Много снов назад (СИ) - "Paper Doll"

Теперь приходилось врать ещё и Бриане, которая могла бы немало помочь и теперь, если бы дело не было слишком личностным. У неё и без того были обоснованные подозрения, что будоражили Рози, насколько тонко и четко девушка умела замечать некоторые вещи и распознавать важные детали. Способности Рози в этом деле тоже нельзя было преуменьшить, вот только многого она не замечала в силу отсутствия интереса к отдельным людям или вещам.

Рози не хотела делиться с кем-то делом, за которое взялась. Не хотела обременять даже Бриану с Реджи, без которых ни за что не справилась бы и не помогла бы отцу, который вряд ли заслуживал от неё какой-либо помощи. Она наивно полагала, будто это подарит ей чувство собственной важности, но, в конце концов, решила остаться анонимной, оставив Стэнли в замешательстве.

— Зачем ты обнадежила его? — Бриана раскрыла гамбургер, прежде чем откусить его добрую половину, измазав в соусе краешки губ. — Он ведь уже всем хвастается, будто вы не меньше, чем переспали, — тыльная сторона ладони коснулась лица.

Рози оглянулась вокруг. На неё никто не смотрел, но если новость успела разлететься, ей уже не было как это исправить. В любом случае о ней и без того много слухов ходило. Очередной из них едва ли мог стать большой новостью.

— Плевать, — Рози покачала головой, принявшись мешать маленькой пластиковой ложкой йогурт со злаками. — Эрик точно не тот парень, чьи чувства я бы стала жалеть. Мне он не интересен. Подозреваю, если бы он узнал меня лучше, то бросил бы без лишних раздумий. В конце концов, не могу поверить, что мы обсуждаем чувства Эрика Гаррета. Едва ли они вообще у него есть, — девушки переглянулись между собой и стиха рассмеялись.

— Знаешь ли, а ведь ещё год назад он встречался с девушкой из другой школы. Отношения длились около полутора года, пока она его не бросила, — Бриана бросила на подругу многозначительный взгляд, которому Рози не хотела внимать. Это всё были подростковые глупости, да и только, что вовсе её не занимали. — Тебя всё ещё не интересует никто кроме профессора? — в неуместно шутливом тоне спросила Бриана, надавливая на больное.

— Он меня не интересует, — Рози откинулась на спинку шаткого стула, потупив глаза в поверхность стола, усеянную засохшими пятнами и крошками. Аппетита тут же не стало. Казалось, кроме своей привязанности к Дугласу она выдаст и задуманную затею, от которой Бри не медлила бы её отговоривать, присоединив к этому и Реджи. — Он хороший человек, но… — ей пришлось прочистить горло, посреди которого застрял ком обиды и боли. — Он интересный человек, но не более. Тем более, теперь мы перестали общаться.

— Почему? — сухо спросила Бриана. Выражение её лица оставалось невозмутимо спокойным, невзирая на то, что ложь она плохо переваривала. Она не верила заверениям Рози, что были скорее отговорками для неё самой, нежели для кого-то ещё. Если ей нужно было обманывать в этом себя, Бри не намеревалась это нарушать.

— Нет времени, — небрежно бросила, не поднимая голубых честных глаз. Рука поднялась к шее и принялась разминать мышцы, пока Рози рассеяно оглядывалась вокруг. — Что на счет тебя и Реджи? — она ловко перевела тему, заставив в этот раз смутиться Бриану.

Улыбка выросла на лице девушки вместе с живым румянцем. Она провела по щеке рукой, будто это должно было снять покраснение, чего не случилось. Смущенно счастливое выражение на лице Бри заставило Рози ощутить укол зависти. Ей не хватало той же легкости, призрачного чувства свободы и невесомости. Ужаснее было познать их, ощутить и прожить всего лишь считанные секунды, пока поцелуй не был прерван неуверенностью, граничащей с благоразумием Дугласа. Все его лучшие черты обернулись против Рози проклятием, которое она должна была разрушить в одиночку, но вряд ли понимала как.

