Семиозис - Бёрк Сью

И все же Сильвия была уверена в том, что бамбук интересуется мной лично, и потому я поверил, что это так, – а еще перестал специально наступать на гусениц, потому что они полезны для почвы, а значит, они тоже наши друзья. Сейчас же мы со Стивлендом были гражданами с равными правами – в соответствии с Конституцией. Маленький мальчик, ставший мужчиной, защищал его так же, как когда-то Сильвия.

Но теперь я понимал, почему у Сильвии было такое грустное лицо, – и это не было связано со Стивлендом.

А что до меня, то как мне принять то, что Сосна отказалась спасать Люсиль и Мари? Агрессивная, самоуверенная, неблагоразумная – вот какой была Сосна, и это не в обычаях Мира. Мне нужно победить ее по-мирянски: мирно, правильно, разумно… и в ближайшее время.

Сосна не пришла в Дом Собраний к началу заседания, но у нас все равно было много дел до ее пункта в повестке дня.

Даже в обычные времена председателем собрания был ко-модератор со стороны людей. Сейчас вести собрание вызвалась Вайолет, глава клуба философов: переменчивая моложавая Зеленка, фермер со слишком изящной челюстью и нависшими густыми, окрашенными в зеленый цвет бровями. Ее непревзойденным умением было выращивание необычных кактусов. Она держала их на привязи в саду вокруг главной площади и располагала по цвету, форме, размеру, возрасту или виду, как ей в тот момент хотелось, а желания ее менялись часто. Боˊльшая часть кактусов нападение пережила.

Если бы мне не нужно было защищать Стивленда, я бы вызвался председательствовать. Я предупредил Вайолет о том, чего от меня следует ожидать, чтобы она смогла провести эту часть заседания должным образом. Если что-то пойдет не так, меня она винить не сможет.

Я сидел за столом комитета рядом со Стивлендом, готовясь представлять его интересы. Видеть-Ты устроилась на скамье у стены, и Най объяснял ей происходящее. Кое-кто считал, что она уже должна была бы получить место в комитете, миновав все этапы признания гражданства, однако не все принимали во внимание Конституцию. Она заслужит это место со временем – если стекловары действительно разделяют цели Содружества. Возможно, это и так, однако все следует рассматривать как положено. Стивленд проявлял себя в течение жизни нескольких поколений.

Вайолет открыла заседание.

– Все начинает налаживаться, правда? Это то, что нам нужно.

Однако она теребила воротник, что для нее нехарактерно.

И никто не болтал во время открытия собрания – все мрачно молчали. Обычно несколько граждан приходили с проблемами или жалобами относительно распределения в рабочую группу, какого-либо мероприятия или объема, но я знал, что Бусины пришли присутствовать при том, как Сосна подаст свою жалобу. Тем не менее свободных мест в Доме Собраний оставалось много: у большинства было слишком много работы или не хватало моральных сил присутствовать при споре, а некоторые члены Зеленого поколения призывали не участвовать в голосовании в знак протеста против иска Сосны. Такой раздор между Зеленками и Бусинами был в порядке вещей, и, будучи сам Зеленкой, я бы тоже предпочел быть где угодно, но не здесь.

Доклад лесорубов: дрова наколоты с расчетом на ближайшие три дня.

– Завтра будем рубить апельсиновые деревья, – напомнил старый главный лесоруб. – Команда приглашает добровольцев.

– А у кого есть время? – прошептал кто-то.

– Жаль, что Гарри умер, – сказала Вайолет, игнорируя шепот. – Он смог бы создать подобающий мемориал. Хотя не знаю… надо ли делать его из древесины апельсинов? Это похоже на злорадство.

– Злоба вполне уместна, – отозвался кто-то из Бусин.

– Это не по-мирянски, – откликнулся Зеленка.

– Давайте будем тактичнее, – укорила их Вайолет.

– А я думала, ты стремишься к нормальности! – вставила Хатор.

Кто-то захихикал.

Присутствующие начали тихо переговариваться. У Сосны были сторонники – такие же отвратительные, как она сама.

Фипп-мастер доложил: две команды котов завтра будут готовы. Одна команда сможет помочь с апельсиновыми деревьями, если там найдется кошачья задача, а она была: выкапывание ям.

