Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1 - Петр Александрович Дружинин

имеющим ученое звание младшего научного сотрудника, а также лицам, не имеющим ученого звания или ученой степени, – 1000 руб.; ‹…›

19. Пенсионеры пользуются в соответствии с действующим законодательством о льготах для работников науки правом на дополнительную жилплощадь.

20. При административном выселении в предусмотренных законом случаях исполнительные комитеты местных Советов депутатов трудящихся обязаны представить пенсионерам годную для жилья площадь размером не менее той, которую они занимали до выселения.

21. Пенсионеры и члены их семей имеют право на внеочередной прием в учреждения социального обеспечения и здравоохранения (дома инвалидов, интернаты, лечебные учреждения и т. д.)»[633].

Получив эту привилегию, уже пожизненную, ученые оставались в исключительном положении вплоть до 14 июля 1956 г., когда был подписан Закон СССР «О государственных пенсиях», закреплявший систему всеобщего пенсионного обеспечения.

Материальное положение студентов

Если вновь избранные академики и члены-корреспонденты начинали получать дополнительные оклады и талоны в магазины системы Особторга, то обычным гражданам жилось очень тяжело. Студенчество относилось к одной из наименее обеспеченных категорий населения. Постановления партии по идеологическим вопросам совпали с неурожаем 1946 г. и последовавшим за ним продовольственным кризисом. Удушье идеологическое сопровождалось реальным голодом.

В данном контексте показательно секретное сообщение министра госбезопасности СССР В. С. Абакумова, направленное 25 января 1947 г. И. В. Сталину как Председателю Совмина СССР, в котором министр сообщает, что «в результате негласного контроля гражданской корреспонденции МГБ СССР зарегистрированы письма с отрицательными высказываниями студентов высших учебных заведений города Ленинграда в связи с продовольственными затруднениями»[634].

Далее министр сообщает выдержки из наиболее характерных писем, которые отражают умонастроения в студенческой среде Ленинграда:

«…На демонстрацию ходил с предварительным концертом. Из нашей комнаты никто не хотел идти. Ну, раз разрешили не идти, значит, не пойдем. В институте отметились, что были, и удрали обратно домой. Все надоело убийственно. Представь себе, весь голодный и холодный, какая тут, к черту, учеба. У нас многие уходят из института, не уходят, прямо бегут. В начале в группе было 45 человек, а сейчас осталось 20–25, да и многие плохо посещают институт.

Укажи мне такую обитель,

Я такой институт не видал,

Где бы будущий врач и строитель,

Где бы русский студент не страдал»[635]

(студент Ленинградского технологического института имени В. М. Молотова).

«12. XII.46 г. Живу в общежитии, целый день и большую часть ночи в воздухе стоит страшный мат. И я втянулся в него, частенько материшь свой голодный желудок, но ведь это говорится с такой душой. Занимаешься мало, и то больше тогда, когда придет посылка, а в остальное время живешь от одного дня к другому, мечтая о еде… С лекций бегут повально, особенно с марксизма (сейчас проходим третью главу истории ВКП(б))»[636] (студент Ленинградского государственного университета).

«24. XII.46 г. Настроение у всех какое-то паршивое. Многие бросили учебу и не меньше бросят на днях. В настоящее время учиться очень трудно, а на стипендию и вообще невозможно, на день приходится всего 7 рублей, а “обед” в столовой 10–12 рублей. При таких условиях существовать можно, а учиться нельзя»[637] (студент Ленинградского военно-механического института).

«…Не скрывая, скажу прямо, что иногда день-два ходишь голодный, без копейки денег. Преобразования, которые были, начиная с 16 сентября, в торговле, сильно ударили по студентам. По продуктовой карточке мы получаем сейчас в столовой вдвое меньше, а ценой в 3 раза дороже. Был дополнительный рацион – 100 грамм хлеба на день, сахара 30 грамм, но его отменили. Недаром у нас в институте, да и во всех тоже, началось бегство студентов»[638] (студент Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта).

«…Очень плохо сейчас студентам. Ведь мы получаем всего 240 рублей в месяц. Не хватает денег выкупить продукты, приходится продавать конфеты, мясо, жить впроголодь. Многие бросают учебу, жить невозможно. Не посещают институт 40 %»[639].

Важно напомнить, что в те годы образование было бесплатным только до 7-го класса средних школ. Дальнейшее обучение было платным:

«Плата за обучение введена с 1 сентября 1940 года в 8, 9 и 10-х классах средних школ и в высших учебных заведениях.

Для учащихся 8–10-х классов средних школ установлены следующие размеры платы за обучение:

а) в школах Москвы и Ленинграда – 200 рублей в год;

б) во всех остальных городах, а также в селах – 150 рублей в год;

Указанная плата за обучение в 8–10-х классах средних школ распространена на учащихся техникумов, педагогических училищ, сельскохозяйственных, медицинских школ и других специальных средних учебных заведений.

В высших учебных заведениях установлены следующие размеры платы за обучение:

а) в высших учебных заведениях, находящихся в городах Москве и Ленинграде, – 400 рублей в год;

б) в высших учебных заведениях, находящихся в других городах, – 300 рублей в год;

в) в высших учебных заведениях художественных, театральных и музыкальных – 500 рублей в год.

Плата за обучение вносится в соответствующие учебные заведения равными долями два раза в год: к 1 сентября и 1 февраля»[640].

Однако были и послабления: учащиеся вузов, не достигшие 25 лет, освобождались от уплаты серьезного налога «на холостяков, одиноких и малосемейных граждан СССР», вычеты по которому составляли для не имеющих детей 6 % от месячного заработка; на аспирантов налоговая льгота не распространялась; также в том случае, если стипендия не превышала 260 руб., учащиеся освобождались и от подоходного налога[641].

Спецобеспечение академической верхушки и научных работников

Кроме большой зарплаты работники науки имели специальное обеспечение, уровень которого зависел от статуса ученого. В военном Ленинграде начало этому было положено еще в конце 1941 г. Хронологически одним из первых документов является «Справка горисполкома о мерах продовольственной помощи академикам и членам-корреспондентам АН СССР», в которой подробно расписывалось – кому и сколько:

«26 декабря 1941 г. дано указание Ленинградской конторе “Гастроном” организовать с доставкой на дом единовременно продажу без продовольственных карточек академикам и членам-корреспондентам Академии наук СССР: масла животного – 0,5 кг, консервов мясных или рыбных – 2 коробки, яиц – 3 десятка, сахара – 0,5 кг, печенья – 0,5 кг, шоколада – 0,3 кг, муки пшеничной – 3 кг, и виноградного вина 2 бутылки»[642].

Вскоре все подобные ведомственные и местные распоряжения обрели законодательную базу: 2 июля 1942 г. народный комиссар торговли СССР А.В. Любимов подписал приказ № 170 «Об упорядочении снабжения работников науки, искусства и литературы». Вот некоторые его положения:

«1. Выдавать академикам и членам-корреспондентам Академии наук СССР, Академий наук союзных республик, Академии сельскохозяйственных наук им. Ленина и Академии архитектуры СССР, лауреатам Сталинской премии, заслуженным деятелям науки, техники и искусства, лауреатам международных конкурсов, народным артистам