Её даже в меньшей мере огорчали отношения между Бри и Реджи, невзирая на то, что в глубине души она всё ещё расценивала их, как что-то неправильное. Рози не смирилась с ними, но не могла сосредотачивать внимание и на этом, теряя внимательность и бдительность в нескольких заботах одновременно. Бриана становилась к ней ближе, когда секреты отдаляли Рози от девушки. И всё же она прониклась к ней толикой доверия, что многого стоило, поскольку доверять кому-либо Рози не привыкла. Вверенное Дугласу в руки доверие вместе с сердцем были безжалостно растоптаны, но, тем не менее, это было единственная утрата, стоящая того. Рози не находила возможным поступить в тот день иначе, как рассказать ему всё, поцеловать, ещё и признаться в своих неуверенных чувствах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рози была самозабвенно уверена, что никто не сможет её понять, а потому держала всё в себе без намерения вверить кому-либо тайну своей возникшей из ниоткуда любви. Она поразила её молнией, прошла насквозь и сожгла дотла всё наивное и детское, что припрятанным теплилось где-то на дне обманутой пустыми надеждами души. Рози упорно боролась с собой на протяжении последних лет, как Дуглас убил её мягкосердечность парой жестоких слов, выброшенных невпопад ради защиты собственного благоразумия, о которой рядом с ней хотелось отчаянно забыть.

Она не стыдилась своих чувств, но они делали её уязвимой и слабой, в чем Рози не намерена была признаваться кому-либо, даже если её пошатнувшаяся уверенность в себе была заметна невооруженным взглядом. Принять то, что это было чем-то нормальным, привычным для каждого было не так уж легко, да и к тому же едва Рози пыталась это сделать, поэтому была на грани совершения того, что Дуглас обязательно назвал бы глупостью. И всё же действительность была такова, что она держала при себе свои обиды, разочарования и боль с упрямым намерением унять их разом посредством правды, что её вовсе не касалась.

Возвращаясь домой автобусом, она заметила три пропущенных от Алекса. Написала ему короткое — «Извини, сегодня не получиться встретиться», когда затем обнаружила его у дверей подъезда. Стоял, втянув шею в застегнутый ворот куртки, и дышал спертым воздухом, застрявшем между волокон ткани. Приподняв плечи, глупо топтался на месте, терпя холод.

— Что ты здесь делаешь? — её тон был нетерпеливым и даже отчасти раздраженным, чего она не успела скрыть, увидев парня. Заметив его издалека, Рози не испытывала бы смущения развернуться на месте и уйти, дожидаясь в каком-нибудь укромном месте, пока тот не уйдет. Только Алекс заметил её первым и поприветствовал поцелуем в холодную щеку. — Я только что отправила тебе сообщение.

Он достал из кармана телефон, но даже не смог его включить. Рози закатила глаза и выдохнула струйку теплого воздуха чуть ли не в лицо парня, когда нагнулась вперед, чтобы заглянуть в потухший экран.

— Если ты занята, я мог бы подождать тебя. Я бы не отказался от чашки кофе на самом деле, — он взял её за руку, намеренный пойти к ней, когда Рози не двигалась с места. Её ладонь не сомкнулась вокруг его в ответ.

— Зайдем в ресторан неподалеку? — Рози двинулась в сторону противоположную дому, потянув за собой и Алекса. Тот согласился пойти за ней следом нехотя, поскольку более охотно хотел бы заглянуть к ней домой, куда она отчаянно не хотела его пускать.

Рози проболталась о том, что жила одна, случайно. На вопросы сродни, почему так получилось или чем было обусловлено её желание отделиться от семьи, избегала отвечать, ловко сменяя русло разговора всякий раз, когда тот заходил о людях, о родстве с которыми не хотелось лишний раз вспоминать. Позволила Алексу списать всё на причуды её испорченности достатком, чем Рози, на самом деле, никогда не хвалилась. Избалованная родительскими деньгами девчонка — если кто и думал о ней так, то только потому, что она позволяла это.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В «Ужине с Барни» они заняли столик в углу, невзирая на то, что большая их часть была свободна в послеобеденное время. Рука Рози выскользнула из ладони Алекса ещё до того, как они оказались внутри, чего она сама не сумела заметить, впрочем как и парень. Они заказали по чашке кофе и не более. Алекс обе руки оставил на столе, когда Рози разместила свои на коленях, не намеренная злоупотреблять случайными касаниями, что было лишним.