Три билета в кино - Яна Эдгаровна Ткачёва

поясницу. Страх был забыт, и меня охватило возбуждение и предвкушение. Представляю, как самому Жеке хотелось оказаться дома – и голым – после такого долгого перерыва.

Как правило, люди не особо замечали что-то необычное в нас, обычно мы не проявляли открыто чувства на публике, но после армии Жека стал еще более осмотрительным. Наверное, после того, что случилось в последний раз, когда нас заметили обжимающимися на улице – хоть это и произошло годы назад, – подстраховаться было разумным. В сдержанной и скрытной манере держаться я не видела никакой угрозы нашим отношениям, но Сашка злился и говорил, что мы не должны вести себя будто преступники. Это наше право – жить так, как считаем нужным. Но мы с Жекой в итоге обоюдно пришли к мысли, что столкновение с общественным мнением слишком дорого нам обошлось – и однажды может обойтись еще дороже.

И, поскольку тревожные мысли не ходят в одиночку, от анализа нашего союза я перескочила к самобичеванию. Поморщившись, вспомнила вчерашнее горькое поражение. Очередное. Это, конечно, ни в какое сравнение не идет с самым первым разом, но все равно плохо. Дело было в сексе. Точнее, в невозможности им заниматься. Конечно, мы за все эти годы в открытости и раскрепощенности дошли до невообразимых высот, но секса с проникновением у нас так ни разу и не было. И это была моя вина.

Мое тело любило секс и все связанные с ним удовольствия, но мозг был другого мнения, словно на него было установлено старое программное обеспечение. Он тормозил ровно так же, как планшет, когда я забывала обновлять систему. Тамара Александровна консультировала меня несколько раз и объяснила, что при осмотре (и, очевидно, не только при нем) все мои мышцы сжимаются. То есть это проблема не столько физиологическая, сколько психологическая. Сашка нарыл немного информации из зарубежных источников и перевел для меня статьи, в которых говорилось, что двадцать процентов гетеросексуальных и гомосексуальных пар вообще не практикуют секс с проникновением.

Как будто от этого я должна почувствовать себя лучше!

В этих же статьях мы впервые наткнулись на термин «вагинизм». Написано было доступно и ясно, и именно из иностранных статей мы узнали, что эту проблему нельзя решить с помощью силы воли или желания. Жека с тех пор использовал эти аргументы, чтобы утешить и успокоить мои постоянные страхи. Он без конца повторял, что нам и так хорошо, зачем заморачиваться. Саня кивал и поддакивал. Но я все равно чувствовала себя неправильной и ущербной. Ограниченной клеткой, в которую превратилась моя собственная голова. И хотела пытаться снова и снова.

Конечно же, я постоянно искала информацию в интернете. Нашла тематические форумы, где, на мой взгляд, было слишком много интимных моментов чужих историй. Я ничего не писала, только читала. И нашла советы с упражнениями для мышц тазового дна. К счастью, девушка – автор поста – уже сама перевела отсканированные английские страницы. Оказалось не сложно, поэтому я делала упражнения Кегеля каждый день. Но это все равно не работало, заставляя меня испытывать горячую алую злость. Каждый раз, когда я предлагала снова попробовать, у Сашки и Жеки возникало одинаковое озабоченное выражение лица, они начинали спрашивать, почему это так сильно беспокоит меня, и все заканчивалось не сексом, а слезами. Серьезно, кто бы знал, что я буду так много плакать, будучи обнаженной. В такие моменты я ненавидела себя. И никакие слова любимых не могли убедить, что со мной все нормально.

Эта хрень не была нормальной. Если бы кто-то рассказал мне тогда, что с такой проблемой лучше всего идти к психотерапевту или сексологу, то я бы избежала многих душевных травм. Но пока мне оставалось довольствоваться только Кегелем и безуспешными попытками, которые пугали моих парней.

Тяжело вздохнув, я приподняла голову и наткнулась на Сашкин взгляд. Приоткрыв один глаз, он наблюдал за мной.

– Не могу поверить, что ты все еще думаешь об этом, – прошептал он.

Жека после его слов заворочался. Я только недовольно цокнула в ответ. Если бы Санин дружок вдруг перестал стоять, он бы носился с этим как с писаной торбой и уж точно не купился бы на разговоры «С тобой все совершенно нормально». Я думала, что он причитал бы об этой проблеме постоянно. И я имею в виду постоянно. Я представила это – и чуть не рассмеялась, хотя весело мне не было.

Потрепав меня по макушке и поцеловав Женьку, Сашка начал выбираться из-под наших сонных тел. Как только он встал, я подвинулась к Жеке, и тот, не переставая сопеть, оплел меня руками и ногами, подминая под себя и устраиваясь поудобнее. Сашка послал мне воздушный поцелуй и без слов показал, чтобы я перестала хмуриться, разгладив у себя на лице брови и лучезарно улыбнувшись. Я только еще раз цокнула в ответ и уткнулась в Женькино плечо, продолжая предаваться тоске о собственной сексуальной несостоятельности. Но скоро мирное дыхание друга и тепло его обнаженного тела сделали мои уничижительные мысли несвязными, и я провалилась в сон.

Саша

Адские тефтельки, какой же бардак творился на кухне после вчерашнего! Обычно Жека никогда не допускал, чтобы его драгоценная вотчина превращалась в свинарник, но после праздничного новогоднего ужина мы увлеклись, а потом снова что-то пошло не так и ночь была полна слез, разговоров, уговоров и снова слез. Тут уж не до грязной посуды.

После утреннего душа я заглянул в комнату – жуть как неохота было разбираться с погромом в одиночку, – но эти два предателя храпели, как стадо медведей. Я немного попялился на их голые сплетенные тела, и грязная посуда показалась еще более унылой перспективой. Но, как правило, утром от них обоих не было никакого толку, так что на веселье рассчитывать не приходилось, и я уныло поплелся в кухню.

Да и какое веселье после вчерашней истерики Васы. Я не мог выкупить, чего ей дался этот секс с проникновением. Прям идея фикс какая-то. Сто раз мы ей с Жекой говорили, что неважно это все, развлекаться можно и другими способами – чем, откровенно говоря, мы неплохо и занимались все втроем. Но эта девчонка если что вобьет в голову, то всё, тушите свет. Неполноценной она, видите ли, себе казалась. Меня прямо-таки злость с этого брала, еще и мудака этого, своего отчима, не к месту помянула вчера. Столько лет прошло, я надеялся, что все позади, но он все еще крепко ее держал.

Жека как-то предположил, что,