уходи! Куда ты сейчас идешь? Не надо!

А з г а р. А что, если они решили шантажировать?