Повара доложили: потребности в питании у стекловаров и людей достаточно схожи, так что проблемы будут минимальными.

– На завтра – тушеные трилобиты, потому что из-за разлива легко удалось набрать их в большом количестве, так что нагуливайте аппетит.

– И это нормально, – пошутила Хатор, потому что кому на самом деле нравятся трилобиты?

Опять бормотанье, но присутствующие шикнули на недовольных, потому что по крайней мере еды хватало. Кто-то сказал:

– Я все еще так переживаю, что ничего есть не могу.

Еще доклады: раны заживают, некоторые посадки возобновлены, срочный ремонт идет. Стекловары присоединяются к рабочим командам, неуверенные шаги к восстановлению… Но Стивленд хранил непривычное молчание, которое Вайолет игнорировала.

И Сосны все еще не было.

– А как дела у стекловаров? – спросила Вайолет со странной улыбкой.

Похоже, Видеть-Ты знала, что следует ожидать вопросов: не дожидаясь перевода Ная, она просвистела и прощелкала ответ, и что-то в сказанном напомнило мне о том, как той долгой ночью царицы спорили в Доме Собраний, но их голоса не могли заглушить вопли с улицы – тогда у меня на глаза навернулись слезы. От страха? Или от той ужасной вони, которая исходила от стекловаров, от запаха страха. Мы все были перепуганы, но я должен был делать вид, что не боюсь. Должен…

Я должен быть внимательнее. Я в Доме Собраний, но сейчас уже другая ночь, и я больше не перепуган. Но я устал, очень устал…

– Мы хотели бы возобновить уроки языка, – повторил Най за Видеть-Ты. – Мы хотим как можно скорее стать частью города.

Кое-кто закивал. Возможно, вскоре их голоса станут привычным звуком – и мне хотелось этого… наверное, даже больше, чем Вайолет.

И тут появилась хромая Сосна и уселась в переднем ряду, сжимая в руке лист бумаги. Она пошепталась с Хатор и Форрестом – близнецами Поколения 4. Я мог бы даже их подслушать, если бы все остальные не начали перешептываться – о ней.

– Какое у нее право?

– Пора уже!

– Смелее!

И еще:

– Она плохо выглядит.

Что было правдой. И:

– А как насчет Стивленда?

У Сосны было странное выражение лица: то ли гнев, то ли печаль, а может, даже страх. Или боль. Сироты напали на нее с терками из вискозной мастерской, превратив ее кожу в лохмотья. В качестве траурного наряда она надела просторное выношенное платье, сменившее ее привычные брюки и майки, обтрепанный шарф, прикрывавший повязки, и множество ниток бус: выщербленных, сломанных, выцветших и даже обугленных.

Вайолет постучала ногтями по столу и нахмурилась. Как это ни удивительно, но перешептывания прекратились.

– Еще есть доклады?

Они были: от охотников, пекарей, относительно детских занятий, оценка ущерба от весеннего разлива и прогноз погоды. Наконец наступило время новых вопросов. Вайолет дала слово Сосне, и та встала.

– Я предлагаю вывести Стивленда из ко-модераторов, – почти прошептала она.

Это была не та Сосна, что три дня назад, когда заявляла, что хороших стекловаров не существует, что она должна возглавить оборону и что нам надо контролировать Стивленда. «Мы умеем сражаться и должны сражаться!»

Я тряхнул головой, чтобы сосредоточиться.

– У меня официальная жалоба. Вайолет велела подготовить.

Она начала упрямо зачитывать: «Стивленда следует немедленно снять с поста. Он не следует духу Содружества. У него для Мира иные цели. Он не понимает человеческую культуру. Он на нас паразитирует, мутуализм – это ложь. Он способен управлять нами с помощью различных веществ, и он это делает, потому что считает себя выше нас и нам не доверяет. Он лжет, и у него есть тайны от нас. – Она помолчала, скрипнув зубами. – Он робок и терпелив, потому что укоренен на одном месте. В результате его ошибок у нас жертвы и разрушения. Он слишком силен, чтобы его можно было контролировать. Его следует снять с поста и лишить гражданства».