Живое Серебро - Anne Dar

– Пещеру…

– Вдруг ещё не занята? – гулко сглотнула я, внезапно ощутив пугающе сильную надежду. Надо же, как человек сильно хватается за жизнь, предчувствуя её конец.

– Я проверю…

– Стой! – я резко схватила парня за предплечье и оттянула его назад, при этом не забывая говорить шёпотом. – А вдруг там уже кто-то прячется?

– У меня есть это, – он вдруг достал из внешнего кармана своего рюкзака странную, толстую палку салатового цвета.

– Что это?

– Это ХИС – химический источник света. Работает по принципу фонаря. Если надломить, даст свечение, но только на двенадцать часов.

Я отпустила его, и, нужно отдать ему должное: он откровенно бесстрашно проверил это чёрное углубление, которое, к нашему счастью, оказалось не только вместительным, но и совершенно пустым. Внутрь можно было забраться только по очереди – одновременно два человека в такое узкое отверстие не протиснулись бы.

Внутри оказалось очень даже недурно: хотя неровный каменный потолок и очень низкий, всё же сидеть, выпрямившись в полный рост, можно, а в качестве подстилки – песок, выглядящий очень даже чистым… В принципе, здесь могли бы разместиться даже четыре не очень крупных человека.

Оставив меня с горящей зелёной палкой в укрытии, Верк зачем-то снова вылез наружу, забыв пояснить своё поведение, чем немного напугал меня. Забившись в дальний угол пещеры, я с нетерпением ожидала его возвращения, то и дело потряхивая светящейся штукой, будто боясь того, что она погаснет, если я не буду шевелить ею.

Верк вернулся спустя целых пятнадцать минут и с довольным выражением лица сообщил, что удачно замаскировал вход в наше убежище, придвинув к нему один валун средних размеров и прикрыв оставшуюся щель оторванными еловыми лапками. Такую бурную активность наши противники не простили бы нам уже завтра, но не сегодня. Сегодня нам не повезло, но воздалось за наше упорство: потому, что мы двигались вперёд без существенных остановок, мы, не зная того, умудрились стать первыми, кто добрался до финиша – ближайшие к нам участники сейчас находились в трёх часах от нас, – и только поэтому нам досталось одно из лучших мест для маскировки у финишной прямой.

Мы обустроились незамысловато: я легла в одном углу, Верк лёг во втором – между нами мог разместиться как минимум ещё один человек, а если бы все трое лежали на боках, тогда поместился бы и четвёртый. Сияющую палку, дарующую нам возможность видеть друг друга и не страшиться беспросветного мрака, я положила между нами ровно посередине, на уровне бёдер, чтобы не отсвечивало в глаза. Этого свечения хотя и хватало, всё же оно было тусклым, так что я не переживала о том, что этот свет может рассеяться и проникнуть через щели наружу, и тем самым выдать нашим противникам наше местонахождение. Откровенно говоря, конкретно в этом моменте я вообще ни о чём не переживала, даже качество маскировки входа не перепроверила – у меня попросту не осталось сил на беспокойство. Моё состояние определённо точно балансировало на грани бреда и реальности: я будто со стороны наблюдала за приливами озноба, сменяющимися волнами жара, которые обдавали меня с ног до головы каждые пятнадцать-двадцать минут. Порой мне становилось жарко и холодно одновременно. Я едва подавляла кашель и, чтобы лучше справляться с ним, и заодно чтобы не чувствовать на своём лице пытливого взгляда навязанного мне судьбой союзника, в итоге перевернулась на бок, обняла свой рюкзак и погрузилась в болезненный сон, который, по моим обманчивым ощущениям, продлился не меньше недели.

Глава 42Тринадцатый день Ристалища

Дождь начался ещё до рассвета. Я опасалась того, что нашу пещеру может затопить, но проходили долгие часы, а мы всё оставались в сухости и защищённости. Судя по мощным раскатам грома и шуму воды, с небес лило как из ведра. Я едва нашла в себе силы, чтобы один раз за целые сутки открыть глаза и попробовать сесть, а когда сделала это, поняла, что проснулась вовсе не утром – мои часы показывали полдень и сообщали о том, что количество живых участников Металлического Турнира сократилось до тридцати двух. Минус два человека, и не важно, что за имена стоят за этой цифрой, главное, что моё имя всё ещё находится по эту сторону отметки “+”.

Отрицать очевидное было бессмысленно: я простыла. Очень откровенно и очень серьёзно. Возможно, это даже не простуда, а что-то более опасное: все мышцы болят, веки едва приподнимаются, тело отяжелело, во рту пересохло…

У нас совсем не осталось еды, но мы всё ещё обладаем приличными запасами жидкости: у меня – больше полбутылки, плюс бутылка из-под виски всё ещё полна под завязку; у Верка – больше половины его бутылки. И хотя я давно не ела, есть мне совершенно не хочется, в то время как жажда всерьёз взялась за моё горло. Под громкий рёв желудка Верка, я выпила половину бутылки и сразу же заполучила проблему – необходимость отлить. Выходить наружу, под проливной дождь и под потенциальные взгляды противников, было бы нерационально. В итоге пришлось ориентироваться на месте: Верк встал на колени у своего угла и отвернулся, пока я возилась с отливанием в углу напротив выхода. Песок был сухим, так что сразу же впитал влагу, в дополнение к чему я всё присыпала песком сверху, так что неприятного запаха мы пока ещё избегали.

Вернувшись на своё место, я поняла, что теперь в песок воткнуты две люминесцентные палки: одна потухшая и одна светящаяся. На это Верк ответил, что у него в запасе изначально было всего три палки, из чего следует, что на грядущую ночь нам должно хватить света. Я особенно не вникала в расчеты, так как не чувствовала необходимости в свете: меня снова клонило в сон, чему я не собиралась сопротивляться. В очередной раз надев на голову капюшон и улегшись на спину, я провалилась в дрёму до того, как успела оценить ловкость Верка по добыче питьевой дождевой воды при помощи скрученного листа лопуха, приставленного снаружи пещеры ровно к горлышку его бутылки.

Стоило мне провалиться в сон, как мне сразу же начал сниться мой дом в Кантоне-J: тёплый летний вечер, солнечные лучи через пыльное окно наискось падают в мою милую комнату, образуя мягкие тени на паркете, близится закатное время… Ночь. Октавия с Эсфирой, словно мышки, на цыпочках прокрадываются в мою спальню, чтобы аккуратно забраться в мою постель и послушать мои рассказы про бег по крышам…

Бред не покидал меня следующие двенадцать часов.

В полночь вибрация часов ненадолго разбудила меня: “Количество живых участников – 31”. Минус одна жизнь…

Под обеспокоенный взгляд Верка я сделала